Гиппогриф Его Величества - Lis-Bet

работа мысли. Казалось, мужчина принялся перебирать в голове бессчетное число вариантов будущего, оценивая их, дополняя или отметая. Он до того напрягся, что из его ушей, казалось, вот-вот мог повалить пар. Бланш перевел на него взгляд, но не пошевелился. Чтобы не нарушить его концентрацию, Кард даже стал дышать через раз и только с открытым ртом глядел на сложный мыслительный процесс.

— Сдаюсь! Я понятия не имею, что делать, — воскликнул Глед несколько минут спустя и рухнул на спину, закрывая лицо руками.

— Врешь, — отозвался Кард, пнув его в голень. — У тебя всегда есть план. Просто ты опять считаешь его слишком сложным или ненадежным.

Глед отвел взгляд, когда его поймали.

— У меня есть одна идея, — протянул он с сомнением. — Но я не знаю, как её претворить в жизнь. Нет никаких гарантий, что всё сработает и что мы не сделаем хуже. К тому же, Его Величество…

— Глед, — строго прервал товарищ. Бланш в легком интересе поднял голову. — Выкладывай.

— Ладно, ладно, — воскликнул тот и сел, скрестив ноги. — Только, если всё провалится, не надо винить меня в этом.

— Я сейчас тебя стукну.

— Итак, план! — хлопнул он в ладоши. — Мы должны показать, что, несмотря на результат ритуала, Бланш всё тот же гиппогриф, которого знал Его Величество. Оспорить тот факт, что его душа изменилась, мы не можем, но в наших силах показать, что его чувства остались прежними.

— И как это сделать? — переглянувшись с Бланшем, спросил Кард.

— Хороший вопрос. Думаю, для начала нужно, чтобы Бланш делал то же, что до ритуала. Например, пытался оторвать пуговицы его мундира, взлетал на крышу дворца или легонько бодал его головой при встрече.

— Точно! Его Величество всегда улыбался, когда он так делал. Но разве этого хватит?

Глед покачал головой.

— Вряд ли, поэтому нам тоже придется постараться, — сказал он, и Кард захлопал глазами, как удивленная сова. — Нужно понять, что означает «изменение души», о котором говорил верховый маг, и как это могло повлиять на личность Бланша. Затем настаивать в разговорах с Его Величеством, что это только звучит страшно, а на самом деле — не так уж изменило его гиппогрифа. Если всё пройдет хорошо, то мы сможем доказать, что ничего кардинально не поменялось, и Его Величество успокоится.

Кард и Бланш снова переглянулись.

— И это твой лучший план? Я ожидал чего-то… бо́льшего.

— Я слушаю твои идеи, гений.

Кард вскинул руки и замотал головой.

— Всё, молчу, — поспешил сказать он. — Ты же знаешь, мое дело мечом махать, а головой работаешь у нас ты. Значит, нам надо к верховному магу?

— Точно, — кивнул Глед и перестал испепелять его взглядом. — Он должен рассказать нам всё о ритуале, и тогда можно будет более детально обсудить план и наши разговоры с Его Величеством. Идём.

Бланш поднялся на лапы, и Кард задумчиво окинул его взглядом.

— Слушай, тебе не кажется, что он слишком хорошо стал нас понимать? — спросил он, вставая. — Я имею в виду сейчас не команды. У меня такое чувство, будто он понял каждое слово из нашего разговора.

Глед, окинув взглядом Бланша, медленно кивнул.

— Наверное, об этом увеличении разумности говорил верховный маг, — сказал он, а затем, прикинув что-то в голове, приложил руку к подбородку. Человеческая часть Бланша забила в тревожный колокол, предчувствуя проблемы, однако мощным пинком была отправлена животной частью в дальний уголок сознания. Глед поймал его взгляд. — Бланш, ты понимаешь, о чем мы сейчас говорим?

Человеческая часть снова рванулась, чтобы перехватить контроль. К несчастью, ей не удалось этого сделать, а потому спустя миг Бланш утвердительно качнул головой.

— О, Боги! Он кивнул! — воскликнул Кард, хватаясь за сослуживца и начиная трясти его от переизбытка эмоций. — Ты видел? Он кивнул нам! Кивнул!

Глед огромными глазами уставился на него и даже не сразу вырвался из крепкой хватки. Лишь освободившись, он снова о чем-то задумался, а затем спросил:

— Ты знаешь, что это такое? — он указал на дерево, под которым они сидели. Бланш кивнул. — Это облако? — он помотал головой из стороны в сторону. Со стороны Карда донеслись какие-то нечленораздельные возгласы то ли восхищения, то ли ужаса. — Это дом? — снова отрицательный ответ. — Это трава? — Бланш не согласился. — Это дерево?

Он кивнул.

— Надо рассказать Его Величеству! — воскликнул Кард и рванул ко дворцу, однако Глед успел поймать его. Мужчина остановился не сколько из-за хватки, сколько от неожиданности. — Только не говори, что надо сохранить это в тайне. Его гиппогриф научился общаться. О таком нельзя молчать!

— Дурак! — Глед врезал ему по голове. — Мы пытаемся показать, что Бланш остался прежним, а ты хочешь кинуть Его Величеству в лицо факт, что он кардинально изменился? — Кард захлопал глазами. — Тогда он точно не примет его нового. Встань рядом и замолчи. Мне надо подумать.

Кард послушно замер по стойке смирно и закрыл рот на замок, пока товарищ принялся усердно размышлять о чем-то. Бланш с интересом уставился на них. Внутри него начала разрастаться надежда на возвращение прежних отношений с Калебом, и крикам рациональности об осторожности там не было места. Тоскующая, преданная, животная часть сознания полностью перехватила контроль над телом, ведь слишком устала от раздирающей сердце боли.

С тех пор, как две недели назад тигиллы вспыхнули алым, всё изменилось. Калеб, разочаровавшись, ушел, ведь душа Бланша изменилась, а значит, изменился он сам. Стал другим. Чужим. Несмотря на то, что Бланш сохранил все воспоминания о прошлом, чувства к Калебу и прежние привычки, этого оказалось мало. Мышление действительно стало иным, более человеческим, и, хотя Калебу не довелось заметить этого самостоятельно, магия раскрыла все тайны. Это вбило клин между ними. Пустило трещину раздора по их отношениям. В тот миг, когда Бланш увидел спину своего человека, быстрым шагом покидающего стойло, внутри всё замерло. Страх и боль проникли под кожу, однако в груди в то время горело пламя надежды.

Впрочем, вскоре от него остались лишь искры.

Калеб полностью пресек связь. Он перестал приходить на утренние тренировки, посылая вместо себя охранников, и исключил душевные ночные разговоры. Если сперва Бланш просто не понимал, что происходит, и послушно играл с Гледом и Кардом, то позже его