Тернистый путь - Виолетта Орлова

— Прекратите! — жалким голосом взмолился Сурт, разом растеряв всю свою важность, которой он в первый день щеголял перед пленником. — Пожалуйста, не трогайте его! Это запрещено!

В какой-то момент мужчины действительно остановились, но отнюдь не благодаря разумным доводам Сурта. Просто теперь корчившийся от боли пленник, весь залитый кровью, не представлял для них никакой опасности.

— Зачем ты защищаешь эту мразь? — холодным голосом поинтересовался омаронец у Сурта. — Разве не он лишил нас всех гнездимов?

— Во-первых, еще ничего не известно… Мы не знаем, кто конкретно за этим стоит, — слабым голосом промямлил охранник. — А про нашего пленника у нас еще меньше информации… Пожалуйста, отпустите его, не вмешивайтесь…

— Мне известно одно: я здесь, на этой жалкой земле, в то время как должен быть наверху. Я столько лет вкалывал на богачей, чтобы иметь доступ на высокие ветки! Мы с таким трудом с папашей наскребали на этот жалкий птичий налог — и все ради чего? Теперь мы здесь, уже никому не нужные, и вряд ли нас возьмут обратно на дерево… В то время как хитрый молодчик, который привел этого драчуна сюда, уже получил в качестве награды возможность поселиться в Ласточкином графстве… А что будет с нами? — омаронец говорил резко, как будто выплевывая каждую фразу. — Раз сейчас представился такой случай, я считаю своим долгом отомстить за себя и за всех остальных. Кто со мной? — холодным голосом продолжил высокий мужчина, одетый в самую драную и засаленную одежду. Вид у него был устрашающим.

— Его нельзя убивать! С нас три шкуры спустят! — взмолился светловолосый Нут, который до этого времени благоразумно не вмешивался в спор.

— Кто говорил про убивать? Мы не собираемся лишать его радости присутствовать на Совете… Мы просто познакомим его с правилами одной игры, да, ребята? — жестоко осклабился заводила, а все остальные его поддержали. — А вы, если не хотите занять его место, свалите подальше и ждите, — добавил он, презрительно глядя на жалких охранников, бледных от страха.

— Что ты хочешь делать с ним, Востверз? — с любопытством поинтересовался один из шайки.

— Как это что, Дийл? Разве ты не помнишь нашу любимую игру? Дайте мне кто-нибудь мой щит! — гаркнул он, и тут же кто-то подобострастно сунул ему в руки украшенный вороненой сталью кусок дерева. Востверз подошел к лежащему на земле юноше и грубым движением поднял его на ноги. Артура немного шатало, однако все же он выпрямился и дерзко посмотрел на мучителя. Во время драки ему рассекли губу и из нее теперь текла кровь, но пленник в настоящий момент не чувствовал никакой боли, только злость.

— Возьми щит, парень, пусть он послужит тебе. Сейчас ты увидишь, как поступают настоящие мужчины с теми, кто уничтожает их дома! — воскликнул Востверз.

— Что-то не вижу тут настоящих мужчин, — презрительно ответил Артур. — Только трусов, которые издеваются над слабыми.

— Что ж, сейчас увидишь! — пообещал ему Востверз и громко свистнул. На этот зов к нему тут же подбежали две красивые белые лошади, которые, видимо, все это время паслись неподалеку от озера.

— Мне нужен еще один участник, — проговорил заводила, оглядываясь на своих приятелей. Тот, что был в шляпе, нетерпеливо вышел вперед.

— Хорошо, Дийл. Вот мы и позабавимся. Остальные могут смотреть.

— Подождите! Не троньте его! — тоненьким голосом воскликнул Сурт, неуклюже достав свое жалкое оружие. Увидев его, омаронцы загоготали во весь голос, и черноволосый юноша нерешительно отступил назад, не имея в себе достаточно смелости, чтобы противостоять четверым вооруженным до зубов разбойникам.

— Смотри, какие трусливые у тебя охранники, — продолжал смеяться Востверз, издевательски обращаясь к Артуру. Он залез на лошадь, а Дийл — на свою. — И они-то являются воинами! Смехота! Набрали желторотых юнцов, и думают, что в город не пролезет враг.

— Ты лучше расскажи ему правила игры! — осклабился Дийл, а лошадь под ним уже нетерпеливо перебирала копытами, словно желая взрыхлить землю.

— Правила простые. Твой щит — мишень. Мы будем стараться попадать копьем в самый центр. Ты должен стоять и не шевелиться, а то мы можем ненароком промахнуться. Также ты можешь попробовать убежать от нас, но здесь уже не взыщи — будем бить куда попало. Вот и все правила, а выбирать тебе.

— Спорим, он побежит от нас как трусливый заяц, — засмеялся Дийл.

Мужчины отъехали на некоторое расстояние от Артура, чтобы дать ему возможность выбрать линию поведения. Впрочем, на самом-то деле выбора никакого не было. За спиной пленника находилось глубокое озеро, которое он вряд ли смог бы переплыть. В сторону города бежать было бессмысленно, равно как и в лес, так как всадники с легкостью бы его нагнали. Поэтому Артуру оставалось только стоять на месте, гордо подняв голову. Он не будет бежать от этих мерзавцев, которые обвиняют его непонятно в чем. Клипсянин только повыше поднял щит, пытаясь защититься.

Омаронцы переглянулись. Те, кто не стал участвовать в этой позорной игре, стояли рядом с Нутом и Суртом, присматривая за тем, чтобы они не вмешивались. Охранники, бледные от страха, взирали на происходящее, не в силах как-то помочь пленнику.

— Развлечемся! — взревел Востверз, и безжалостные всадники, выставив вперед копья, поскакали на Артура. Они, конечно же, старались бить в центр мишени, однако, удар был настолько силен, что бедный юноша упал навзничь, не удержавшись на ногах. Одно копье в кровь изранило его руку, которой он держал щит. Несмотря на этот страшный удар, Артур все же медленно поднялся, чувствуя при этом, как сильно шумит у него в ушах. Его израненные руки дрожали, когда несчастный пленник поднимал свой непривычно тяжелый щит. Юноша отчетливо понимал, что не продержится так долго и, если омаронцы захотят продлить свою жестокую игру, он просто не сможет больше защитить себя.

Перед воспаленным взглядом несчастного вновь поплыли сцены Потешных боев, и, вместо неумолимых омаронцев, лихо скакавших на лошадях, Артур ясно увидел уродливое лицо господина Ролли со своей фирменной угрожающей ухмылкой. Вначале, узнав о том, что среди армутов узаконен институт рабства, Артур с Аланом удивились и даже возмутились подобной бесчеловечности. Ведь ни в Беру, ни в каком еще другом человеческом поселении эта практика не была принята.

Однако многое ли это меняет? Сейчас Артур в Омароне, где он встретил людей не менее, а в каком-то смысле даже более жестоких, чем армуты. По крайней мере, армутские богачи из дикого Мира чудес не являлись лицемерами. Они не напускали на себя благочестивый вид, убеждая всех, что они издеваются над своими жертвами из мести, или еще по какой-либо другой, оправдывающей их