Литания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

Мрамор работали на них, а не на государство. Воровали для них. А он?.. Да, вы его зовете Пасом. Велел он вникнуть во все это, а его люди выяснили, что похожие штуки можно проделывать и над человеком. Только труднее. Частота куда выше. Но можно, как видишь. У нас получается. Так оно все и началось… Шелк. Через терминалы, через глаза…

– Вот теперь я совершенно запутался, – посетовал Шелк.

– Не важно. Но дело во вспышках света. Света, который не виден никому другому. Из ритма, из пульса складывается бог. Программа, выполняющаяся в Майнфрейме. Киприда и есть такая программа. Такой бог. Только она… Мята. Майтера Мята… закрыла глаза. И я не успела скопироваться целиком. Завершить переход.

Шелк покачал головой:

– Я знаю, что все это крайне важно, и изо всех сил стараюсь понять, но, положа руку на сердце, даже не представляю себе, о чем ты.

– Тогда я солгу, – решила Синель и придвинулась к нему, коснувшись коленями его коленей. – Солгу, чтоб ты, патера, сумел наконец понять. Слушай внимательно. Мне… то есть Киприде захотелось вселиться в майтеру Мяту. Зачем – дело десятое.

– Ты же сейчас Синель.

– Синель я всегда. Хотя нет, не так. Врать, стало быть, врать. Я – Киприда. Да, верно. Сейчас я Киприда, разговаривающая как Синель. Согласись. Скажи «да».

– Да, о Великая Богиня, – кивнув, откликнулся Шелк.

– Чудесно. Мне захотелось вселиться в майтеру Мяту, отправив свою божественную особу в ее голову. Через глаза. Из Священного Окна. Понимаешь?

– Разумеется, – вновь кивнув, подтвердил Шелк.

– Я так и знала, что ты поймешь. Если соврать. Ладно. Вообще, это приятно. Вправду приятно. Настолько, что глаз не закрывает почти никто. Всем хочется еще и еще. Принимают, впитывают, не смея даже моргнуть.

– Но ведь желание хоть в малом приобщиться к вашей божественной жизни для человека вполне естественно, о Великая Богиня, – заметил Шелк. – Так велит один из основных, глубочайших наших инстинктов.

– Да, только она закрыла глаза. Это-то тебе и нужно понять. Закрыла. Приняла только кусочек меня… то есть богини. И я не могу даже предположить, чем это для нее кончится.

Шелк поник головой, машинально почесывая щеку.

– Девочка… хор-рошая! – пробормотал Орев, покинувший плечо Шелка, дабы исследовать виноградные лозы.

– Да, Орев, да. Отчасти поэтому случившееся и тревожит меня так сильно.

– Хор-рошая… тепер-рь!

Напряженная пауза затянулась на добрую половину минуты.

– Надо же! Мне бы и в голову не пришло, что бог может быть разделен на части! – вскинув кверху ладони, воскликнул Шелк.

– Мне тоже, – кивнув, призналась Синель.

– Но ты же сказала…

– Я сказала, что это произошло, – напомнила собеседница, накрыв ладонью его колено. – Но даже не подумала бы, что так может быть. Получается, может. И вскоре она, чего доброго, здорово изменится. По-моему, уже. Уже изменилась. Я – Синель, но чувствую: сейчас со мной, в голове, есть кто-то еще… манера думать, манера делать всякое… куча разного, чего там до вчерашнего дня не было. С нею не то. В ней часть Киприды живет… ну, вроде сна у тебя в голове.

– Наверное, это ужасно… Синель. А исправить? Исправить дело никак нельзя?

Синель покачала головой так, что огненные кудряшки у висков запрыгали, заскакали из стороны в сторону.

– Мы не сможем. Киприда смогла бы. Но для этого майтере… Мяте? Нужно подойти к терминалу – к Священному Окну, к стеклу, не важно – когда в нем появится Киприда. И даже после этого хоть что-нибудь да останется. Как всегда. А доля собственного… духа майтеры Мяты перейдет к Киприде.

– Но ведь ты и есть Киприда, – напомнил Шелк. – Помня об этом, мне постоянно хочется преклонить перед тобою колени.

– Не взаправду, патера. Вспомни: это обман. Была б я настоящей богиней, ты бы не смог мне противиться. На самом деле я Синель… с кое-какой добавкой. Слушай: вот еще вранье, которое может помочь. Разве ты не слышал, как о пьяном порой говорят: это, мол, бренди его языком разговаривает? Ну, или пиво, или еще что в этом роде.

– Да, поговорка весьма известная. Но я не думаю, что кто-либо понимает ее буквально.

– Пускай. Вот и тут вроде как то же самое. Может, не в точности то же, но близко. Очень близко. Только из нее это не выветрится на манер бренди. Теперь майтера Мята останется такой, как сейчас, до конца своей жизни… ну, если сама Киприда не заберет себя обратно. Не скопирует назад, что получила, со всеми изменениями, и не сотрет, что передала.

– Тогда нам остается одно: присматривать за ней в оба глаза и… э-э… – (тут Шелка внезапно накрыло волною сочувствия к патере Реморе), – проявлять снисходительность к неожиданному.

– Боюсь, ты прав.

– И майтеру Мрамор надо предупредить. Нет, пересказывать ей услышанное от тебя я не собираюсь, но на всякий случай предостерегу. Майтера Роза нам тут не помощница. Только испортит все. А вот помощь майтеры Мрамор вовсе не помешает. Майтера Мрамор вообще настоящее чудо, хотя, разумеется, одновременно находиться в своем классе палестры и в классе майтеры Мяты ей не по силам. Спасибо тебе, Синель.

– Должна же я была хоть слово сказать, – проворчала Синель, промокая платком нос и глаза. – Теперь насчет денег. Я о них думала, пока ты был занят в мантейоне, потому что деньги мне скоро потребуются. Новое занятие себе буду искать. Лавку, к примеру, заведу или еще что-нибудь этакое… и тебе, Шелк, помогу всем, чем могу. Делим поровну?

Шелк отрицательно покачал головой.

– Мне нужны двадцать шесть тысяч для Крови, чтоб выкупить у него наш мантейон, и это прежде всего. А что останется, можешь забрать себе. Допустим, нам каким-то образом удастся раздобыть сто тысяч, хотя я понимаю, насколько это абсурдная сумма… тогда забирай из них семьдесят четыре. Но если добудем только двадцать шесть, вся сумма достанется Крови.

Сделав паузу, он окинул Синель пристальным взглядом.

– Да ты дрожишь! Может, тебе одеяло из обители принести?

– Не нужно, патера. Минута-другая, и все пройдет. И все будет в порядке. Я с этим справляюсь куда лучше нее. Да, я согласна. На твое… предложение? Я об этом уже говорила? Да, на твое великодушное предложение. Думаю, так его следовало бы назвать… А какой-нибудь план у тебя уже есть? Я неплохо справляюсь с… с некоторыми вещами, но строить планы – не мой конек. Совсем не мой. Шелк… Шелк? Да, и не ее тоже. Правильно я говорю?

– По моим впечатлениям, да, хотя я не слишком хорошо ее знаю. Однако я надеялся, что план разработаешь ты. Как Синель, ты знакома с Журавлем куда лучше, чем я, и куда отчетливее представляешь себе шпионскую деятельность, в коей он, согласно тобою сказанному, замешан.

– Я пробовала придумать что-нибудь. Вчера вечером,