Зловещие топи - Виолетта Орлова

Что Мир чудес на сей раз уготовил для отважного путника? Каких еще подлостей можно было от него ждать, какого предательства? Друзей ли он встретит здесь, или врагов? Сурово ли с ним расправится город, как он имел обыкновение делать со всеми, случайно забредшими сюда путниками? Но все же Артур был несказанно счастлив, вырвавшись на свободу из Доргейма. Опостылевшая до дрожи клетка отворилась, и теперь он волен был лететь, куда только пожелает его сердце! Ничто не препятствовало его передвижениям, тугие веревки не стягивали более рук, поблизости не было тюремщиков, косившихся на него с той невыносимой подозрительностью и укором, никаких запретов, трясинных болот, и самое главное – не было Тени! По каким-то, ведомым ей одной, причинам она решила отпустить пленника, милостиво даровав свободу. Только вот с какой целью?

Об этом Артур совсем не думал, но вовсе не из-за легкомыслия. Слишком уж сладким и опьяняющим было осознание свободы, которое он прочувствовал всем своим пылким юношеским сердцем. На смуглом лице его явно обозначился румянец, а ноздри упруго трепетали, как у норовистого коня, когда он с жадностью вдыхал в себя запахи вольной степи, терпкий кизячный дым, пряные ароматы трав и жареного бараньего мяса.

Мир чудес был со всех сторон закрыт наспех собранным частоколом из кольев и завешен узорчатыми полотняными ширмами, которые раздувались на ветру, как гигантские паруса. Где-то за кочевым поселением находилась и сама Полидекса, но стоило ли Артуру туда идти? Все-таки он значился беглым преступником, а в степном городе с таковыми расправлялись с особенной суровостью. И пусть пока никто не знает о его побеге, рано или поздно наверняка все станет известно. В Мире чудес проще было затеряться человеку, скрывавшемуся от закона, ибо в этом городе-караване никаких предписаний и вовсе не существовало.

Однако, подойдя к своеобразным воротам из платков и шатров, юноша неожиданно обеспокоился, вспомнив, что в кармане у него нет ни гроша. Отец Инка, конечно, снабдил его достаточной суммой; но он явно не рассчитывал на то, что Артур по дороге попадет в передрягу. Оказаться без денег в Мире чудес было предприятием не только безрассудным, но еще и весьма рискованным для жизни. Впрочем, надежда поскорее отыскать Уткена, манящие запахи еды, смертельная усталость, стертые до крови ноги и сильное желание обрести кров над головой оказались превыше всех предосторожностей, и храбрый юноша, не раздумывая, смело вошел в город.

Утро все больше наливалось светом, стало даже тепло. Перед главным входом в Мир чудес толпились какие-то ряженые люди, вероятно, купцы. Среди них было много иноземцев. Краснокожие, одетые в ватные бекеши, кожаные штаны, огромные тюрбаны и суконные платки, с бренчащими на ветру серьгами в ушах они выглядели весьма колоритно, и Артур даже затруднился предположить, из каких краев пожаловали эти чудные гости. Пеструю группу людей окружали возмущенно блеющие бараны; омерзительные звуки, издаваемые бесновавшимися животными вкупе с барабанной дробью и остервенелой руганью продавцов представляли для уставшего уха малопривлекательную какофонию.

Артур намеревался было незаметно прошмыгнуть в одну из полотняных улиц, но тут его зычно окликнули:

– Стой, кто таков? – раздался неприятный гортанный голос, и клипсянин невольно вздрогнул всем телом, сразу вспомнив этот резкий армутский говор, который ему уже приходилось слышать в шатрах Ролли. К юноше степенно направлялся тучный господин в тулупе и безразмерных синих шароварах. За плечом у него висел арбалет, а из кармана плаща небрежно торчала рукоять плети. Загорелое, окаймленное черной жесткой бородой лицо мужчины выражало неподдельный интерес и жадность. – Коли гость, то плати пошлину сборщику податей, то есть мне.

Артур почувствовал, как во рту сразу стало сухо. Денег у него не было, следовательно, не имелось никакой возможности выплатить пошлину. Какое-то возмутительное новшество в Мире чудес; помнится, прежде армуты были счастливы заманить в свои чертоги гостей, а теперь еще и заставляют платить за это сомнительное удовольствие?

– Я… Не припоминаю, чтобы раньше брали деньги за вход… – неуверенно начал возражать Артур, силясь придумать что-нибудь дельное. Впрочем, его уставший мозг явно отказывался соображать должным образом.

Сборщик податей язвительно фыркнул.

– А я не припоминаю, чтобы ты раньше заходил через главные ворота. Кто такой, спрашиваю?

– Ар… Тахир, – с запинкой пробормотал клипсянин, вспомнив единственное пришедшее ему на ум армутское имя. Мужчина недоуменно воззрился на чужестранца.

– Так ты армут?

– М-м… Да, армут. Тахир Кремлек – мое имя.

– Странно, а лицо у тебя вроде не совсем армутское, хоть и похож ты на нас больно… Откуда путь держишь?

– Я значусь актером в бродячем цирке «Славное послевкусие», но по дороге на нас напали разбойники, и мы с труппой разминулись. Теперь я ищу свой караван. Он ведь заезжал уже в Мир чудес?

– Да, пожалуй, и заезжал, – мечтательно ответил сборщик, с удовольствием припомнив ту кругленькую сумму, которую истребовал у бродячих циркачей.

– Так я могу идти? – с робкой надеждой поинтересовался Артур. – У меня нет денег, они все остались там…

– Где там?

– В «Послевкусии».

С минуту сборщик податей глазел на юношу, а затем вдруг громко захохотал, брызжа слюной.

– С деньгами так частенько происходит, мой юный друг: сначала они есть, а потом от них одно послевкусие и остается, да и то не всегда самое приятное. Ладно, иди, отрок. Я и так вижу, что ты гол как сокол.

Артура не пришлось долго уговаривать; клипсянин поспешно отошел от прилипчивого сборщика податей и только тогда облегченно вздохнул. За всю свою жизнь ему не приходилось сочинять о себе столько небылиц, как за эти последние несколько недель. И везде приходилось врать, изворачиваться – о, как же он ненавидел это делать! Впрочем, по крайней мере, он узнал, что цирк заезжал в Мир чудес, а значит, надежда найти Уткена более чем реальна.

Это немного приободрило юношу, однако ненадолго. Молодой сильный организм его отчаянно требовал еды и отдыха. Едва переставляя ноги, Артур побрел по улицам, подхваченный бурным течением шумливого города. Возле какой-то харчевни мужчина в давке обронил кусок хлеба, и Артур, не брезгуя, с жадностью поднял его и в один прием разделался со своим ничтожным завтраком. Увы, бедняга был терзаем таким голодом и жаждой, каких еще никогда ранее не ощущал. Неужели ему так и придется подбирать чужую еду и выпрашивать у прохожих деньги? Его гордая натура всячески восставала против подобного положения вещей, следовательно, необходимо было немедленно что-то придумать.

Солнце уже было высоко, и улицы кочевого города заполнились иноземными купцами, плотниками, мусорщиками, метельщиками, нищими и погонщиками мулов. Встречались здесь также и