Гиппогриф Его Величества - Lis-Bet

— Уроки потом, — сказал Александр, обернувшись к лагерю. — Не время.

— Ты прав, — кивнул Калеб. — То, что ты научился обращаться в человека, удивительно, но едва ли народ будет готов к такому откровению. Лучше скроем всё и в нужный момент воспользуемся этим, как козырем. Согласен?

Возражений не последовало. Александр нахмурился, пытаясь превратиться обратно в гиппогрифа, и уже знакомое чувство выворачивания наизнанку прошлось по телу. Он вздрогнул и затряс головой, поднимаясь на лапы и становясь Бланшем. Снова потребовалось время, чтобы привыкнуть к телу, но уже не так много. Органы чувств обострились, мышцы напитались силой, а в сознании стала доминировать животная часть.

Калеб потрепал его по шее, выдыхая более свободно, и они вернулись в лагерь. Если кто-то заметил их отсутствие, то ничего не сказал. Лишь Глед задумчивым взглядом провел их, и стало понятно, что долго скрывать от него правду не выйдет. Впрочем, об этом следовало подумать позднее, после того, как они вернутся в столицу и поставят точку в противостоянии с Динаром. Хотели они или нет, в родных местах ждала новая битва, и её не получалось избежать.

Глава 24. Возвращение и дуэль

В столицу добрались спустя пять дней.

Во время пути Бланш замечал, что с каждым шагом и каждым оставленным позади городом или селением обстановка становится более напряженной. Люди перешептывались, сновали туда-сюда и с тревогой глядели на запад, где расположились силы королевства Драцена и Динара. Некоторые — закаленные в боях мужчины, земледельцы и даже молодые парни — поднимали оружие и просились присоединиться к грядущей битве. Они вверяли Калебу свои жизни, присягнув на верность после победы в Рипсалисе. Женщины помогали иначе — они давали еду, штопали одежду и устраивали солдат на ночлег. Видя такой прием, Бланш не мог не радоваться. Лед тронулся. Под знамена Калеба люди вставали добровольно, а не из-за приказа или долга.

Правда, нашлись и те, кто прохладно воспринял его появление. Такие люди отворачивались, кривили губы, а кто-то даже осмеливался в полголоса ругаться. Они поддерживали Динара, считая его более достойным и сильным лидером, в котором так нуждалась империя, и не признавали заслуги Калеба. От Бланша не укрылось, что некоторые из них, в основном знатные люди, торопливо писали записки и отсылали гонцов прочь. Вероятно, они предупреждали Динара о том, что Калеб идет, а также передавали информацию о его людях, вооружениях и настроениях местных.

Империя начинала бурлить.

Когда Калеб с армией вернулся в столицу, его уже ждали. Горожане высыпались на улицы, приветствуя их, но ни о каком пышном празднике в честь победы речи не шло: женщины и девушки лишь осыпали их лепестками цветов, да оркестр сыграл традиционный марш. Соул вместе с отрядом солдат сразу отправился к оружейной фабрике, чтобы передать тигиллы, а Бланш, подчиняясь желанию Калеба, поспешил во дворец.

Амелия вместе с фрейлинами и своей младшей сестрой Минервой, сбежавшей из Драцены, встречали их. Слуги выстроились, почтительно склонившись, а стражники вытянулись по стойке смирно. Бланш обратил внимание, что Амелия снова сцепила руки в непривычном для себя жесте. Она что-то прятала в рукаве. Уголки её губ дрогнули, когда Калеб спешился, но тон голоса остался прежним:

— Сын мой, — сказала Амелия, окинув взглядом потрепанных солдат. — Поздравляю с победой. Ты отлично проявил себя.

Калеб кивнул.

— Благодарю, матушка. Мы пожертвовали многим для взятия Рипсалиса, но теперь город наш.

— Я подготовила всё, как ты просил, — обронила она, крепче сжав что-то в рукаве, и Калеб обратил на это внимание. — Верховный маг и генерал упокоятся достойно.

— Благодарю, но предлагаю обсудить детали в моем кабинете. Тетушка Минерва, рад вас видеть в столице.

Женщина, удивительно непохожая на Амелию, широко улыбнулась, озаряя доброжелательностью всё вокруг, и слегка склонила голову.

— Спасибо за теплый прием.

Калеб пригласил дам во дворец, и они удалились в сопровождении стражи. Бланш посмотрел вслед, ощущая смутную тревогу. Потемнело. Тучи заволокли небо, бросая тень на империю, и холодный ветер пробрал до костей. Запахло дымом. Армия Драцены, расположившаяся недалеко от стен империи, разожгла костры, точно стараясь напомнить каждому о своих намерениях. Люди занервничали, даже когда Калеб вернулся, и зашептались, гадая, чем завершится противостояние наследников. Хрупкое затишье могло в любой момент разбиться об очередное скверное известие.

— Оставляю Бланша на вас, — сказал Кард. — У меня тоже есть дела.

Он поковылял к старшему брату, который бросился к нему, с тревогой и радостью, тут же принявшись что-то тихонько втолковывать. Бланш хотел бы прислушаться, но отвлекся на Гледа и Билла, которые тоже разговорились. Единственным словом, которое он различил, стало «пистолет». Разрываясь между интересными темами, Бланш всё-таки сосредоточился на иной, полагая, что Кард просто обсуждал с братом новое оружие и его достоинства. Однако это не объясняло, почему они делали это с такими серьезными лицами и по какой причине поспешно удалились в поместье.

— Видали? — громким шепотом спросил Билл, уставившись на Гледа. — Госпожа палочку взяла! Не могу поверить, что она решилась на это!

Глед шикнул, едва не отвесив ему подзатыльник при всех.

— Не болтай попусту, — рыкнул он, пронзив его взглядом. — Лучше займись делом, пока головы не лишился.

— Но как же!.. — Билл прикусил язык, стушевавшись, когда Глед рассерженно прищурился. — Прощу прощения. Я позволил себе лишнего.

— Отведи Бланша в стойло и держи рот на замке.

Билл поклонился, стыдливо опустив глаза.

— Слушаюсь.

Парнишка взял Бланша под уздцы и повел прочь, оставив Гледа разбираться с текущими делами. Дворец встретил их последними летними красками, постепенно сменяющимися осенним унынием, и окутал прохладой. Здесь было спокойно. Тихо. Люди не метались, потревоженные предстоящим сражением, приглушенные разговоры не раздавались из каждого уголка, и в воздухе не висело напряжение, точно утренний туман. Родное стойло показалось оплотом умиротворения, и Бланш с удовольствием вошел в него, позволив Биллу позаботиться о себе. Хотелось отдохнуть.

После череды опасностей, испытаний и тяжелых решений навалилась усталость. Она погребала под собой, и Бланш не понимал, на чем до сих пор держался Калеб. Как не свалился без сил? Возможно, он просто не позволял себе думать об отдыхе, ведь за одной проблемой неизменно следовала другая. Даже сейчас, когда они с победой вернулись в столицу, никто не подумал о передышке,