Литания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

– Ну да, еще бы! С полдюжины, наверное. Но «У Орхидеи» – одно из лучших.

Сделав паузу, Синель задумчиво сдвинула брови.

– Когда я познакомилась с Ги у Орхидеи, она вроде как довольно плоской была… надо думать, Журавль ей еще кое-что подарил, а? Пару доек вот этаких вот, поувесистее.

Чистик загоготал.

– Судя по твоим словам, родилась она здесь, в Вироне?

– Точно, патера. Где-то на восточной стороне… по крайней мере, как я сама слышала. У Орхидеи еще девчонка из того же квартала живет.

– Патера думает, она может осведомительницей стать. Вашей с ним, видимо, – вставил Чистик.

– Ага, и платить ей собирается из моей доли, – с обидой в голосе протянула Синель. – Вот не скажу «ладно», ничего и не выйдет.

– Я вовсе не имел этого в виду! Я лишь, как и сказал тебе Чистик, полагаю, что Гиацинт может помочь мне в противоборстве с Кровью, однако у меня нет резонов рассчитывать на ее добровольную помощь против Журавля, а именно это нам сейчас и нужно. Да, Чистик, должен заметить, Синель твердо уверена, что Журавль – шпион, присланный к нам выведывать секреты Вирона, хотя для какого города, нам неизвестно. Верно, Синель?

– Нет. Насчет того, что он – шпион, он даже не заикался, и я, надеюсь, такого не говорила. Но он… хлебом его не корми, а дай только разузнать всякой чуши побольше, понимаешь, Чистик? Особенно насчет стражи. Чуть не каждый раз спрашивает: не заглядывал ли на днях кто-нибудь из полковников, а если заглядывал, что говорил? А еще я, патера, все-таки думаю, что эти статуэтки – вроде как сообщения или же сообщения у них внутри. Нет, Ухорез, – добавила Синель, чувствуя неодобрение Чистика, – ну, я ж не знала! Он со мной по-хорошему, вот я и помогала ему то в одном, то в другом. И подвоха никакого не чуяла аж до вчерашнего дня.

– Хотел бы я с этим Журавлем познакомиться, – проворчал Чистик. – Ферт небось еще тот. И ты, патера, растрясти его хочешь или хотя бы попробовать? На пару с Дойками?

– Да, так и есть… если я верно догадываюсь, что значит «растрясти».

– Значит «обобрать дочиста». Карточки его прикарманить. Вы ж собираетесь эти двадцать шесть тысяч с него получить?

Синель кивнула.

– Нет, Чистик, – отвечал Шелк, – гораздо больше, если получится. Синели хотелось бы лавку купить.

– Ну, так ему проще всего будет вас обоих на лед уложить, смекаешь?

– То есть покончить с нами или поручить сие кому-нибудь? Да, разумеется. Если Журавль в самом деле шпион, он так и сделает без колебаний, а если в его распоряжении имеется достаточно денег, чтоб одарить Гиацинт азотом, надо думать, легко сумеет нанять подходящего человека. Придется нам блюсти сугубую осторожность.

– Это уж точно. Я тебе хоть сейчас назову двадцать фертов, готовых провернуть такое дело за сотню, и некоторым из них сноровки вправду не занимать. Если этот олух, Журавль, работает на Кровь давно…

– Последние четыре года, – вставил Шелк. – По крайней мере, так сам он сказал той ночью.

– Ну, стало быть, знает, кто управится с такой работой не хуже меня. А вот эта Ги… – Чистик поскреб в затылке. – Помнишь, когда мы с тобой ужинали? Ты рассказал про азот, а я сказал, что готов спорить: Журавль у нее на крючке. Ну, так ежели он пристает к Дойкам с расспросами о приходящих полковниках, так эта самая Ги, по твоим словам судя, в этом смысле куда как лучше. Вот это крючок и есть. Живет она у Крови, за городом, верно? А в город хоть изредка выбирается?

– Похоже – да, выбирается. У нее там покои из нескольких комнат, стекло, а смотритель стекла называл ее хозяйкой, – сообщил Шелк, вспомнив о платяных шкафах Гиацинт, где смотритель советовал спрятаться. – И нарядов у нее превеликое множество.

– В городе она бывает, и даже часто, – подала голос Синель, – только куда и когда ездит, не знаю… но когда ездит, за ней наверняка кто-нибудь да присматривает, иначе Кровь расстервенеет жуть как.

Чистик, выпрямив спину, опустил левую ладонь на рукоять тяжелой, оправленной в бронзу полусабли у пояса.

– Ладно, патера. Нужен тебе мой совет – пожалуйста, только, по-моему, вряд ли он тебе легким покажется.

– И тем не менее мне хотелось бы его выслушать.

– Так я и думал. Обходи эту Ги десятой дорогой. Хотя бы до времени. Девка-то, видимо, скользкая, ненадежная, и этому олуху, Журавлю, наверняка тут же обо всем расчирикает. Вот Дойки говорит, будто сама не знала, что шпионит. Может, оно и так. Но если твой Журавль этой самой Ги азота не пожалел, ставь весь кошель, не прогадаешь: Ги все понимает и сама рысью следом за ним бежит. Было бы больше не за что ухватиться, я б первый сказал: валяй, пробуй, но расклад-то у тебя не такой. Если этот Журавль расспрашивал Дойки насчет полковников, что они говорят, и Ги про то же расспрашивает, и все это ради того, о чем мы думаем, неужели у него еще четырех или пяти таких же нет, а? Наверняка есть. В других малинниках Крови, скорее всего. И если Дойки слиняет – говорит же, что собирается, – неужто он у Орхидеи еще кого-нибудь не подыщет?

– Может, мне лучше к Орхидее вернуться? – предложила Синель. – Наболтаю чего-нибудь против Вирона, глядишь, он мне и доверится, позволит помогать в делах посерьезнее. Может, тогда я смогу разузнать, кто есть такая эта торговка с рынка.

– Похоже, одна из рыночных торговок – связная Журавля, – пояснил Шелк Чистику. – Журавль поручает Синели носить ей образки Сфинги. Всякий раз Сфинги, Синель?

Синель кивнула. Огненные кудряшки у ее висков трепетали, тряслись мелкой дрожью.

– Ага. Насколько мне помнится, точно такие же, как тот, что я тебе показала.

– Так надо проверить, куда они после деваются, – посоветовал Чистик. – Вот закрывается рынок – куда эта шкура идет?

– Шелк… хор-роший! – объявил Орев, спорхнув с виноградных лоз на колени Шелка. – Р-рыбьи головы?

– Возможно, – ответил Шелк птице, немедля вспрыгнувшей к нему на плечо. – Пожалуй, даже весьма вероятно. Да, Чистик, конечно же, ты совершенно прав. Что-то я уделяю Гиацинт чрезмерно много внимания. Мне совершенно не хочется, чтобы Синель вернулась к Орхидее, но, боюсь, оба предлагаемых вами пути – причем один из них отнюдь не исключает другого – гораздо предпочтительнее обращения к Гиацинт с пустыми руками, без единой возможности повлиять на нее. Однако, узнав несколько больше, мы такую возможность найдем. После чего и сможем предупредить ее, что Журавль – агент другого города, что у нас имеются против него хоть и косвенные, но по меньшей мере весьма, весьма многое значащие улики и что она известна нам как его пособница. И предложить заступничество при условии, что она поможет нам.

– Думаешь, Журавль – не виронец? – спросила Синель. – Говорит он совсем как мы.

– Именно так я и думаю. В