Слезы небожителей - Эйси Джей Миллс

Ознакомительный фрагментУвиденное заставило Леона и Викери переглянуться. Оба почувствовали, как холодок пробежал по спине. Неизвестные миру знаки, тайные исследования трех семей и, ко всему прочему, родимое пятно Николь – все это выглядело по меньшей мере жутко… и интригующе.

Нависшее тягостное молчание разорвал Викери. Он нервно взъерошил себе волосы ладонью и попытался скрыть дискомфорт за усмешкой:

– Похоже, теперь у нас есть веский повод узнать, чем занимались наши родители и как это связано с нами.

Не сумев обуздать любопытство, ребята на следующий же день направились в библиотеку в назначенный час. Дубовая дверь открылась не сразу, пришлось приложить усилие, но ее запоздалый глухой хлопок при закрытии помог скрыть приход одного лишнего гостя.

Пока Николь и Викери шли по устланному ковром коридору прямиком к столу библиотекаря, Леон пробирался между стеллажами, вдыхая запах старой бумаги, кожаных переплетов и домашней пыли. Для любого книжного червя это смешение ароматов казалось приятнее французских духов, и Леон не был исключением.

Добравшись до дальней стены, откуда хорошо виднелся стол миссис Хоффман, юноша юркнул за белый вазон и спрятал лицо за широкими листьями аспидистры.

Миссис Хоффман явно торопилась: ребята застали ее в тот момент, когда она уже застегивала пиджак и водружала на темные кучерявые волосы широкополую шляпу. Из-за спешки она заметила ребят только тогда, когда уже взяла сумочку и готовилась бежать.

– Боже правый! – Она испуганно схватилась за сердце и нашарила руками край столешницы, чтобы опереться. – Чего вы забыли здесь в это время, золотые мои? Согласно расписанию, самостоятельные занятия начнутся только через час…

– Любезно простите нас, – склонил голову Викери, – мы не желали вас напугать, но пришли по неотложному делу.

Викери топтаться на трех листьях не стал и сразу изложил главное: лаконично, с должной вежливостью, даже подкрепил рассказ обещанной запиской от мисс Браун. Как ему удалось так легко ее получить и не вызвать подозрений, оставалось загадкой, но Леон пережевывал в уме смутную мысль, что этот рыжий юнец уже успел оставить след от своей яркой улыбки на сердце молоденькой преподавательницы.

Миссис Хоффман перечитала записку дважды. На ее круглом жабьем лице отражались то сомнение, то невроз из-за спешки. В конце концов, она положила лист на стол и изогнула тонкую темную бровь.

– Право, не знаю, золотые мои… – Сомнение взыграло в голосе. – Без согласия леди Констанции я не имею права вас туда впускать. Если она узнает…

Николь решительно выступила вперед и приподняла подбородок. Взгляд ее был холоден и отчасти высокомерен, а легкая улыбка становилась сродни ножу у шеи миссис Хоффман. Набожная женщина едва сдержала порыв перекреститься перед племянницей нынешней хозяйки. А Николь с леденящим душу спокойствием начала:

– Миссис Хоффман, когда-то эти альбомы принадлежали моей матушке, а теперь мне. Так к чему вам разрешение моей тетушки, если их хозяйка – я? Разве я не Аверлин? – Голос Николь стал похож на мурлыканье кошки перед нападением. – Или вы совсем не признаете во мне будущую хозяйку этого места?

Библиотекарь испуганно хлопнула губами:

– Что вы, что вы! Я никогда не сомневалась в вас! Бог всех нас видит, солгать не даст!

– Вы правы, не даст, – кивнула Николь. – Но боюсь, тетушка придет в негодование, если узнает, что мы не смогли выполнить задание. Ох, она будет так расстроена…

– Думаю, нам стоит уйти, Николь, – включился в игру Викери. – Миссис Хоффман торопится, а мы и без того достаточно ее задержали. Уже даже неудобно. Может, зайдем в другой раз?

– Ты прав, – наигранно вздохнула Николь и опустила глаза. – Простите нас за беспокойство. Лучше будет, если мы вернемся завтра с согласием от тетушки. Правда, придется рассказать всю правду, но я уверена, что мисс Браун позволит нам исправить плохую отметку…

– Я впущу вас! Впущу! – вскрикнула женщина, схватила связку ключей и, перекатываясь с ноги на ногу, словно тяжелый бочонок, побежала к двери.

Николь и Викери довольно переглянулись. Страх перед леди Констанцией здесь был знаком многим, и мало кто желал встречаться с ней лично, будь то хорошие обстоятельства или плохие. Само ее имя наводило в пансионе нешуточный переполох. Даже библиотекарь, что покидала эту комнату только ради сна, еды и похода в церковь, сотрясалась дрожью, а ведь видела хозяйку намного реже остальных слуг.

Вставив ключ в замочную скважину, она провернула его, и открывающийся механизм отозвался неприятным скрипом. Замок следовало бы смазать, но закрытый зал посещали редко, и миссис Хоффман постоянно забывала об этом.

За толстой стальной решеткой их встретила холодная темнота: ни единого окна с блеклым лучиком света, ни подвешенных вдоль стен ламп, только книжные шкафы в несколько рядов образовывали коридор. Пугающая тишина… Сложно было поверить, что это место, похожее на логово тайного общества, находилось всего лишь за стеной библиотеки.

Библиотекарь кашлянула, привлекая внимание уставившихся в темноту ребят, подняла лампу и засеменила внутрь, подсвечивая путь. Но прежде, чем переступить порог, Николь вгляделась в зашевелившуюся листву аспидистры и приметила одобрительно поднятую ладонь Леона. Юноша готовился юркнуть следом за ними во мрак тайной комнаты.

Как только в проеме исчезла складка летящего белого платья Николь, Леон на цыпочках прокрался внутрь и спрятался за одним из шкафов. Краем уха он слышал, как книжная моль, зовущая себя библиотекарем, указала ребятам на нужный шкаф, а после оставила им лампу и направилась к выходу. Но уже у двери ее окликнула Николь:

– Давайте оставим все в секрете, – предложила она, выглядывая в коридор с добродушной улыбкой.

Но Леон знал, что улыбка эта была фальшивой. Николь, как и многие дамы из богатых семей, использовала ее безупречно, не показывая ни одной трещины настоящих эмоций на услужливой маске.

Миссис Хоффман медленно развернулась. Ее глаза на секунду застыли, приметив что-то в темноте, губы нервно дернулись, и она покорно кивнула.

– Да, молодая госпожа… Позвольте оставить вас наедине, господин?

– Господин? – удивленно переспросила Николь, но ответом послужил размеренный голос, раздавшийся за спиной.

– Да, миссис Хоффман. Отправляйтесь на вечернее служение со спокойной душой. Бог желает вас видеть в церкви.

Библиотекарь снова кивнула, словно потерявшись в собственных мыслях, и скрылась за дверью. Казалось, она была… зачарована. Николь растерянно схватила воздух губами и развернулась. Викери стоял так близко к ней, что его теплое дыхание касалось ее макушки; серая тень от лампы легла полотном на его лицо и только радужка глаз сияла голубым пламенем.

Но сияние пропало так же неожиданно, как и появилось. Викери тряхнул рыжими локонами, словно пришел в себя, и, растерев виски, с улыбкой произнес:

– Наконец-то она ушла. Ну что, идем? – Он протянул Николь свою руку, но та инстинктивно отпрянула, и лицо Викери приобрело озадаченность: – Николь? Что-то не так?

– Твои глаза… Они только что…

– Что? – Викери прикоснулся пальцами к векам.

– Нет, ничего, – взяла себя в руки юная Аверлин. – Нам следует поскорее найти то, за чем пришли.

Когда они показались из-за шкафа, то сразу столкнулись с Леоном. Тот стоял, спрятав руки в карманы брюк, и, прислонившись к книжным полкам, испепелял их взглядом.

– Вы бы еще дольше там флиртовали, – закатил глаза Самаэлис.

– Никто не!.. – зарделась Николь и оборвала фразу на полуслове, не