Гиппогриф Его Величества - Lis-Bet

между ним и Динаром увеличивалось, и Калеб знал, что вот-вот всё завершится. Дуэль состоится, а самый достойный займет императорский трон. Никто не знал, кого выберет пуля. Однако каждый делал всё, чтобы проиграл другой, и несмотря на заверения в честности и справедливости поединка грязные приемы сразу же пошли в ход. Шпионы, маги, стрелки — Калеб знал, что они участвовали в незримой битве, исход которой определял судьбу всего государства. Он чувствовал поддержку народа за спиной.

Калеб осознавал, что усталость и вялость не принадлежали ему — они приходили извне, заставляя руки опускаться, и навязывали сомнения в своих силах. Однако Динар просчитался. Однажды он уже подчинял разум Калеба, и теперь попытался сделать это вновь, чтобы вынудить его выстрелить в небо или промахнуться. Это было предсказуемо. Самонадеянно. Динар до сих пор думал, что Калеб остался тем напуганным, слабым мальчишкой, который едва не разбился, выпав из окна своих покоев. Применив тот же прием, он ухмылялся, чувствуя пьянящий вкус победы, и всё вокруг замирало в ожидании выстрелов.

Калеб!

Внутри разгорелась маленькая искорка, но Калеб не смог перевести взгляд на Бланша. Его беспокойство, решимость и злость витали в воздухе, точно осенние листья, ведь тот первым заметил неладное. Чувствовалось, что Бланш хотел рвануть к нему, пробуждая от морока, но усилием воли оставался на месте. Не время. Калеб мысленно просил подождать, не вмешиваться, ведь дуэль предназначалась только ему. Скоро всё должно было закончиться, а самонадеянный дурак — получить заслуженное.

Они с Динаром развернулись, приготовившись стрелять. Калеб смотрел на него устало и обреченно, точно смиряясь с собственной участью, и ловил в ответ взгляд, полный превосходства и воодушевления. Порыв ветра прошелся между ними, поднимая пыль. Всё смолкло. Секунданты приготовились дать последнюю команду, и сердце на миг дрогнуло, испуганное, а затем забарабанило о грудную клетку, точно птица, вновь обретшая крылья. Прозвучало короткое:

— Начинайте.

Калеб мгновенно изменился. Глаза засияли, рука твердо вскинула пистолет, а из души пропал любой намек на сомнения, когда он прицелился и нажал на курок. Два выстрела слились воедино. Боль пронзила тело, молнией пройдясь от макушки до пяток, и Калеб не сдержал вскрик. Падая на землю, он заметил растерянный взгляд Динара. Тот в ошеломлении замер, не ожидая, что Калебу удастся вырваться из морока и сделать выстрел. Не зря сознание заполняли усталость и уныние. Динар хотел всадить в него пулю первым, отобрав шансы на победу, но ошибся. Они выстрелили одновременно.

— Ваше Величество! — закричал Глед, точно откуда-то издалека. — Целителя, живее!

Всё смазалось. Боль сковала тело, не позволяя сделать нормальный вдох, а в ушах зашумело. В стороне возликовала армия Драцены, увидев на ногах своего кандидата, а империя в ужасе затихла, не веря глазам. Кажется, кто-то закричал. Матушка. Вероятно, она с посеревшим лицом вскочила со своего места, роняя палочку из ослабевших пальцев, а фрейлина тороплива подхватила ее, пряча в складках юбки. Тетушка Минерва отвернулась, зарыдав. Солнце скрылось за облаками, закончив судить дуэль, ведь победитель определился.

— Ведьмин… — прозвучало от Динара прерывисто и тихо. — Ведьмино отродье…

И он внезапно рухнул тоже. Калеб понял это по тому, как резко оглянулся Глед, уставившись в ту сторону, а Шеррил, слуга Динара, закричал, что нужен лекарь. Теперь затихли все. Обе стороны растерялись, не понимая, что случилось, и Калеб сцепил зубы, собирая волю в кулак. Он перекатился на бок, хватаясь за окровавленное плечо, и не обратил внимания на то, что мир вспыхнул, а голова закружилась. Глед засуетился, уговаривая не двигаться, однако Калеб упрямо завозился, вскидывая твердый взгляд.

— Я должен встать, — прошептал он. — Помоги подняться. Народ должен меня видеть.

— Куда он попал? — забеспокоился Глед, исполняя приказ. Калеб сглотнул, когда волна боли вновь пронзила его, и выдохнул сквозь зубы.

— Плечо, — выдавил он. — Динар попал в плечо.

Калеб поднялся, тяжело опираясь на Гледа, и бросил взгляд в сторону. Там, на земле, лежал Динар, вокруг которого метались целители и слуги. Было много крови. Пахло грозой, металлом и пылью, и всё накрыла тень. Поднялся ветер, всколыхнувшись знамена империи и королевства Драцена, но среди армий по-прежнему царила настороженная тишина. Люди во все глаза уставились вперед, затаив дыхание, и вдруг прозвучало едва слышное от Шеррила:

— Господин… — он опустил голову, склонившись, а лекарь подтвердил.

— Он мертв.

Калеб вдохнул, распаляя внутри себя искру, и Бланш без слов понял его, подскочив ближе и распахнув крылья. Громкий, мощный клич сотряс небо и землю, и эхом отдался в сердцах людей. Гиппогриф Динара склонился, признавая поражение. Калеб сделал шаг к своему народу и, забыв о боли, вскинул руку с зажатым кулаком. Мгновение ничего не происходило. Однако затем, точно лавина, обрушился крик, полный ликования и радости. Сердце встрепенулось, когда в воздух полетели шапки и платки, и людское море зашумело, поздравляя с победой. В груди задрожало, в горле запершило, а губы растянулись в широкой, искренней улыбке. Хотелось упасть на землю, хохоча от счастья, и разрыдаться, отпуская напряжение. Калеб порывисто вдохнул, понимая, что всё закончилось.

Наконец, битва за престол завершилась.

— Да здравствует Его Величество Калеб Стойкий! — закричал кто-то, кажется, это был Кард.

И толпа подхватила, разнося стократно.

— Да здравствует Калеб Стойкий!

— Ура Его Величеству!

— За нашего Императора!

Калеб не смог отвести взгляд от народа, сияющего в лучах вновь выглянувшего солнца, и почувствовал, что кое-кто близкий разделяет его чувства. Бланш. Он стоял рядом, ненавязчиво предлагая опереться на себя, и безмолвно рассказывал, как испугался в момент выстрела, как собирался броситься на выручку и как в последний миг решил довериться, позволив самому справиться с испытанием. Бланш тихонько закурлыкал, поздравляя с победой. Сердце наполнилось светлыми чувствами, яркими и пестрящими, как лучики на воде. Калебу хотелось запечатлеть этот миг на века. Оставить в памяти, как драгоценное сокровище.

Его родина, Империя, засияла вновь.

И ничто не могло заставить её померкнуть.

***

Даже спустя несколько месяцев прошедшая дуэль продолжала будоражить умы людей. О ней говорили в знатных кругах и среди бедняков, обсуждали на балах и в трактирах, пересказывали из уст в уста и записывали в книги. Калеб будто прошел вторую коронацию, когда на параде в честь дня победы объявлял о взятии Рипсалиса и об исходе противостояния с Динаром. На сей раз на лицах людей сияли улыбки,