Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

Почему Он не защитит нас? – возопил один из больных.

Ты предайся Ему, и исцелишься, – сказал Пророк. – Великий Бог может помочь только тем, кто просит Его помощи.

Первый больной подошёл к Пророку и объявил, что предаёт свою сущность Великому Богу, и Пророк возложил на него руку, и вскоре больной был исцелён, так исцелились и все.

Наутро исцелившиеся пришли к алтарю и склонились. Они стали молиться Великому Богу, но вдруг змея засветилась – это увидели все! Чудо света! И из пасти змеи изошли яркие молнии и поразили почти всех исцелившихся, и они умерли! А прочие же – и я в том числе – испугались, мы все пали ниц, повернувшись головами к алтарю, но Пророк появился и успокоил нас.

– Они никогда бы не стали настоящими верующими, они отвергли бы Великого Бога рано или поздно, – мягко объяснил он, смотря на нас, как любящий отец смотрит на детей. – Предвидя это мрачное событие, Великий Бог лишил их физических тел, а души их забрал к Себе. Они не несчастные, они счастливее нас всех, потому что нам ещё суждено страдать дальше, а они сейчас находятся в раю. Да, Великий Бог отрёт всякую слезу с их глаз, и ни плача, ни болезни, ни страдания самого уже не будет. Для них прежнее прошло!

И, чем дольше говорил Пророк, тем большую зависть я чувствовал. Стыдно – но я завидовал им, тем, которые уже в раю, и плакал над своей участью».

Что же это такое? Правда или выдумка, помешательство или… Одно время Лиомелина всерьёз воспринимала эти истории и очень боялась реального существования этого бога… Затем, конечно, всё забылось. Старый культ, названный исчез, и от него ничего не осталось, кроме воспоминаний.

Массовое помешательство – это самое разумное объяснение. К счастью, даже если этот бог и существует, он далеко не всемогущ… Но Лиомелина жалела этих незнакомых людей, которых бог взял в рай… Если это правда… Каковым может быть тот рай? Кто этот бог? Некий могущественный одарённый?

Или же… Непонятная змея на алтаре, которой, судя по всему, бог управлял… Сами развалины древнего города из обсидиановых блоков, где боялись появляться звери, птицы и насекомые… Если это правда… Не могли ли город, алтарь со змеёй, бог – не могло ли всё быть наследием некоей древней и могущественной цивилизацией, технологически равной… нет, технологически даже превосходящей нынешнюю? Вот если бы нормальные археологи побывали в том городе…

Но ведь побывали, поправила себя Лиомелина. Именно что археологи, не самые религиозные, отправились туда, и все до одного вернулись помешанными культистами.

Что она точно знала, так это то, что сама бы в этот древний город со змеёй на алтаре ни за что бы не поехала. Себе дороже…

Мэйфон Антеро

В темноте, когда встреча тайного общества должна была уже начаться, жилой дом номер четыре на Кривом Переулке, вопреки названию прямом, обложили защитники закона. Прибежали четверо филёров, восемь жандармов, вооружённые револьверами и саблями, двое сотрудников Службы Охранения Общественного Спокойствия, местный квартальный, один служитель полицмейстерства и, собственно, сам Мэйфон. Находясь вне отбрасываемого фонарём круга света, полицмейстер наблюдал за подъездом.

Операция спланирована была очень быстро: к Мэйфону вчера под вечер, когда полицмейстер уже собирался покидать место службы, явился Хааркен.

– Один из подмеченных вами студентов встречается на конспиративной квартире… с подозрительными личностями! – ликующим голосом объявил Охранитель, вбегая в кабинет полицмейстера. Когда Хааркен назвал имя студента, Мэйфон нашёл нужное досье, просмотрел его и засомневался. Этот студент действительно изучал взрывные работы и наверняка умел получать нитроглицерин и даже изготавливать динамит. Только вот мотива недоставало…

– Конрив Лакберт уроженец графства Беллуно, – сказал полицмейстер. – Горная местность… Студент интересуется взрывными работами в горах. Для него это актуально…

Мэйфон снова пробежался взглядом по досье. Нет, не эрминкталец… Уроженец города на самой западной границе Беллуно. Значит, вряд ли Дарианна его знает…

Что же он постоянно о Дарианне-то думает?

– Тем не менее, Лакберт посещает тайное общество, за которым мы ведём наблюдение, – настойчиво продолжал Хааркен. – Квартиру, где они собираются, снимает для них известный предприниматель – позвольте, я утаю от вас его имя. Когда-то этого уважаемого человека не взяли в Клуб Реформ, вот он и затаил обиду… А в Клубе Благоденствия, куда он вступил позже, ему всё объяснили, всё по полочкам разложили…

Клуб Благоденствия… Организовал его полковник Ракций Гатторис, командующий гвардейским Селасийским полком…

Почему всё это связано… Эррон Дэрши и Сельтин, оба в Клубе Реформ. Будто бы есть две некие противоборствующие фракции… И обе – вредны для государства. С одной стороны мечтающие о республике болваны, а с другой – тупоголовые недоумки, издевающиеся над нижестоящими… К счастью, королева не поддаётся на провокации и угрозы первых и не прислушивается к идиотизму, предлагаемому вторыми. К сожалению, Аньен Анхен не так умён, как его тётя, и будет танцевать один танец с Гатторисами и покровителями провокаторов и доносчиков…

– В общем, этот уважаемый человек сам, конечно же, не подслушивает, о чём его гости общаются… – Хааркен позволил себе по-заговорщицки тонкую улыбку. – Но вот его слуги… С их помощью мы получили доказательства – общество это встречалось с настоящими революционерами! А студент наш… он передавал им бомбы, которыми, судя по всему, пытались убить Их Высочества!

– И как выглядел революционер?

– Описание совпадает с внешностью человека, бросившего бомбу в принцев и сбежавшего, – доложил Хааркен. –Завтра у тайного общества встреча. Вы представляете, ваше высокородие, какая эта будет победа… Когда Его Высочество наследник вернётся и узнает, что Охотники, покушавшиеся на него, разгромлены…

Сейчас, стоя у дубовых двустворчатых дверей дома, Мэйфон оптимизма Охранителя не разделял. Никто не гарантировал, что какие-либо Охотники придут сегодня.

Полицмейстер, расстегнув чёрный двубортный сюртук, засунул руку в карман жилета и, вынув часы, щелчком открыл их.

– Начинаем операцию! – кивнул он Хааркену, стоявшему рядом. Тот переглянулся со вторым Охранителем.

Полицмейстер и сам достал револьвер – барабан на восемь, а не на шесть, как обычно, патронов. Предусмотрительность.

Слуги закона тихо, один за одним, проскользнули в подъезд. Консьерж, чуть ли не подобострастно кланяясь, показывал дорогу к нужной квартире. Быстрым шагом Мэйфон, жандармы, полицейские и Охранители поднялись по лестнице на четвёртый этаж – уже небогатый, но всё ещё приличный. Крепкая, обитая кожей дверь, была затворена, за ней слышались весёлые голоса.

– Уважаемый, ключ, пожалуйста, – сказал Хааркену жандармский майор, Ардесис. Действовать решено было жёстко и напористо, чтобы ошеломить и напугать людей, потенциально связанных с революционерами.

Охранитель вставил ключ от квартиры-ловушки