Танец Клинков: Академия убийц - kv23 Иван

которых жил. На Ирину, потерявшую дом и здоровье. На Элладу, потерявшую любовь всей своей жизни. В их глазах она видела отражение своей собственной пустоты. И ту же самую решимость заполнить её чем-то, что имеет смысл.

— Не для нас, — сказала Анна, и её голос окреп. — Для нас нет слова «невозможно». Есть только цена, которую мы готовы заплатить. Мы уже заплатили самую высокую цену. Нам больше нечего терять.

Она протянула руку в центр, ладонью вверх. Алексей, не раздумывая ни секунды, накрыл её своей здоровой рукой. Затем Ирина. Эллада, вытирая слёзы, положила свою ладонь. И, наконец, Семён, тяжело вздохнув, словно прощаясь с жизнью, положил свою морщинистую, сухую руку сверху.

— Мы достанем этот кристалл, — произнесла Анна, глядя каждому в глаза. — Мы проникнем в невозможное место. Мы пройдём мимо Стража. Мы взломаем коды. И пусть Громов молится своим богам, если они у него есть. Потому что мы идём за ним. И на этот раз мы не остановимся.

В полумраке пещеры, под землёй, где не было солнца, зажглась искра новой войны. Войны не за выживание, а за истину. И этот огонь уже ничто не могло погасить.

Глава 68: Око бури

Дни в пещере, ставшей временным штабом Союза Теней, тянулись вязко и медленно, как густой мёд. Но эта медлительность была обманчивой. Под поверхностным спокойствием, нарушаемым лишь редкими стонами раненых и тихим шёпотом заговорщиков, бурлила лихорадочная деятельность. Восьмая Школа зализывала раны, но не как побитая собака, а как хищник, готовящийся к решающему прыжку.

Анна сидела за грубо сколоченным столом, заваленным картами, схемами и обрывками донесений. Её тело всё ещё ныло, напоминая о цене, заплаченной за знание, но разум был ясен и холоден, как горный ручей. Напротив неё сидел Крюк, глава воровской гильдии, перебирая чётки из костей крыс.

— Громов утроил охрану, — сказал он, не поднимая глаз. — Теперь там не просто патрули. Там армия. Каждый вход, каждый выход, даже канализация — всё под контролем. Он знает, что мы придём.

— Он знает, что мы придём за ним, — поправила Анна. — Но он не знает, зачем именно. Он думает, что мы хотим его убить.

— А разве нет? — Крюк удивлённо поднял бровь.

— Убить его — мало, — Анна провела пальцем по линии на карте, обозначающей внешний периметр Академии. — Мы должны уничтожить его. Раздавить. Превратить в пыль всё, что он строил годами. А для этого нам нужен кристалл.

Она посмотрела на Алексея, который в этот момент вошёл в «кабинет», устроенный в нише пещеры. Его рука всё ещё была на перевязи, но движения стали увереннее.

— Есть новости от отца? — спросила Анна.

Алексей кивнул, и его лицо, обычно открытое и честное, теперь напоминало маску скорби.

— Он согласился на встречу. Сегодня ночью. В старой часовне на кладбище Гильдий.

— Это может быть ловушка, — заметила Ирина, не отрываясь от своего занятия — она разбирала сложный магический замок, тренируясь во взломе.

— Может, — согласился Алексей. — Но у меня нет выбора. Он — единственный, кто был в той сокровищнице и остался жив. Если он не поможет, мы слепые котята, которые лезут в пасть дракону.

Анна встала, опираясь на стол. Головокружение, ставшее её постоянным спутником, на мгновение заставило мир покачнуться, но она удержалась.

— Я пойду с тобой.

— Нет, — твёрдо сказал Алексей. — Ты слишком слаба. И… это личное. Мне нужно поговорить с ним один на один.

Анна посмотрела ему в глаза. В них была боль, смешанная с решимостью. Он был прав. Это был его бой, его личная война с призраками прошлого и предательством собственной крови.

— Хорошо, — согласилась она. — Но возьми с собой Ирину. Она будет твоей тенью. Если что-то пойдёт не так…

— Я поняла, — кивнула Ирина, откладывая замок. — Никто не узнает, что я там была.

Старая часовня на кладбище Гильдий была местом, где время, казалось, остановилось сто лет назад. Покосившиеся кресты, заросшие мхом надгробия, статуи ангелов с отбитыми крыльями — всё здесь дышало увяданием и забвением. Идеальное место для встречи двух людей, чьи жизни были разрушены прошлым.

Алексей вошёл под своды часовни. Лунный свет, пробиваясь сквозь дыры в крыше, рисовал на полу причудливые узоры. В центре, у алтаря, стояла фигура в тёмном плаще.

Борис Романов, глава Гильдии Серебряного Клинка, человек, чьё имя когда-то внушало уважение и трепет, теперь выглядел сломленным. Его плечи ссутулились, а в волосах прибавилось седины. Он обернулся на звук шагов сына, и в его глазах Алексей увидел смесь страха, стыда и… надежды?

— Ты пришёл, — голос отца был хриплым, словно он давно не разговаривал.

— Ты звал, — Алексей остановился в нескольких шагах, не снимая руки с рукояти меча. Привычка, выработанная за последние месяцы.

Борис заметил это движение и горько усмехнулся.

— Ты прав. Не доверяй никому. Даже собственному отцу. Особенно ему.

— Зачем ты хотел меня видеть? — Алексей не собирался играть в семейные посиделки. Время поджимало.

Борис вздохнул, и этот звук эхом отразился от каменных стен.

— Я слышал о том, что случилось в Академии. О том, что вы сделали. И о том, что вы ищете.

— И что же мы ищем?

— Правду, — отец сделал шаг вперёд, но, увидев, как напрягся сын, остановился. — Ту самую правду, которую я помогал похоронить двадцать лет назад.

Алексей молчал. Он ждал. Он хотел услышать это. Услышать признание не от Анны, видевшей прошлое в бреду, а от человека, который был частью этого прошлого.

— Громов втянул меня в это, — продолжил Борис, глядя куда-то сквозь сына. — Он обещал власть, влияние, защиту для нашей Гильдии. Он сказал, что Дмитрий Теневой опасен, что он хочет разрушить Совет. Я поверил. Или… хотел поверить. Это было удобно.

— Ты убил невинного человека, — голос Алексея был холодным, как сталь.

— Я не убивал! — вскинулся Борис. — Я просто… подписал приговор. Я был судьёй, а не палачом.

— Какая разница?

Борис опустил голову.

— Никакой. Ты прав. Никакой разницы. И я плачу за это каждый день. Вижу лицо Дмитрия в кошмарах. Вижу твоё лицо, когда я отрёкся от тебя перед Советом.

Он полез за пазуху. Алексей напрягся, но отец достал не оружие, а свиток пожелтевшей бумаги, перевязанный чёрной лентой.

— Это план сокровищницы Громова, — сказал Борис, протягивая свиток. — Я был там однажды, много лет назад. Громов, пьяный от вина и власти, решил похвастаться своей коллекцией. Он показал мне вход. И то, что внутри.

Алексей взял свиток. Бумага была старой, ломкой.

— Почему ты отдаёшь это мне? — спросил он. — Если Громов узнает…

— Он уничтожит