Инженер 3 - Алим Онербекович Тыналин

— Производительность тысяча двести пудов в день. Рабочих дней в году двести пятьдесят. Итого триста тысяч пудов за год. Помол стоит три копейки с пуда. Доход девять тысяч рублей в год.

— Девять тысяч! — Башмаков присвистнул еще раз.

— Минус расходы. Уголь для паровой машины тысяча рублей в год. Жалованье рабочим восемьсот. Ремонт, содержание еще двести. Итого чистая прибыль семь тысяч рублей в год.

Вертинский хмыкнул:

— Значит, вложить три тысячи, получать по семь. Окупается за полгода.

— Именно.

Молчание. Помещики переглядывались. Баранов смотрел на них выжидающе.

Свиридов снял очки, протер платком, надел обратно:

— Скажу честно, капитан. Проект впечатляет. Но остались сомнения. Паровая машина вещь новая, непривычная. Вдруг чего сломается? Вдруг не заработает?

Я ответил спокойно:

— Алексей Николаевич, в Англии паровые мельницы работают уже тридцать лет. Надежность доказана. А у нас еще и запасной вариант водяная турбина. Если машина откажет, мельница продолжит работу.

Башмаков добавил:

— А уголь? Где брать? Сколько стоит?

— Тульский уголь. Возить недалеко, верст двадцать. Пуд стоит пять копеек. В день уходит пятьдесят пудов. Два с половиной рубля. Дешево.

Вертинский задумчиво потер бороду:

— Хорошо. Допустим, мельница заработает. А кто будет зерно молоть? Крестьяне наши? Соседские?

Баранов вмешался:

— Мои и ваши, Михаил Андреевич. И еще из окрестных деревень. Округа на двадцать верст. Зерна хватит. У меня одного триста десятин под пшеницей. Урожай в прошлом году двенадцать тысяч пудов. У вас столько же. У Алексея Николаевича, у Василия Степановича тоже. Итого шестьдесят тысяч пудов только с наших имений. А еще соседи, монастырь Богородицкий, купцы городские.

Свиридов кивнул:

— Это верно. Зерна много. Только вот мельниц мало. Старые еле работают. Приходится в Тулу везти, дорого, долго.

Я добавил:

— Новая мельница решит эту проблему. Перемелет все быстро, качественно, дешево. К тому же можно помол не только для себя делать, но и на продажу. Тульские купцы охотно покупают муку. Белая, тонкая, хорошая, в Москву везут, в Петербург.

Баранов задумчиво кивнул:

— Дело выгодное. Очень выгодное. Но риски есть. Денег вложить надо много. Три тысячи для меня сумма немалая.

Башмаков рассмеялся:

— Вы не разоритесь. У вас имение богатое, доход хороший. Три тысячи вернутся с лихвой.

Баранов пожал плечами:

— Может быть. Но я хочу подумать. Посоветоваться.

Вертинский встал, прошелся по комнате:

— Иван Петрович, скажу прямо. Проект интересный. Капитан Воронцов знает дело, это видно. Но я человек старый, осторожный. Не люблю рисковать. Новшества меня настораживают.

Он остановился у окна, посмотрел на улицу, потом повернулся:

— Вот что предложу. Вы, Иван Петрович, постройте эту мельницу. Мы посмотрим, как работать будет. Если все хорошо, если прибыль пойдет, закажем себе такие же. Договорились? Просто хочу увидеть результат сначала.

Свиридов и Башмаков переглянулись. Свиридов кивнул:

— Михаил Андреевич прав. Давайте так: вы строите, мы смотрим. Если мельница оправдает ожидания, мы следующие в очереди.

Баранов тяжело вздохнул:

— Ладно. Понял. Значит, буду строить.

Он повернулся ко мне:

— Александр Дмитриевич, договор на три тысячи рублей, срок полгода. Согласны?

Я кивнул:

— Согласен.

— Тогда делаем. Завтра оформим бумаги у нотариуса. Часть денег получите сразу, оставшуюся часть после завершения работ.

— Устраивает, Иван Петрович.

Баранов протянул руку через стол. Я крепко ее пожал.

— По рукам, капитан. Теперь вы у меня в долгу. Обещаете мельницу к октябрю, держите слово.

— Держу, Иван Петрович.

Анна Павловна тихо сказала:

— Поздравляю, Александр Дмитриевич. Уверена, все получится.

Я посмотрел на нее, встретился взглядом. Она улыбалась, глаза теплые, доверчивые.

За эти три дня работы над чертежами мы стали ближе. Еще как ближе.

Баранов хлопнул в ладоши:

— Ну что, господа! Дело решено! Прошу к столу! Отметим начинание!

Лакеи внесли подносы с закусками: холодная осетрина, икра паюсная, ветчина тонкими ломтиками, соленые грибы, маринованные огурцы. Графины с водкой, бутылки с красным вином.

Баранов разлил водку по рюмкам, поднял свою:

— За проект! За капитана Воронцова! За новую мельницу, которая прославит наш уезд!

Все подняли рюмки. Я тоже поднял, выпил залпом. Водка обожгла горло, согрела внутри.

Вертинский буркнул:

— Ну что ж, дай Бог. Посмотрим, что из этого выйдет.

Свиридов добавил:

— Мы будем наблюдать с интересом, Александр Дмитриевич. Не подведите.

Башмаков молча кивнул, закусил огурцом.

Разговор перешел на другие темы. Урожай, цены на хлеб, слухи из столицы. Я ел осетрину, пил вино, отвечал на вопросы. Анна Павловна сидела напротив, изредка бросала на меня взгляды.

Через час гости стали расходиться. Вертинский первым поднялся, попрощался, уехал в своей коляске. Следом Свиридов и Башмаков.

Остались мы втроем: я, Баранов и Анна Павловна.

Баранов налил себе еще рюмку водки, выпил, закусил ветчиной:

— Ну вот, Александр Дмитриевич. Мои соседи настроены скептически. Но я верю в вас. Постройте хорошую мельницу, докажите, что паровая тяга лучше водяной. Тогда заказы посыплются со всей губернии.

Я ответил:

— Построю, Иван Петрович. Не сомневайтесь.

— Вот и отлично. Завтра поедем к нотариусу, оформим договор. А послезавтра поезжайте на место, начинайте подготовку. Разбирайте старую мельницу, расчищайте место, нанимайте рабочих.

— Хорошо.

Баранов встал, потянулся:

— Устал я. День длинный вышел. Пойду отдохну. Анна Павловна, вы тоже, небось, устали?

Она кивнула:

— Немного.

— Тогда прошу располагаться. Комнаты готовы, горничная покажет. Александр Дмитриевич, вы тоже оставайтесь на ночь. Поздно уже, темно. Завтра с утра и поедете.

Я с удовольствием согласился.

— Спасибо, Иван Петрович. Остаюсь.

Баранов кивнул довольно, позвал горничную. Та проводила Анну Павловну наверх, я же самостоятельно отправился в свою комнату на первом этаже.

Комната небольшая, но уютная. Кровать с пологом, комод, умывальник, кресло у окна. Свечи горели в подсвечниках, отбрасывая мягкий свет.

Я разделся, умылся холодной водой из кувшина, лег. Долго не мог заснуть. В голове крутились мысли о мельнице, о проекте, о предстоящих работах.

Наконец забылся сном.

Утром проснулся рано, с первыми петухами. Оделся, вышел во двор. Солнце только поднималось, воздух свежий, прохладный. Голуби ворковали на крыше.

В доме уже слышались голоса, стук посуды. Горничные готовили завтрак.

Я прошел в столовую. Баранов уже сидел за столом, пил чай, ел яичницу с ветчиной.

— А, Александр Дмитриевич! Доброе утро! Выспались?

— Доброе утро. Да, спасибо.

— Садитесь, завтракайте. Потом поедем к нотариусу.

Я сел, налил себе чаю из самовара. Горничная принесла тарелку с яичницей, свежий хлеб, масло.

Через несколько минут появилась Анна Павловна. Одета в светлое платье, волосы заплетены в косу.

— Доброе утро, господа.

— Доброе утро, Анна Павловна, — хором ответили мы с Барановым.

Она села рядом со мной, налила чаю:

— Александр Дмитриевич, когда начнете работы?

— Послезавтра. Сначала договор оформим,