Бес лести предан - Элиот Лилит

…на крыльце своего дома в Берлине, с чашкой кофе в одной руке и табачной трубкой в другой.

Занималось погожее утро. В ветвях деревьев звенел птичий щебет. Даже мрачные мысли о скором отъезде не могли разрушить мирную идиллию. Потом раздался яростный стук копыт.

Из облака пыли вынырнула гнедая кобыла. С нее соскочил молодой прусский офицер и подлетел так резко, что он чуть не опрокинул на себя кофе.

– Вставай! Собирайся! Нужно ехать, скорее!

– Ехать? – переспросил он озадаченно. – Куда это? Мы ведь ждем команды от принца, я еще даже отпуск себе не выхлопотал. Как получим письмо, тогда и метнемся в Париж, а оттуда… Да что с тобой, Кит?

Кит отчаянно затряс головой.

– Все кончено! Смотри.

И, чудом не выбив трубку, впихнул ему в руку обрывок бумаги. На нем карандашом было нацарапано: «Спасайтесь, все открыто!»

– Он отправил письмо к тебе, но в спешке не подписал, что в Берлин. Оно ушло в Эрланген, к твоему кузену, а тот сразу переслал королю. Его величеству известен весь план, имена всех заговорщиков. Принц арестован, нам нужно ехать немедленно. Если поторопимся, успеем пересечь границу с Голландией, оттуда доплывем до Англии, а там уже… Можно в Португалию, на военную службу, неважно. Да вставай же!

Он медленно поднес к губам трубку. Глубоко затянулся. Выдохнул облачко сизого дыма. Мысли бились о стенки черепа растревоженными осами – жаль, их так же не выдохнешь…

– Арестован, – повторил он.

– Да, в Везеле. Да встанешь ты когда-нибудь?!

– Встану, – он одним глотком прикончил кофе и отставил пустую чашку на ступени. Рывком поднялся на ноги.

– Ну слава богу! Вели скорее седлать лошадь.

Он кликнул слугу. Кит нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Он вздохнул и крепко сжал плечо друга.

– А ты времени зря не теряй. Трогай.

– Зачем? – удивился тот. – Вместе поедем.

Он с улыбкой покачал головой.

– Нет, Кит, ты не понял. Я еду, но не в Голландию. Я отправляюсь в Везель.

Кит ошалело захлопал глазами.

– Ты с ума сошел?! Ты же ничего не сможешь один против всего гарнизона! Там майор Мозель комендант крепости, он слишком предан королю, чтобы позволить принцу бежать.

– Не тревожься обо мне, – он снова поднес трубку к губам. – Такой, как я, стоит целого отряда.

Глава 66. Зов маяка

Не сон – калейдоскоп разрозненных видений и образов. Родители звали его по имени. Строго окликали учителя. Гатчинские солдаты чеканили шаг, а у самого плаца шумело черное море. Оно звало, умоляло откликнуться. Обступало со всех сторон – страстное, алчное, жаждущее.

– Мне нужно, чтобы ты осталась еще на несколько дней, – произнес кто-то такой же черный, как объявшие его жадные волны. – Мне нужен будет маяк. Якорь.

Полные красные губы поцеловали черную бабочку, трепещущую на изящной ручке.

Маяк… Да, маяк. Если он хочет выплыть из этого моря, без маяка не обойтись… А вот ведь и он – впереди. Да как ярко светит! И зовет – так ясно, так настойчиво…

Алексей потянулся к нему обеими руками и вынырнул – навстречу благословенно сухой спальне. Человек, сидевший подле кровати, вскинул голову.

Алексей захлопал глазами: не грезится ли? Нет, спальня никуда не делась, и человек тоже.

– Ну наконец-то, – проворчал император. – Я начал думать, ты совсем уже не очнешься.

Голова была чугунная, но Алексей кое-как сел.

– Сколько я…

– Две недели.

– Две недели?!

– И, похоже, легко отделался. Екатерина Ивановна сказала, что пока Александра не омыла тебя царским огнем, ты выглядел так, будто из тебя жизнь по капле выдавливают.

Память возвращалась мутными урывками, похожими на кусочки запотевшего стекла.

– Мадам Шевалье… Что с ней?

– Мы полагаем, что она-то пришла в себя почти сразу. Ее положили в одной из комнат и оставили, пока бегали за лекарем, она как сквозь землю провалилась. Может, и вовсе сознания не теряла. Если, конечно, ее не похитили, да только кому это нужно? Кутайсову, что ли, но он весь вечер из дворца не отлучался.

Странно. Если Кутайсов был во дворце, а не сопровождал императора, почему не явился на бал? А впрочем, это сейчас далеко не самый важный вопрос.

– Так что только ты и можешь пролить свет на события того вечера.

Алексей прикрыл глаза, пережидая мучительный приступ головной боли.

– Я… Ваше величество, мне не только это нужно вам рассказать. Я не говорил прежде, потому что был почти уверен, что это просто безумные сны. Да и сейчас не знаю – может, я с ума сошел, но…

– Чепуха, – раздраженно перебил император. – Я слишком часто слушаю про собственное сумасшествие, чтобы поверить в твое. Говори как есть.

Алексей приободрился:

– Мне снились…

Он не договорил – дверь спальни распахнулась. Император с досадой обернулся. Алексей отупело уставился на вошедшего.

Это был Герман. Всклокоченный, в запыленном мундире и с зажатой в зубах трубкой – видок слегка безумный. Он сразу же наставил на императора обвиняющий перст:

– Вы что, снова довели его до больничной койки?

Император смерил его ледяным взглядом.

– Присаживайтесь, Герман. Вы как раз вовремя, чтобы узнать, что именно довело Алексея Андреевича на этот раз. А пока слушаете, как раз найдете время вспомнить о манерах.

Герман не смутился.

– Не серчайте, ваше величество. Я провел месяцы в компании дикарей-мамлюков и хорохорящихся французских офицеров – и все это под палящим солнцем, в такую жару, что вам в России и не снилось. Тут не то что манеры – свое имя забудешь.

– Я с удовольствием выслушаю рассказ и о ваших странствиях, – ответил император все так же холодно, – но прежде хотел бы узнать, наконец, что чуть не свело Алексея Андреевича на тот свет.

Герман, кряхтя, придвинул к кровати еще одно кресло. Алексей поднял на императора смущенный взгляд.

– Я думаю, наши рассказы связаны. Будет вернее, если Герман расскажет первым.

– Так мне не показалось! – Герман удовлетворенно крякнул. – Я так и подумал, что ты там был. В пирамиде, да?

– Еще на корабле, – пробормотал Алексей. – Оба раза я пытался во сне найти вас и…

– И преуспел, – старый наставник расплылся в торжествующей улыбке. – Отлично сработано, мальчик. Я знал, что ты на многое способен, если постараешься.

Император, сомкнув губы в тонкую черту, переводил взгляд с одного на другого. Наконец, не выдержал:

– Да говорите уже хоть кто-нибудь! Только четко, внятно и по порядку.

Герман со вздохом убрал трубку в карман.

– Хорошо, начну я, – он возложил морщинистые руки на подлокотники кресла. Посмотрел сперва на Алексея, потом на императора. – Признаться, оставляя