Слезы небожителей - Эйси Джей Миллс

Ознакомительный фрагментclass="p1">– Вы ведь меня не чай распивать позвали, господин. Если у вас ко мне дело, то я вас внимательно слушаю, если же нет, то я должен откланяться. Работы у меня невпроворот.

– И то верно, – усмехнулся гость, – не стоит задерживать столь занятого человека.

Он сделал глоток и отставил чашку в сторону.

– Меня зовут Эрик Ван’Адлер. Я владелец частного исследовательского музея, где работали твои родители.

Леон хотел сделать глоток, но остановился, так и не коснувшись ободка чашки. Разноцветные глаза заинтересованно уставились на Ван’Адлера. В голове появилось столько вопросов, но задать их Леон решил позже. Сейчас его терпения хватило лишь на то, чтобы усидеть ровно на месте и внимательно выслушать гостя.

– Я не буду утомлять тебя своим сочувствием – вижу, что оно тебе ни к чему, – и перейду сразу к делу. Пару дней назад мы разбирали материалы, над которыми трудилась чета Самаэлис, и нашли вот это…

Он вытащил из кожаного саквояжа потертый дневник, перевязанный шнурком. В груди сжался комок. Леон дрожащими пальцами развязал шнурок и пролистал пожелтевшие страницы. Здесь было все: местами потертые карандашные зарисовки, схемы, приклеенные старые фотографии, но больше всего внимание привлекали листы, исписанные почерком отца. Писал точно он, это отчетливо было видно по левому наклону письма, но вот язык был ему абсолютно незнаком.

– Что говорится в этих записях? – прямо спросил Леон и еще раз пролистал страницы.

– Кто бы знал, – вздохнул Ван’Адлер. – Они изучали малоизвестные религии мира, и могу лишь предположить, что это цель их исследований. Хотел бы я рассказать тебе больше, но увы… Я долгое время находился на другом континенте и об их работе ничего не знаю. Все отчеты они отсылали моему секретарю.

– Но если родители отчитывались вашему секретарю, стало быть, он знает, что они исследовали? – с надеждой посмотрел Леон и тут же по безразличному взгляду осознал: «Этот белый павлин ничего не скажет. Он пришел лишь для того, чтобы совершить доброе дело в глазах общества, а не мне помочь», – и разочарованно вздохнул.

Ответ Ван’Адлера оказался таким, каким и представлял его себе Леон.

– Хотел бы сказать, но не могу, – покачал головой джентльмен. – Ты уже парень взрослый, стало быть, понимаешь, что существует договор о неразглашении. Все их исследования будут переданы другим специалистам и направлены в центральный музей. А теперь прошу меня простить. Дела не терпят отлагательства!

Хозяин музея встал, поправил костюм и, взяв саквояж, направился к выходу, поставив точку в разговоре.

– Тогда зачем вы отдали мне их дневник? Разве это не важный объект исследования? – Леон пребывал в недоумении.

– Я отдал тебе дневник из сугубо личных побуждений, потому что того хотели бы они, – бросил в ответ хозяин музея и потянулся к ручке двери, но, помедлив, добавил: – К тому же наши специалисты уже сделали копию этого дневника, поэтому для научного сообщества это не станет потерей. А теперь прощайте, Леон Самаэлис. Надеюсь увидеть вас снова и при более приятных обстоятельствах. Буду с нетерпением ждать вас в своей небесной обители.

Он вышел, оставив Леона в растерянных чувствах. Да кто так вообще выражается? Назвать музей «небесной обителью»… Глупость неслыханная. И все же приглашение оказалось заманчивым. После того дня Леон неоднократно изучал дневник, но всегда приходил к одному-единственному выводу – ответы можно найти лишь в музее Ван’Адлера.

– Если бы Ван’Адлер не принес чудом найденный дневник, последняя запись в котором сделана на два года позже их исчезновения, то я бы так и продолжил считать их погибшими.

– Леон, прошло пять лет, – сочувствующе покачал головой Вик. – Даже если запись и сделана на два года позже, то это не отменяет факта, что остальные три года от них нет никаких вестей. Вероятность, что они живы, крайне мала.

– С этим я давно смирился. Если не найду их живыми, то хотя бы узнаю, из-за чего они погибли.

– Тогда дай нам помочь тебе. Одна голова – хорошо, а три – намного лучше! Может, и не разгадаем все, но что-то свежим взглядом подметим.

– Три? – Леон скептично изогнул брови. – А-а-а, мне все ясно. Тебя подослала Николь? У самой сноровки убедить не хватило, так решила тебя послать?

Пойманный с поличным Викери с неловким смешком потер пламенную макушку и неопределенно передернул плечами.

– Ну-у, признаюсь, юная Аверлин попросила немного разговорить тебя, но мое любопытство тоже сыграло немаловажную роль. Я ведь имею право беспокоиться о лучшем друге?

Он состроил мордашку трогательнее, чем у голодного котенка рядом с лавкой мясника, и выпяченная нижняя губа задрожала, словно тот сейчас расплачется. Если бы Леон знал, что будет попадаться на это каждый раз, то даже якшаться не стал бы с этим манипулятором.

– К дьяволу тебя, я согласен! Прекращай пилить меня взглядом, – взвыл Леон и подскочил с лавки. – Всего один раз, ни больше ни меньше! Я не желаю втягивать вас в это дело.

– Мы уже втянуты, – напомнил Викери невзначай, но Леон раздраженно перебил:

– Сейчас договоришься, и этой возможности я вас тоже лишу.

Викери примирительно поднял руки.

– Ты прав, прав. Не стоило мне говорить этого. Так во сколько состоится встреча?

– Завтра после ужина. У нас будет немного времени до вечерней молитвы, чтобы изучить материалы. И не опаздывать! Ненавижу, когда опаздывают…

Глава 2. Амон укажет путь к истине

Тем же вечером, когда все воспитанники уже видели седьмой сон, Леон вытащил из сундука желтый кусок мыла, завернутый в лоскут льняной ткани, и полотенце, служившее долгие годы верой и правдой, и поплелся в ванную комнату прислуги. Ни дня он не пропускал, чтобы не понежиться в теплой воде и не насладиться таким редким явлением, как тишина.

И хотя ученики уже спали, коменданты все еще стерегли коридоры от ночных перебежчиков. Леона это правило касалось лишь краем, но натолкнуться на сварливую мадам Тулле желания не возникало. Кто знает, вдруг она захочет прополоскать ему мозги о спонсорских пожертвованиях пансиону, в которые не входит обслуживание такого мелкого нахлебника, как он.

Леон на носках дошел до конца коридора и плечом толкнул тяжелую дверь, стараясь вызывать меньше шума, а когда щель показалась ему достаточной, чтобы туда пролез боком взрослый юноша, прошмыгнул внутрь и закрыл ее на щеколду. Увидев в тусклом свете лампы сгорбленную фигуру в длинном платье и сером вязаном платке, Леон напрягся, но почти сразу облегченно выдохнул, признав миссис Биккель.

– Вор ты, что ли, чтобы красться? – хмыкнула миссис Биккель и опрокинула в ванну ведро с горячей водой. – Снимай одежду скорее, пока вода остыть не успела. И хватит взгляд по сторонам метать! Поторапливайся, мальчик мой!

– Так ведь не моя очередь ванну принимать, миссис Биккель, вот и переживаю…

Но женщина закатила водянистые глаза.

– Мэри, болтушка несчастная, домой ускакала на выходные, чтобы детей повидать, да попросила место тебе отдать. Вот уж действительно, любит тебя, как сына родного. А ты, вместо того чтобы голову себе забивать, быстрее грязную одежду снимай да в ванну прыгай. Пока будешь мыться, я вещи прачкам отнесу, а тебе чистые достану. Негоже в старых тряпках носиться.

Леон согласно кивнул, юркнул за ширму и начал стаскивать пыльные и истерзанные вещи. Особенно сложно оказалось снять