Головы с плеч - Зои Хана Микута

– О… вы все трое могли бы достичь многого… Я могла бы сделать из вас… Она была бы прекрасна и могущественна.

В этот момент Каро почувствовала. Почувствовала, как Хэтти забирается ей в голову.

Каро считала, что Хэтти способна только дезориентировать ее, ослепить, может быть, вычленить какую-то эмоцию – это Каро с радостью позволила бы ей. Но она не представляла, что Хэтти может «просеивать» ее мысли. И сейчас Каро знала, что ее мысли и воспоминания «просеивают»; это было невозможно, но она знала. Потому что Каро сейчас думала о Текке. Но она никогда не упоминала о Текке в разговорах с королевой.

– Что… – пробормотала Каро, и хотя она думала, что ее ладонь лежит на деревянном подлокотнике кресла, она обнаружила, что вместо этого касается

холодной, мягкой щеки, а потом она опустила взгляд и увидела

Текку

ее невидящие глаза, наполовину закрытые, и спальню, затянутую клубами черного дыма…

Каро резко отдернула руку, прижала ее к груди, которая вздымалась и опускалась часто-часто, и в панике оглядела темную комнату. Она уже очень давно не испытывала такой паники. Вот рту у нее пересохло, в уголках глаз началось жжение из-за магии, выступавшей одновременно с участившимся сердцебиением. Хэтти все еще присутствовала в ее голове, она воскрешала воспоминания, которые поднимались на поверхность, словно пузырьки. И Кэресел казалось, что она спит и видит сон, в котором мир стал таким странным; дорогой читатель, Каро была совершенно уверена в том, что воспоминания кричали, звали ее из темной комнаты, они были снаружи, а не в ее голове. Да, все это выступало из теней – кожа, натянутая на стропила, сквозь которую просачивался свет утреннего солнца, тупая морда Пиллар, которая пялилась на них с потолка, тело Текки на полу, у них под ногами, – всего этого было слишком много, это все не могло вместиться в голову Кэресел.

– Не надо, – прошептала Каро, инстинктивно отбиваясь, сбивая ногами ковер. По ее лицу текла синяя магия, смешанная со слезами. – Только не Текка. Только не Те… Текка… Я не знаю, что вы делаете, онни, но, пожалуйста, не надо!

– Что насчет Текки Мур? – повторила Хэтти. Ее голос был таким тихим и бесстрастным, что Каро едва расслышала его из-за собственных рыданий.

Что насчет Текки Мур? Ничего насчет Текки. Ничего не могло быть – Каро ведь раз и навсегда решила не думать о ней. Текка, стоявшая рядом с ней, была окутана дымом от украденных сигарет, которые они курили на колокольне, и Каро не могла об этом думать. Не могла горевать о ней, потому что в столицу пробрались Святые, потому что все уже было сделано, все осталось в прошлом, а Каро была жива, она жила в настоящем, у нее была квартира и все ее вещи, у нее была счастливая и безопасная жизнь. Она, Каро, была реальна, а Текка – нет.

– Я любила ее. – Эти слова вырвались у Кэресел против воли. – Я любила ее, но какое это имеет значение, прошу вас, пожалуйста, пожалуйста, какое значение это имеет сейчас?

В комнату вернулся воздух, воспоминания исчезли, снова наступила темнота и тишина.

– На мой взгляд, это имеет значение, – задумчиво произнесла Хэтти. – Разве тебе не кажется, что это может иметь значение… прошу прощения, если я действовала жестоко, просто… она была похоронена, у тебя в голове, и я не ожидала, что разглядеть ее и извлечь на поверхность будет так легко, но… кое-что изменилось. Кое-что изменилось, и я захотела попробовать.

Королева закрыла руками лицо. Каро, чувствуя, как струйки пота текут по вискам, наклонилась вперед и нащупала на тумбочке у кровати коробок спичек.

Она чиркнула спичкой, но не донесла ее до свечи.

Держа в пальцах догорающую спичку, Кэресел уставилась в лицо Хэтти, которое было обращено к ней, которое было покрыто жидкостью, все лицо, глаза, нос, губы – но нет, не багровой, а черной…

– Ну хорошо. – Хэтти говорила очень тихо, водя пальцами по скользким щекам. – Наверное, я должна это признать. Теперь я немного не в своем уме.

Пламя добралось до пальцев Каро, кожа зашипела. Она почти ничего не почувствовала.

А потом спичка погасла.

Темнота снова поглотила их, и в этот момент Хэтти Новембер Ккуль пошевелилась. И набросилась на Каро, и стиснула пальцами горло ведьмы-вороны, и Кэресел вопила и вопила, а потом ее тело обмякло, она умолкла и улыбнулась, глядя снизу вверх на свою королеву.

Глава пятьдесят седьмая

Год 0094, Зимний Сезон

В живых остается 972 Святых

Икка, видимо…

Ой.

Рассказчик совершил непростительную ошибку.

Прояви снисхождение еще раз, еще раз, дорогой читатель, позволь смущенно улыбающемуся рассказчику начать эту главу заново.

Глава пятьдесят седьмая

Год 0094, Зимний Сезон

В живых остается 973 Святых

Икка, видимо, выглядела довольно безобидно; она думала, что охранники, прежде чем открыть камеру, попытаются каким-то образом обезвредить, обездвижить ее. Но, наверное, они решили, что клеймо Лабиринта не позволит ведьме использовать свое могущество. Решили, что им ничто не угрожает.

Икке вовсе не нужно было устраивать такой спектакль, но она скучала по своей магии и поэтому все-таки решила устроить спектакль. Она пряла тени, как шелк, когда тюремщики открыли двери и тем самым разорвали линию рун, подавляющих магию; она наслаждалась Тьмой, глубокой, осязаемой, вязкой, как земля Страны Чудес. Она утопила стражников в их собственных «темных точках» и оставила их умирать на каменном полу. На минуту задержалась перед камерой Кая. Его превратили в ухмыляющееся создание, которое покорно сидело за решеткой. Он смотрел остекленевшим взглядом на ключ, который она сняла с пояса стражника.

Икка поднесла ключ к замку, но Кай покачал головой.

– О, Сикл… – пробормотал он. – Разве ты не видишь, что я уже принадлежу ей?

Она не смогла скрыть отвращение к этому безвольному слабаку, которого низвели до уровня вещи.

– Да. Только взгляни на меня. Разве мне не повезло? Я привлек внимание одной из великих!

– Ты сам мог бы стать одним из великих.

– А я этого не хочу, – заявил Кай, сложил руки на коленях и блаженно улыбнулся Икке, а может быть, пространству рядом с ее головой. – Я этого не хочу.

У Икки не было времени разбираться с Чеширом. Ей