Мир в пепле: выжить или умереть! - Nazir Magomedov

Они были на свободе. Относительной. За спиной – рев пожара, крики, и теперь – целенаправленная стрельба в их сторону. Пули цокали по камням, свистели над головами. Искаженные, привлеченные выстрелом и светом прожектора, зашипели где-то справа, приближаясь.

"По оврагу! Бегом!" – Макс и Андрей понесли тележку вниз по склону, спотыкаясь на кочках. Наташа и Света бежали рядом, поддерживая Игоря, чье лицо искажалось от боли при каждом толчке. Холод от его тела смешивался с ледяным ветром ночи.

За ними, на КПП, взревел двигатель БТРа. Тот самый, который "чинил" Макс. Он рванул с места, мощный луч фар высветил их фигуры, спускающиеся в овраг.

"Они догоняют!" – в ужасе выдохнул Андрей.

"Бежим! К коллектору!" – Макс знал – до убежища еще метров триста. По прямой – смерть. БТР настигнет за минуту. Они нырнули в густой кустарник у ручья, тележка застряла, Игорь застонал. Макс и Андрей рванули ее с безумным усилием. Пули срезали ветки над головой.

БТР ревел, приближаясь, его гусеницы ломали кусты. Он был уже в ста метрах, когда из-под его капота вырвался первый язычок пламени. Потом второй. БАММ! – огненный шар поглотил моторный отсек. БТР дернулся, встал как вкопанный. Из люка вывалился охваченный пламенем человек, дико крича. Еще один выстрел – боеукладка? – и ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ ВЗРЫВ разорвал ночь. Огненный гриб на минуту осветил все вокруг ярче дня. Гусеницы взлетели в воздух, как спички.

Диверсия сработала. "Молния" ударила в цель.

Взрыв оглушил их, ослепил. Но он же был их спасением. Погоня остановилась. Новые крики – теперь уже ужаса – неслись с КПП. И главное – вой Искаженных стал всепоглощающим. Их привлек гигантский костер. Перламутровые тени ринулись к горящему БТРу и к лагерю, отвлекая всех и вся.

Макс, оглохший, с кольцом в ушах, поднял Андрея. "Живы? Тяни!" Они выдернули тележку из кустов и побежали, не оглядываясь, пригнувшись, глухие ко всему, кроме необходимости бежать. Наташа тащила Свету, которая плакала, но бежала.

Дренажный коллектор. Большая, ржавая труба, полузасыпанная у входа. Они ввалились внутрь, задыхаясь, валясь с ног. Макс и Андрей завалили вход всем, что нашли – обломками бетона, рваной сеткой, ветками. Темнота и тишина коллектора обрушились на них, контрастируя с адом снаружи.

Только теперь они услышали. Слабый стон Игоря. Его хриплое дыхание. И тихие всхлипы Светы. Наташа уже рылась в сумке, доставая фонарик и бинты.

"Игорь? Игорь, держись!" – Макс припал к другу. Лицо Игоря было покрыто потом и сажей, но глаза открылись, полные боли и... облегчения? "У...убежали, сволочи?" – прошептал он.

"Убежали," – Макс кивнул, сжимая его здоровую руку.

Снаружи доносился гул пожара, редкие выстрелы, вой Искаженных и далекий, яростный рев другого двигателя – возможно, второго БТРа, но уже не их направлении. Виктору было не до них сейчас. У него горел лагерь, атаковали Искаженные, и он потерял один БТР и ценных "специалистов".

Андрей сидел, прислонившись к холодной стенке, его тело трясло от перенапряжения и страха. Света прижалась к Наташе.

Макс достал компас, сверился с мысленной картой. Коллектор был их убежищем на день. Потом... потом надо было идти. На юг. В сторону леса. Подальше от "Гранита", подальше от Ядра. Искать новое место. Новую "Кузницу".

Он посмотрел на Игоря, чье тело было полем битвы между жизнью и чудовищной заразой. На Наташу, перевязывающую его ожоги при тусклом свете фонарика. На Андрея, который медленно приходил в себя. На Свету, смотревшую на него с безграничным доверием и усталостью.

Они были свободны. Израненные, измотанные, с минимумом припасов, в мире, кишащем монстрами и людьми хуже монстров. Но свободны. Они приняли удар "Громоотвода". Теперь предстояло пережить грозу.

Макс достал нож, начал точить его о камень коллектора. Звук металла по камню был тихим, но твердым. Звуком сопротивления. Звуком "Кузницы", которая, пусть в ржавой трубе, но возрождалась из пепла. Первый удар был нанесен. Следующий предстояло выковать.

Глава 9

Глава 9: Ковчег и Маяк

Холодная сырость дренажного коллектора въедалась в кости. Тишина, прерываемая лишь каплями конденсата, свистом ветра в трубе и тяжелым, хриплым дыханием Игоря, была гнетущей. Адреналин побега сменился ледяной усталостью и осознанием шаткости их положения.

Наташа при свете тусклого фонарика (последние батарейки!) перевязывала Игорю обожженные руки и грудь. Он стонал сквозь зубы, его лицо было серым от боли и потери крови. Черная субстанция затаилась под струпьями, но холодок от нее все еще витал в воздухе.

– Некроз... местами глубокий, – прошептала Наташа, встречаясь взглядом с Максом. – Инфекция неизбежна без антибиотиков. И воды чистой... мало.

– Держится, – скрипнул Игорь, открывая мутные глаза. – Как танк... под Курском... битый, но... на ходу. Куда... дальше, командир?

Андрей и Света, прижавшись друг к другу, делили последний сухарь. Глаза подростка были пустыми – он видел, как горели люди в БТРе. Света гладила его по руке, маленькая рукавичка на большой, дрожащей кисти.

Макс изучал компас и мысленную карту местности. Юг. Лесной массив за речкой. Старые, заброшенные еще до Катастрофы промзоны – кирпичные коробки заводов, где, возможно, можно найти укрытие, металл, а главное – воду. Колодцы, резервуары. Без воды Игорь умрет за пару дней.

– На юг, – сказал он твердо, гася фонарик. Экономить свет. – К старым заводам. Там шанс. Отдохнем до вечера. Игорь, терпи.

День в коллекторе тянулся мучительно. Снаружи доносились редкие выстрелы, вой Искаженных то приближался, то удалялся. Разведку Макс не рискнул послать – Андрей был не в состоянии, а самому уйти – оставить их беззащитными. Они молчали, прислушиваясь к миру, который хотел их смерти. Макс точил нож, чинил ремешок на тележке-носилках. Мысли возвращались к "Термодротику". Если бы он был у них сейчас... Но Виктор забрал его. Как и надежду на быстрое спасение Игоря.

Когда сумерки сгустились до сизой мглы, они двинулись. Тащить тележку по лесной чащобе было адом. Корни, бурелом, овраги. Макс и Андрей выбивались из сил. Наташа и Света помогали, как могли, подпирая, расчищая путь ломом. Игорь стискивал зубы, но стоны вырывались сами. Каждое препятствие было пыткой. Они шли медленно, слишком медленно, оставляя на мху и грязи след, который могла заметить как погоня "Гранита", так