Блуждающий нерв. Руководство по избавлению от тревоги и восстановлению нервной системы - Стэнли Розенберг

нас хорошо работает нервная система и мы вовлечены в общество, то новую ситуацию мы встречаем с открытостью, доверием и позитивными ожиданиями. Мы чувствуем себя в безопасности и, соответственно, можем начать попробовать общаться, сотрудничать и делиться. Даже пред лицом угрозы наше поведение поначалу может быть открытым и дружелюбным. Иногда такое позитивное социальное поведение может помочь и другому человеку почувствовать себя в безопасности, и этого окажется достаточно, чтобы разрядить потенциально опасную ситуацию.

Однако если этого социального поведения оказывается недостаточно, чтобы устранить угрозу или опасность, наш самый новый с эволюционной точки зрения механизм – комплекс социальной вовлеченности – отключается первым. Мы покидаем мир рационального мышления и сознательного выбора, и вся наша энергия переключается на инстинктивные защитные реакции.

Если вегетативная нервная система чувствует, что ситуация небезопасная, то наша реакция может «сползти» вниз на один биологический тип, от социальной вовлеченности на уровень рептилий – запустится сильная реакция симпатического ствола, и мы бросимся либо в бой, чтобы уничтожить угрозу, либо в бегство, чтобы избежать ее. Если ситуация настолько экстремальная, что не выйдет уже ни бороться, ни бежать, мы можем переключиться еще на одну передачу ниже и отключиться или перейти в состояние отрешенности и диссоциации, за которое отвечает дорсальный вагальный комплекс.

ЭФФЕКТ ОТ АКТИВНОСТИ ДОРСАЛЬНОГО ВАГАЛЬНОГО КОМПЛЕКСА

Дорсальное ответвление блуждающего нерва – более древнее из двух, и оно присутствует у всех классов позвоночных, от хрящевых рыб вплоть до людей и других млекопитающих. Иногда его называют «старым вагусом».

Поливагусная теория описывает два состояния вегетативной нервной системы, в которой используется дорсальный вагальный комплекс. Работая сам по себе, он вызывает состояние метаболического отключения. Он помогает животным уменьшить уровень активности своих жизненных процессов, чтобы сэкономить энергию. Это можно описать как «неподвижность со страхом»: мы боимся, но не делаем ничего, чтобы противостоять опасности или сбежать; мы просто сдаемся.

Другое состояние, в котором участвует дорсальный вагальный комплекс, – «неподвижность без страха»: там задействуется не только дорсальный, но и вентральный комплекс. Такое состояние наступает, когда мы чувствуем себя в безопасности и находимся в относительной неподвижности, чтобы быть рядом с другим человеком.

Спячка у млекопитающих тоже связана с определенной активностью дорсального вагального комплекса, но это не то же самое, что отключение. Медведи, например, впадают в спячку зимой, но это скорее замедление, а не отключение организма. Медведи – теплокровные животные и, как и все другие млекопитающие, должны поддерживать потребление кислорода и температуру тела на минимальном уровне, часто – выше, чем температура окружающего воздуха, чтобы их мозг продолжал функционировать и не получил повреждений из-за холода.

Пресмыкающиеся, с другой стороны, могут отключаться практически полностью, замедляя сердцебиение, дыхание и пищеварение, чтобы сохранить энергию до следующего приема пищи. Черепаха замедляет обмен веществ и жизненные процессы и засыпает в холодной, почти ледяной воде на дне пресноводного озера; температура ее тела падает почти до температуры воды. Черепаха холоднокровная и не вырабатывает энергию, чтобы повышать свою температуру. Вместо этого черепахи ложатся на камни, чтобы получать тепло от солнца и из воздуха. Зимняя спячка медведя не требует такой же активности дорсального вагального комплекса – это совсем не то же самое, что почти полное отключение организма у холоднокровных животных. Температура тела медведя падает лишь на несколько градусов.

Внезапный резкий скачок дорсальной вагальной активности, когда люди или другие млекопитающие оказываются в смертельной опасности, может вызвать шоковое состояние, или «неподвижность со страхом». Я иногда называю это физиологическое состояние «отключением», но у млекопитающих это на самом деле скорее резкое замедление. «Неподвижность со страхом» можно использовать в качестве защитной стратегии – замереть или притвориться мертвым. Например, мышь замирает, когда чувствует поблизости хищника, чтобы избежать обнаружения, – недаром же есть поговорка «сидеть тихо, как мышка».

У ястребов невероятно острое зрение: они могут улавливать малейшие движения, даже дыхание мыши. Если ястреб кружит в поле над стаей мышей, то увидит любую мышь, которая попытается убежать, тут же спикирует и схватит ее острыми когтями. Так что вместо того, чтобы использовать защитную стратегию побега, мышь замирает на месте. Она замедляет свои жизненные процессы и задерживает дыхание до тех пор, пока ястреб не улетит и опасность не минует.

Однако если замедление организма случится слишком резко или внезапно, мышь может в буквальном смысле умереть от страха. Около 10 % мышей умирают, когда их организм отключается при встрече с хищной птицей или змеей.

Поливагусная теория говорит, что скачок активности дорсального ответвления блуждающего нерва – это защитная стратегия, которая запускает физиологическое состояние шока или отключения, чтобы помочь нам справиться с травматическими событиями, сильнейшей опасностью или неминуемым уничтожением, неважно, реальным или кажущимся: мы просто падаем и отключаемся. Если сдаться или притвориться мертвым, это может спасти нам жизнь; не двигаясь, мы можем избежать внимания хищника или врага. С физиологической точки зрения неподвижность еще и экономит энергию.

Однако хроническая активация дорсального вагального комплекса, даже если нет никакой угрозы или опасности, лишает нас ясности ума, продуктивности и радости жизни до тех пор, пока мы не вернемся в состояние социальной вовлеченности. В нашей культуре мы уделяем большое внимание проблемам, порождаемым стрессом. К сожалению, мы мало что знали об опасности для здоровья, которую представляет хроническая активация дорсального вагального комплекса.

Когда активность дорсального вагального комплекса не такая сильная, но хроническая, она вызывает депрессивные чувства. В повседневных разговорах многие говорят, что чувствуют «депрессию» или называют свое настроение и поведение «депрессивным», хотя не получали соответствующего диагноза от психолога или психиатра. В рамках этой книги я предпочитаю использовать термины «депрессивные чувства», «депрессивное поведение» или «активность дорсального ответвления блуждающего нерва» и избегать слова «депрессия», потому что это медицинский или психологический диагноз.

Люди с диагностированной депрессией или в депрессивном состоянии обычно теряют интерес к деятельности, которая раньше доставляла удовольствие. Они слишком много едят, теряют аппетит или страдают от проблем с пищеварением. У них снижается уровень энергии, они становятся неактивными, замкнутыми, апатичными, беспомощными, асоциальными. Они чувствуют грусть, тревогу, пустоту, безнадежность, бесполезность, угрызения совести, раздражительность, стыд, беспокойство. У них может наблюдаться летаргия, недостаток энергии, отсутствие стремления к достижению целей.

У них бывают проблемы с концентрацией, вспоминанием мелких подробностей или принятием решения, они могут страдать от болей, связанных с фибромиалгией[9]. Они могут раздумывать о самоубийстве, попытаться или даже совершить его. Все это может быть симптомами активности дорсального ответвления блуждающего нерва.

Медицинская литература обычно описывает физиологию хронического стресса и куда меньше внимания уделяет физиологическим основам хронической депрессии. Но когда люди приходят в мою клинику с диагнозом «депрессия» от психолога или психиатра или демонстрируют депрессивное поведение, я нахожу, что их проблемы обычно сопровождаются активацией