Зловещие топи - Виолетта Орлова

мне иное без надобности. В этом месте сухо, тепло, есть даже тряпичная крыша над головой, меня не прогоняют. Ночью в харчевнях никого нет, но печи, добела раскаленные за день, еще не успевают остыть.

Тогда только Артур обратил внимание на некоторые детали, которые действительно превращали это странное место в нечто, похожее на жилище. Так, справа от него в землю был воткнут кривоватый колышек, на котором висела дырявая шляпа и платок. За ним лежало несколько ящиков с душистым сеном – очевидно, их назначение совпадало с тем, что обычно предлагает уставшему человеку удобная кровать на постоялом дворе. Рядом с ящиками располагалась еще одна масляная лампа, глиняный горшок с какими-то сомнительными на вид бобами, амфора с маслом, кусок заплесневелого хлеба. А чуть поодаль на земле вальяжно растянулась красивая короткошерстная кошка, которая с невероятным презрением уставилась на Артура.

– Не стесняйся, дружочек. Снимай с себя поскорее промокшую шубу, ты и так весь продрог. Я сейчас приготовлю тебе постель, – суетился незнакомец, перетаскивая ящики с сеном. И право же, в этой своей любезности и желании устроить гостя получше он больше представлялся владельцем шикарного шатра, нежели нищим бродягой.

Артур так устал, что ничему уже не возражал и не противился. С радостью стянул он с себя мокрую одежду, чувствуя, что его все же немного лихорадит. Впрочем, печи согрели его довольно быстро. Ложась спать, он было подумал, что неплохо бы проявлять бдительность. Однако эта залетная мысль тут же ушла, предоставив место полному забвению.

Клипсянин отдыхал очень долго и проснулся, вероятно, уже только к обеду следующего дня. Каково же было его удивление, когда он увидел у изголовья своей импровизированной постели узорчатую армутскую чашку с пахучим кофе, три кусочка тростникового сахара, ломоть еще горячего душистого хлеба и три тонких куска вяленой конины. Не размышляя ни секунды, голодный юноша в два счета прикончил завтрак, и только потом заметил, что его вчерашний знакомый сидит неподалеку на ящике, курит кальян и умильно посматривает в его сторону. Почувствовав себя неблагодарной скотиной, Артур покраснел и отставил в сторону чашку с кофе.

– Прошу прощения, – тихо пробормотал он. – Наверное, я так устал, что позабыл все слова благодарности. Спасибо вам!

Мужчина добродушно улыбнулся, и теперь, в свете дня, Артур подметил, что его чуть вытянутое морщинистое лицо уже не выглядит таким отталкивающим, каким оно показалось в темноте ночи.

– Тебе понравился завтрак? Боюсь, завтра я уже не смогу предложить тебе ничего подобного, ведь я истратил все деньги, которые заработал за две недели… – обеспокоенно продолжил бродяга, с огорчением выпустив перед собой розоватое колечко дыма.

Артур в совершенном ужасе уставился на хозяина.

– Вы потратили на меня все свои деньги? – воскликнул он взволнованно.

Хозяин вновь счастливо улыбнулся.

– Так это ничего страшного, дружочек. Деньги ведь для того и созданы, чтобы их тратить.

– Тогда я обязательно верну их вам, и отплачу также за кров и за то гостеприимство, с которым вы приютили меня! – с мальчишеским пылом воскликнул клипсянин, резво поднявшись на постели и, кажется, намереваясь уже немедленно воплощать свои слова в жизнь. Мужчина по-доброму засмеялся.

– Не сомневаюсь, дружочек, не сомневаюсь. Но платить за кров не нужно, тут я с тобой категорически не соглашусь. Какой же это кров? Так, одно название. А что до помощи тебе, так мне было приятно это сделать. Знаешь, когда всю жизнь привыкаешь принимать подаяния, так приятно иногда бывает ощутить, что и ты тоже на что-то способен! Поверь, к шестидесяти годам я осознал, что самому делать добро куда приятнее, чем принимать его в свой адрес.

Артур вспомнил свой вчерашний мучительный день в поисках работы и крова, и сердце его преисполнилось еще большей благодарности к своему новому знакомому. Когда все время ешь заплесневелый хлеб, то начинаешь люто ненавидеть его, а встретив однажды душистый кулич, понимаешь, что ради него одного и стоило полюбить весь хлеб. Так же и с людьми: ради одного доброго нищего стоило бы только полюбить и простить все человечество.

– Из-за того, что я чужак, все гнали меня. Никто не хотел брать на работу неизвестного проходимца. Я стучался во многие зажиточные дома, где люди действительно были в состоянии оказать помощь, но там мне не разрешали даже воспользоваться навесом, чтобы спастись от непогоды. А вы, сами обладая ничтожно малым, не только приютили меня, но еще и истратили последние деньги на завтрак, который я съел за секунду, даже не подумав с вами поделиться!

Хозяин выслушал эту сумбурную пылкую речь и вновь безмятежно выпустил колечко яблочно-вишневого дыма.

– Не так уж я и нищ, как ты думаешь, дружочек, – строго сказал он, пожевав морщинистые губы. – Разве не знаешь ты, что можно быть босым в сапогах из кожи самых лучших и дорогих армутских скакунов, и в то же время обутым, будучи при этом совершенно босым? У меня есть бесконечно много всего, и мы с моей прекрасной Афият не смеем жаловаться.

Сначала Артур подумал, что мужчина говорит о возлюбленной, но спустя секунду до него дошло, что тот подразумевает красивую бело-коричневую кошку, которая при упоминании своего имени грациозно потянулась и принялась тереться о ногу хозяина.

– Как твое имя, дружочек?

– Артур.

– Что ж, а я Гассан, и, надеюсь, мы с тобой сойдемся.

– Ах, я так долго спал сегодня, и уже близится вечер! Нельзя терять ни минуты! – с этими словами юноша порывисто вскочил на ноги, но нищий придержал его за руку.

– Постой, дружок, не торопись. Раз ты так рвешься поработать, то можешь подсобить в моем нехитром ремесле!

– Разумеется! – с жаром воскликнул Артур, желая хоть как-то отплатить старику за гостеприимство.

– Тогда приводи себя в порядок, и мы безотлагательно отправимся на… работу! – добродушно ответил Гассан, отставив в сторону кальян. Хозяин выглядел таким же образом, как и вчера, но Артур заметил, что вязаная шапочка на его голове сменилась на другую, не менее потертую и облезлую, издали напоминавшую распластанную дохлую крысу.

Они вышли из убежища и направились в сторону базарной площади, с которой уже вовсю разносились крики навязчивых торговцев. Артур с интересом размышлял о ремесле, которое ему предложит Гассан. Как счастливо, в самом деле, что они встретились!

Придя на площадь, запруженную людьми и животными, Гассан неторопливо выбрал самое видное место и с невозмутимой миной уселся на потертый коврик, который он постелил на какой-то деревянный ящик с промерзлыми яблоками. Артур же продолжил в недоумении стоять в ожидании прямых указаний своего работодателя. Впрочем, он их так и не дождался.

– Так