Опасные видения - Коллектив авторов

– Пурпур, – повторил он, – королевский пурпур, все до ярда.

На следующей неделе позвонил Макс Сигал и пригласил на обед.

– Джим, – сказал он, – у меня большие неприятности. Я только что видел «Вог» – и в этом году будет пурпур, королевский пурпур, а у меня целый склад лесной зелени.

– Хочешь еще ссуду, Макс?

– Уже поздно. Пока я буду перекрашивать ткань, рынок уже будет переполнен. За этим рванутся все. Я могу смириться с убытком и перетерпеть годик; но если бы мне в руки достался пурпур, я бы все еще мог выйти в ноль.

– Предположим, ты найдешь королевского пурпура на 10 тысяч долларов?

– Я бы заплатил за него 25 тысяч и еще бы заработал.

В следующий понедельник Джим Элиот обналичил чек Сигала, вернул 10 тысяч в ячейку, а разницу положил на свой счет. Достаточно, чтобы расплатиться по самым насущным долгам, повторной закладной за дом, вернуть ссуду; но в конце концов он все равно оставался банкротом, а гора счетов продолжала расти. Одной победы оказалось недостаточно.

Среди прочего на бирже часто торговали акциями золотой шахты в Азии: их стоимость ежедневно скакала между долларом и полутора. На Уолл-стрит все знали, что если цена золота вырастет, то на этом можно сорвать куш. Элиот задал вопрос сивилле и получил ответ, в этот раз на английском: «Море будет полно золота, как рыбы». Что-то в этой формулировке тревожило, и он не стал торопиться. А на следующей неделе узнал, благодарно стуча по дереву, о новом процессе по извлечению золота из морской воды, после чего цена золота рухнула по всему миру.

Он был не в том положении, когда достаточно лишь избегать убытков. Ему требовался благоприятный ответ, от которого можно оттолкнуться и действовать. Счета текли рекой, банковский счет снова сократился до сотни долларов. Его раздражали расплывчатые ответы и ответы на других языках. Он написал записку с требованием четких ответов на английском. На следующее утро получил ответ: «Vox dei multas linguas habet [У голоса бога много языков].»

Очень смешно, подумал Элиот и тем вечером нарочно пропустил ежедневную кормежку. Поставить мисочку поставил, но без молока с медом. Повторил свое требование. Жег лавровый лист. Наутро ответа не было. Так продолжалось неделю. Время от времени, прикладывая ухо к домику, он слышал внутри шуршание, а однажды, как ему показалось, тоненький возглас. Но ответа все не было – и тогда он понял, что существо, прожившее две тысячи лет, может поститься долго.

Вечер среды оказался особенно неудачным. Он забыл ответить на письмо одного из клиентов, и возмущенный пожилой джентльмен написал жалобу прямо на имя президента банка. Когда Элиот вернулся домой, его ждало письмо из школы Майкла с напоминанием, что он просрочил оплату учебы за год. А потом Джулия, великолепная в новых обтягивающих брюках из золотого ламе и пуловере в леопардовых пятнах, заявила, смешивая в кувшине мартини: что она-де записала Памелу на курсы по технике речи – «это все брекеты, милый, из-за них ни слова не понятно» – и на курсы Школы очарования; что старая стиральная машина окончательно испустила дух; что Дерки по соседству купили новый «универсал»; что пора им обзавестись горничной, и жить она должна в доме, даже если придется пристраивать новую комнату; и, наконец, что коту Понго нужны витаминные уколы.

Еще до ужина Элиот выпил пять мартини, а после задремал в кресле. Проснулся он в час ночи; Джулия уже спала. Он сунул голову под холодный душ. Налил себе побольше скотча, сел и призадумался. Затем направился в подвал с Понго под мышкой – их толстым кастрированным котом, вырывавшимся и мяукавшим.

Джулии пришла в голову фантазия – иногда она выгуливала Понго на поводке, как собаку. По пути в подвал Элиот пошарил в выдвижном ящике на кухне и нашел тот поводок с плетеными серебристыми нитями, пристегнул к ошейнику со стразами на коте. У кукольного домика он надежно привязал свободный конец поводка к трубе. Понго сидел и лениво облизывался.

Элиот нашарил вдоль крыши домика крошечную щеколду и открыл. На миг он задумался о предупреждении старика Уорделла. И затем распахнул крышу на петлях. Навел внутрь напольную лампу и внимательно присмотрелся. В одной комнатке вдоль атриума он увидел нечто, что с виду напоминало крошечную старушку, лежащую в кровати. Всего шесть дюймов высотой и в темном балахоне. Она обернулась и уставилась на Элиота взглядом холодным и свирепым.

Он вынул ее, твердо сжав согнутыми пальцами, будто рыбак, выловивший угря; но сопротивление оказалось очень слабым. Затем он поднес ее к коту. На миг показалось, что поводок того гляди лопнет. Понго рвался вперед, жутко визжа от желания впиться зубами в теплое тельце. Их отделяла всего пара дюймов. Элиот видел, как распахиваются челюсти бессильного кота, слышал исступленное клац-клацание зубов. Он поднес кукольную старушку еще ближе – так близко, что почувствовал на тыльной стороне ладони кошачье дыхание и брызги слюны. Маленькое существо, зажатое в пальцах, слабо дрожало. И тут Понго завыл. Тогда Элиот вернул сивиллу на кровать и закрыл крышку кукольного домика. Оставил ту же записку, что уже пролежала там много ночей, но миску наполнять опять не стал.

На следующее утро его ждало послание: «Спрашивайте и получите ответ».

С того вечера он снова начал кормить сивиллу.

На следующий день он позаимствовал пять тысяч долларов с того же счета, что и раньше, и тем вечером задал вопрос. Теперь уже не было времени ждать, когда вырастут акции или подвернется удачная возможность; он был на грани банкротства – да и будет банкротом, когда придут все счета. Ему требовалось только три победителя – ставки на трех лошадей. Даже если все три будут фаворитами, он получит около 100 тысяч долларов, вернет то, что взял, расплатится по долгам – и ему еще останется.

Наутро на листке было три имени. Он внимательно переписал их в блокнот: Луч Солнца, Змеелов и Аполлон, первый, второй и третий забеги на местной дорожке.

У кассы для стодолларовых ставок он купил пятьдесят билетов на Луч Солнца и через несколько минут, на своем месте у финишной черты, наблюдал, как соотношение падает с 5:3 к 4:2. «И все равно, – думал он, – на второй забег я смогу поставить уже 12 500 долларов». Он даже не стал дожидаться финиша. Луч Солнца опережал остальных на семь корпусов и продолжал отрываться. Элиот уже стоял в начале очереди победителей, обналичивавших свои билеты.

С его билетами вышла задержка. Пришлось назвать имя и адрес