Теневой раб. Том 7: Гробница Ариэля. - Guiltythree

…Но затем безымянное чувство окутало его холодными объятиями.

Санни задрожал.

'Что… почему…'

«Нефис? Ананке?»

Он поднялся на колени и огляделся, ища знакомые фигуры.

Нефис находилась неподалёку, устало сидя, прислонившись спиной к борту кеча. Но…

Тупая, раздирающая боль внезапно пронзила его сердце.

'Нет…'

Плечи Санни опустились.

'Нет…'

Ананке… нигде не было видно.

Жрица исчезла, не оставив после себя никаких следов.

Осталась лишь пустая чёрная мантия, одиноко лежащая на палубе.

Подползя вперёд, Санни ухватился за мантию и поднял её, глядя на тёмную ткань пустыми глазами.

Несколько мгновений он стоял на коленях, не в силах пошевелиться… или подумать… или почувствовать.

В душе Санни было холодно, так холодно… даже холоднее, чем на заснеженном поле возле Фалькон Скотта.

Пока он, застыв, смотрел на чёрную мантию, две руки обхватили его за плечи, и Нефис обняла его сзади.

«Её больше нет».

Тепло её тела и мягкость голоса… были подобны топору палача.

Санни задрожал.

Неф прижала его к себе ещё крепче, словно не желая отпускать.

«Должно быть, шторм унёс нас слишком далеко в прошлое, далеко за пределы того места, где она родилась. Так что… её больше нет. Мне очень жаль, Санни».

Чёрная мантия выскользнула из его пальцев. Санни уставился вниз, у него перехватило дыхание.

'Но мы выжили… мы пережили шторм! Почему…'

Его зрение затуманилось.

Через некоторое время, охваченный болью, он прошептал:

«…Мне тоже очень жаль».

Глава 1334: Страшное обещание

Некоторое время Санни и Нефис оставались неподвижными, уносимые равнодушным, неизбежным течением Великой Реки. На сердце у него было тяжело… слишком тяжело, чтобы это можно было вынести. В нём было столько боли, что страдания казались почти физическими.

А может, так оно и было.

В конце концов боль притупилась. Но невыносимая тяжесть осталась.

Медленно подняв руку, Санни крепко сжал одну из ладоней Неф. Она по-прежнему обнимала его сзади, поэтому он не мог видеть её лица. Она тоже не могла видеть его… что, возможно, было к лучшему.

Когда Санни заговорил, его ровный голос был низким и полным мучения:

«Неф…»

Он поднял глаза к далёкому голубому небу.

«Почему мы не можем никого защитить?»

…Некоторое время ответа не было. В конце концов Нефис тихо вздохнула.

«Потому что это не тот мир, в котором мы родились».

Она на несколько секунд замолкла, её тело всё ещё было прижато к нему. Затем она добавила:

«Ты и я, да и все, кого мы знаем… мы рождены, чтобы разрушать, а не спасать».

Санни опустил голову, подумав, что, возможно, она права. Мир, в котором они жили, — да что там, оба мира — нуждался в убийцах больше, чем в строителях. Это был признак тяжёлых времён, к которым они принадлежали.

Но какой смысл истреблять Кошмарных Существ и проходить испытания Заклятия Кошмара, если вернуться можно было только к сожалениям и разрушению?

Несколько мгновений спустя он снова услышал голос Неф. Обнимая его, она нерешительно сказала:

«Не знаю, поможет ли это… но Ананке никогда не собиралась возвращаться в Плетение. Она с самого начала знала, что не вернётся».

Глаза Санни дрогнули. Слегка покачиваясь, он повернул голову и наконец взглянул на Неф.

«Что?»

Она вздохнула.

«Что это было бы за будущее — вернуться и провести остаток своей безграничной жизни в одиночестве на кладбище всего, что она любила? Она продержалась так долго только из-за сна о том, что Дети Ткача… мы… нуждаемся в её помощи. Как только нас бы не стало, исчезла бы и её последняя причина оставаться в живых».

Нефис отвела взгляд.

«Вот почему припасы, которые мы собрали в Плетении, были рассчитаны только на двоих, а не на троих. И поэтому она так хотела рассказать нам о своём прошлом».

Её голос стал натянутым и тяжёлым.

«…И именно поэтому она вела нас в Дом Расставания. Уроженцы Реки приходят туда, чтобы отправиться в свой последний путь. Чтобы устроить пир со своими близкими перед прощанием».

Обычно неподвижное лицо Неф слегка исказилось. Она помолчала мгновение, а затем ровно продолжила:

«Мы готовили ей еду, слушали её рассказы и составляли ей компанию в пути. Возможно, порядок вещей был неправильным… но, по крайней мере, в конце она была не одна. Мы были рядом, чтобы проводить её».

Санни опустил голову, ошеломлённый.

'Припасы…'

Почему он не понял, что всё, что они собрали в Плетении, предназначалось им двоим, а не самой Ананке? Как он мог не заметить столь очевидного?

Возможно, дело было в том, что в глубине души Санни всегда знал эту ужасную правду. Он просто закрывал на неё глаза, не желая выносить её тяжесть, и успокаивал себя тем, что они что-нибудь придумают позже… хотя уже ничего нельзя было сделать, чтобы изменить горький исход.

Ананке больше не было.

Он уставился на деревянные доски палубы, бесполезно пытаясь утешить себя. Он говорил себе, что та женщина, которую они знали, не была настоящей Ананке. Конечно, это не помогло. Он говорил себе, что всё произошло по её желанию… что исчезновение в объятиях Детей Ткача — лучшая смерть, на которую могла надеяться жрица Заклятия Кошмара.

Конечно, это тоже не помогло.

В конце концов, был только один способ облегчить бремя, сжимающее его измученное сердце — превратить боль в гнев.

Санни не мог вернуть Ананке… но он мог совершить кровавую месть тем, кто обрёк её на гибель.

'Безумный Принц…'

Перед его глазами возник образ отвратительной мерзости. Лицо Санни ожесточилось, а руки медленно сжались в кулаки.

'Этот ублюдок всё ещё может быть где-то здесь'.

Его глаза сверкнули убийственной ненавистью.

…Но затем Санни напомнил себе, кто такие Шесть Бедствий. Вернее, кем он их считал.

Он некоторое время молчал, а затем отстранённым голосом произнёс:

«Неф. Знаешь… я видел Безумного Принца во сне».

Она отпустила его и отодвинулась, позволив Санни повернуться и посмотреть на неё. Выражение его лица было мрачным.

Он несколько мгновений колебался, а потом заставил себя произнести:

«Я… кажется, знаю, кто он. Кто каждый из Шесть Бедствий. Они — это мы… мы из будущего. Кэсси, Эффи, Кай, Джет, Мордрет и я… все члены когорты. Кроме тебя».

Санни вспомнил сон, в котором на него напал остаток Осквернённого безумца. Его голос снова и снова называл Санни убийцей.

'Убийца…'

Закрыв на мгновение глаза, он тихо сказал:

«Потому что мы убили тебя. Ты не можешь быть Испорчена, поэтому мы должны были убить тебя. Вот почему здесь только шесть Бедствий».

Вот оно.