Гиппогриф Его Величества - Lis-Bet

— Верховый маг не сказал, — пожал плечами Кард. — Не думаю, что она ему скоро понадобится. Он с другими записями возится.

— Отлично, — Глед решительно встал. — В таком случае, я быстро прочитаю всё, а потом вам перескажу. Тогда и подкорректируем план. Согласны?

Решение было принято единогласно. Завершив тренировку на более позитивной ноте, они выдвинулись обратно к стойлу, ведя Бланша под уздцы. Время близилось к полудню. По обыкновению, мужчины разговорились, но на сей раз не стали шутить.

— Пока был у верховного мага, случайно подслушал один разговор, — сказал Кард, понизив голос.

— Случайно, точно, — протянул Глед, ухмыльнувшись, и тот беззаботно пожал плечами. Впрочем, легкость слишком быстро стекла с него, и это не осталось незамеченным. — Что там обсуждали эти чудики?

— Осаду Рипсалиса, разумеется. Сколько времени прошло, а город до сих пор не удалость взять. Они считают, что глупо тратить ресурсы, поддерживая осаду, и нужно отступить.

Кард покосился на товарища.

— С каких пор маги стали экспертами в военном деле? — отозвался Глед. — Их задача — создавать артефакты на тигиллах, которые помогут нам в быту и в бою, а не лезть в политику. Лишь болтать горазды.

— Я тоже так думаю, но… — мужчина отвел взгляд и потер шею. — Ты же знаешь, что не только они так думают?

Глед раздраженно уставился на него.

— Не я, клянусь! — поспешил откреститься Кард. — Я всецело поддерживаю Его Величество, не сомневайся. Вот только среди простого народа пошли всякие разговоры, а некоторые даже опустились до открытого осуждения. По правде говоря, это коснулось даже знати, и меня это беспокоит.

— Знати? — переспросил Глед и крепче сжал поводья. — Это плохо. В казармах тоже перестали держать языки за зубами. Боюсь, как бы империя не разделилась из-за этой беды, и на Его Величество не обрушилась критика. Он и так работает на износ, пытаясь взять всё под контроль. Если против него выступит агрессивно настроенная фракция… страшно представить, к чему это приведет.

Кард закивал, а затем осмотрелся по сторонам, проверяя, нет ли кого поблизости.

— Кое-кто уже вспоминает прошлое, — совсем тихо сказал он. — Первый брак императора Корнелиуса.

Бланш повернулся, чтобы лучше видеть их, и попытался понять, о чем они говорят. В памяти не нашлось ни единого воспоминания о первой жене бывшего императора, и перед глазами вставал только образ Амелии. Интуиция подсказала, что нужно внимательно прислушаться к мужчинам. Они могли дать ценную информацию о состоянии дел, и в ней нуждалась человеческая часть сознания Бланша. К счастью, даже Глед не посчитал его достаточно разумным, чтобы скрывать политические дрязги. Это было не удивительно, ведь трудно было ожидать, что гиппогриф, пусть и весьма смышленый, будет в принципе понимать что-то в военном деле, престолонаследовании и внутренних делах страны. По большому счету, Бланш с трудом осознавал, о чем шла речь, а потому пытался лишь запомнить столько информации, сколько получится. Позже, когда он научится мыслить лучше, ему предстоит переосмыслить всё это и сделать выводы.

— Брось, это наименее вероятное событие, — отмахнулся Глед, но нахмурился, когда не встретил ожидаемой реакции. — Постой. Твоя семья перестала поддерживать Его Величество?

— Нет. Вернее, не полностью, — сказал Кард и отвел взгляд. — Просто в них есть сомнения, причем не беспочвенные, поэтому они рассматривают все варианты.

Глед цокнул.

— Когда ты начинаешь говорить так витиевато, я начинаю нервничать.

— Ну, прости. Воспитание дает о себе знать.

— Но я понимаю беспокойство твоего рода, — вернулся он к теме. — Его Величество так молод, но в его руках оказалась целая империя. Даже учитывая помощь советников, ему приходится решать очень много вопросов. В том числе, связанных с войной, истощением тигилловых шахт и осадой Рипсалиса.

— А учитывая то, что город не смог взять даже Непобедимый Корнелиус, дела выглядят особенно паршиво.

— Знаешь, я думаю, что госпожа Амелия права, — сказал Глед, потирая подбородок. — Если удастся взять Рипсалис, это решит многие проблемы. Как минимум, Его Величество утвердится на престоле и его право на трон перестанут так оспаривать. Народ поверит в него и сплотится, и тогда никакая сила извне не сломит его.

— Точно! — кивнул Кард. — Осталось только понять, как победить то странное заклинание.

Мужчины пустились в обсуждение битвы при Рипсалисе, и Бланш перестал вникать, ведь у него заболела голова. Он настолько сосредоточился на том, чтобы запомнить разговор, что забыл об ограничениях тела. Пока ему не удавалось надолго передавать контроль разумной человеческой части, жадной до знаний. Привычным было существование в эмоциональной животной части. Из-за этого он довольно быстро перенапрягался. Ему требовался отдых, чтобы уложить полученную информацию. О том, чтобы осмыслить её, пока речи не шло.

Утомленный, Бланш пропустил мимо ушей остаток разговора. Он обратил внимание лишь на то, что с недавних пор во дворце стало много новой прислуги, и это показалось Гледу странным. Кард припомнил, что скоро должны были прибыть скульпторы, которым предстояло сделать бюст почившего императора. Больше ничего интересного не было, и вскоре они вернулись в стойло. Бланш позволил погладить себя на прощание. Глед заверил, что они вернутся завтра утром, и передал его появившемуся из неоткуда Йерну. Как только тот взял поводья, охранники Калеба поспешили вернуться к своему господину. Из последних сил Бланш сделал мысленную пометку подумать, почему те постоянно покидали дворец, если должны были каждую секунду находиться рядом с Калебом в целях защиты, а затем вернулся в спокойное бездумье. Он насладился купаньем, свежей водой, вкусной едой и завалился спать.

Остаток дня прошел размерено, как и вся следующая неделя.

Глед читал тетрадь, добытую у верховного мага, а Кард занимался тренировками с Бланшем. Иногда они обсуждали положение дел в империи, какие-то военные события и волнения простого народа. Не единожды упоминалось, как Калебу было тяжело вести дела, но сам он так ни разу не появился в стойле. Тоска продолжала разъедать сердце Бланша, однако надежда расправляла крылья с каждым разом, когда Глед зачитывал особенно важные, по его мнению, страницы исследований. В такие моменты он наставительно поднимал палец вверх и смотрел на них так, будто ждал, что они всё поймут. Кард и Бланш лишь переглядывались, а затем недоуменно склоняли головы вбок. Как правило, после этого слышался смачный шлепок ладонью о лоб, а