Инженер 3 - Алим Онербекович Тыналин

— Конечно. Садитесь рядом.

Она села на стул рядом со мной. Я показал ей незаконченный чертеж зубчатого колеса:

— Вот. Нужно начертить двадцать четыре зуба по окружности. Расстояние между зубьями одинаковое. Можете?

— Попробую.

Я дал ей циркуль, линейку, чистый лист. Она начала чертить, аккуратно и медленно. Линии ровные, углы точные.

Я продолжил работу над общей схемой мельницы. Мы сидели рядом, чертили молча. Слышно только скрип перьев, шуршание бумаги.

За окном стемнело. Я зажег лампы на столе. Желтый свет разлился по кабинету, блеснул на чертежах.

Работали до поздней ночи. Анна Павловна закончила чертеж зубчатого колеса, я проверил, все верно, ни одной ошибки.

— Отлично, Анна Павловна. Теперь вот эту деталь начертите, корпус подшипника.

Она взялась за новый лист.

Мы работали слаженно, как будто делали это годами. Она чертила детали, я собирал их в общую схему. Она переписывала расчеты набело, я проверял, исправлял.

Часы на стене пробили полночь. Я отложил перо, потер уставшие глаза:

— Хватит на сегодня. Устали.

Анна Павловна кивнула, откинулась на спинку стула:

— Да. Но как интересно! Я столько узнала!

Я посмотрел на чертежи, разложенные по столу. Половина проекта готова. Еще день-два работы, и можно показывать Баранову.

— Анна Павловна, спасибо за помощь. Без вас возился бы намного дольше.

Она улыбнулась:

— Мне приятно помогать вам, Александр Дмитриевич.

Наши взгляды встретились. Возникла неловкая пауза.

Потом она встала:

— Мне пора. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Анна Павловна.

Она вышла. Я остался в кабинете, смотрел на чертежи.

Проект выходит хорошим. Очень хорошим.

Двойная система привода: паровая машина плюс водяная турбина. Производительность втрое, если не вчетверо выше старой мельницы. Окупаемость за два месяца.

Баранов согласится. Обязательно согласится.

Я погасил лампы, вышел из флигеля. Ночь теплая, тихая. Звезды яркие, ясно виден млечный путь.

Прошел в дом, в свою комнату. Разделся, лег.

Мгновенно заснул.

Утром проснулся рано, с рассветом. Оделся, умылся, быстро позавтракал. Вернулся в кабинет во флигеле.

Продолжил работу.

К полудню снова появилась Анна Павловна:

— Добрый день, Александр Дмитриевич. Я могу помочь?

— Доброе утро. Конечно.

Она села рядом, мы продолжили чертить.

Около трех часов дня появился управляющий:

— Александр Дмитриевич, Иван Петрович велели передать, что он уехал по делам в соседнее имение. Вернется завтра к вечеру. Просил не беспокоиться, располагайтесь как дома.

Я кивнул:

— Спасибо, Егор Матвеевич.

Управляющий ушел.

Мы остались вдвоем с Анной Павловной. Работали весь день, делали перерывы на обед и ужин.

К вечеру второго дня проект был готов.

Я разложил все чертежи по порядку. План местности. Схема свайного фундамента. План здания: первый этаж, второй этаж. Схема паровой машины. Схема водяной турбины-мутовки. Система зубчатых передач. Жернова. Просеиватели. Вентиляция.

Двадцать листов чертежей. Плюс смета: подробный расчет стоимости материалов, работ, оборудования.

Анна Павловна стояла рядом, смотрела на разложенные чертежи:

— Александр Дмитриевич, это… это грандиозно. Такой мельницы нигде нет.

Я кивнул:

— Нигде. Это первая в России мельница с двойным приводом. Паровая машина плюс водяная турбина. Работает всегда, при любых условиях.

— Баранов согласится?

— Должен согласиться. Цифры говорят сами за себя.

Я показал ей смету. Общая стоимость строительства три тысячи восемьсот рублей. Окупаемость два месяца. Чистая прибыль тридцать пять тысяч рублей в год.

Анна Павловна медленно проговорила:

— Если он согласится… Если мельница заработает… О вас заговорит вся губерния.

Я усмехнулся:

— Может быть. Но сейчас главное довести проект до конца.

Она повернулась ко мне:

— Я верю в вас, Александр Дмитриевич. Вы сделаете эту мельницу. И она станет чудом.

Мы стояли близко. Я чувствовал аромат ее духов, видел, как трепещут ресницы.

Хотел обнять ее, поцеловать. Но сдержался. Не здесь, не в доме Баранова.

— Спасибо, Анна Павловна. За веру. И за помощь.

Она улыбнулась:

— Благодарить меня не за что. Мне было интересно. Очень интересно.

Мы еще постояли молча, глядя друг на друга. Потом она тихо сказала:

— Мне пора. До завтра.

Но не двинулась с места. Стояла, глядя на меня.

Я тоже не мог отвести взгляд. Сердце билось все сильнее.

Она шагнула ближе. Я взял ее за руку, притянул к себе. Чувствовал тепло ее ладони сквозь рубашку.

— Скажите мне уйти, — прошептала она. — Скажите, что не хотите меня. И я уйду. Навсегда.

Я покачал головой:

— Нет, такого сказать я не могу.

Она смотрела на меня снизу вверх. Губы приоткрыты, дыхание учащенное.

— Тогда не отпускайте меня.

Я притянул ее к себе, поцеловал. Жадно, страстно. Она ответила с той же силой, обвила руками мою шею.

Мы целовались долго, забыв обо всем. Руки мои скользили по ее спине, талии. Она прижималась ко мне всем телом, я чувствовал ее сердцебиение.

Потом я оторвался от ее губ, тяжело дыша:

— Анна… Если продолжим… Я не святой. Не смогу остановиться.

Она посмотрела мне в глаза:

— Не останавливайтесь. — Она коснулась пальцами моих губ: — Я вдова, Александр. Знаю, что такое брак. Знаю, что такое близость. И хочу этого. С вами. Сейчас.

Она взяла мою руку, положила себе на грудь. Я чувствовал, как бешено колотится ее сердце под тонкой тканью платья.

— Возьмите меня, — прошептала она. — Сделайте своей. Сейчас… сейчас я хочу принадлежать вам.

Последние остатки разума покинули меня. Я поцеловал ее снова, страстно, требовательно. Руки сами расстегивали пуговицы на спине ее платья.

Она помогала, торопливо стягивая с моих плеч сюртук, расстегивая рубашку.

Мы двигались к дивану в углу кабинета, не прерывая поцелуя, спотыкаясь, тихо смеясь.

Я опустил ее на диван. Платье соскользнуло с плеч, обнажая белую кожу, изгиб шеи, ключицы. Я целовал ее шею, плечи, слышал ее прерывистое дыхание.

— Александр, — шептала она, — Александр…

Руки ее расстегивали мою рубашку, скользили по груди, по спине. Прикосновения жгучие, будоражащие.

Я стянул с нее корсет, чувствуя, как она вздрагивает под моими пальцами. Она закрыла глаза, запрокинула голову.

— Смотри на меня, — прошептал я. — Хочу видеть твои глаза.

Она открыла глаза, посмотрела на меня. Взгляд затуманенный, полный желания.

— Хочу тебя, — прошептала она. — Хочу.

Я целовал ее грудь, живот, слышал ее стоны, чувствовал, как дрожит ее тело.

Потом мы слились воедино. Медленно, нежно. Она вскрикнула тихо, впилась ногтями мне в спину.

Мы двигались в одном ритме, дыша в унисон. Мир сузился до этого дивана, до ее тела под моим, до ее губ, шепчущих мое имя.

Потом волна накрыла нас обоих. Она выгнулась, закусила губу, чтобы не закричать. Я уткнулся лицом ей в шею, чувствуя, как содрогается все тело.

Мы лежали, обнявшись, тяжело дыша. Пот блестел на нашей коже