Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова

благодарностью взглянул в просвет между березами, туда, где несколько минут назад скрылся его преподаватель. Как славно и вовремя некоторые люди приходят к нам в утешение. Как прекрасно, что у него есть такой замечательный тренер, которого он обругал ни за что, ни про что. Подумав только об этом, Тин резво вскочил на ноги. Надо догнать его, попросить прощения! А потом скорее к друзьям, рассказать об удивительной встрече с Розалией Саннерс. В последний раз юноша окинул взором серую плиту: удивительно, она уже не казалась ему столь мрачной и угнетающей, паутинка трещин на камне – точно легкие морщинки от улыбки. Рядом с могилкой посажены синие цветы, жемчужный песок кругом, коричневые голышки… Вдалеке на земле чернела кучка золы от костра, а в ней на контрасте белел скрученный лист пергамента, ничуть не поврежденный от огня. Ведомый любопытством, Тин наклонился и осторожно достал его: кто-то, вероятно, кинул его в костер, намереваясь сжечь. Приятный хруст разворачивающейся бумаги и красивая витиеватая надпись:

«Сказ о гибели естествознателей» – было начертано на нем. И Тин почувствовал, как губы его раздвигаются в счастливой, победоносной улыбке.

***

Карета была готова к отправлению. С виду обычный полидексянский обоз с квадратным аляповатым кузовом, почти наглухо закрытым со всех сторон, даже лошади впряжены низкорослые, крутогрудые, что выдавало в них степную породу. Не столь удобно разъезжать на нем по ухабистым тропам, но в нынешние смутные времена лишь на таких безопасно ехать в столицу. Хотя слово «безопасно» не совсем верное…

Их не вышли провожать. Все было проделано с такой секретностью, что даже местный садовник – ранняя пташка, ничего не заподозрил. Впрочем, друзьям очень хорошо было известно, что ни один школьник Троссард-Холла не спал, несмотря на столь ранний час. Подобно растревоженным птенцам жались они к круглым оконцам, надеясь хоть одним глазком увидеть смельчаков, кто бесстрашно отправлялся на погибель.

Тин, Диана, Артур и Дан друг напротив друга тряслись в повозке. Они еще никуда не отъехали, а Даниела уже начало укачивать. Возничий, казалось, не разделял их ощущений и подстегивал лошадей так ретиво, что они еще пуще бежали вперед, собирая новые кочки и неровности дороги.

– Хоть бы дорогу, что ли, починили, – проворчал зеленый от дурноты Даниел.

– Зачем, если все на единорогах летают, – пожал плечами Артур. Снова руководитель отряда, только уже значительно сократившегося в количестве. Юноша пребывал в крайнем волнении: они едут, мчатся на всех парах, но куда? Диана доверчиво положила голову ему на плечо: любимая спокойна и, кажется, даже заснула. Увы, а он успокоиться никак не мог, огромная ответственность лежала на их плечах. Хоть бы скорее добраться до Доланда! А еще Артур с беспокойством думал о свитке, который вновь, как и прежде, лежал у него во внутреннем кармане, под самым сердцем. Как следует им распорядиться? Уничтожить? Но тогда он вряд ли найдет отца… А что, если прочитать свиток самому? Однако в этом случае имелся риск, что все остальные естествознатели лишатся силы: Доланд, его отец… Не пойдет ли это во вред? Хотя, если и прочитать… Как это сделать? Артур видел на пергаменте историю естествознателей, и больше ничего.

Снова и снова юный руководитель прокручивал в голове услышанное от карлика Арио Клинча. Согласно пророчеству единорогов, именно избранный всадник должен был прочитать свиток! Там ничего не говорилось про уничтожение. Во всем этом деле крылось какое-то противоречие, и Артур колебался, не зная, чему вообще можно доверять. Например, правду ли ему сказал Арио Клинч? Вдруг карлик все еще верен одному лишь Вингардио, а всех остальных людей люто ненавидит? Наконец, правду ли написал Тод в своем письме? Действительно ли встретился он с Доландом, почему ему пришло в голову лезть одному к полидексянам? Стоило ли доверять тому, кто уже столько раз предавал?

Сейчас наступил крайне рискованный момент: они направлялись в самое логово Тени. Артур ясно понимал, что ее темный лик скрывается за всей этой абсурдной войной, которая все более набирала обороты. А что, если ребята приедут в Омарон, когда военные действия уже начнутся? Не убьют ли их по дороге, не возьмут ли в плен? Артур долго размышлял над этими вопросами. В какой-то момент у него в голове даже созрел коварный план: оставить друзей и Диану в Троссард-Холле, а самому незаметно уйти, рассказав об этом лишь Дейре. Но проблема заключалась в том, что и в Троссард-Холле не было безопасно. Артур отчетливо помнил недавний разговор с Дейрой: бледная директриса, непохожая сама на себя, вскользь проговорилась ему о том, что возле школы охотники заметили чужака, полидексянина. Каким-то немыслимым образом тот смог проникнуть через лабиринт. Возможно, его принесли единороги. Но в этом случае Троссард-Холл перестает быть безопасным местом. Если сюда придут другие захватчики, беды не миновать.

С тяжелым сердцем и дурными мыслями ребята оставляли родной сердцу край и отправлялись в другой – ненадежный, коварный, враждебный. И страх голодной волчицей ожесточенно вгрызался в их сердца – но не за себя. За друзей, любимых. За то, ради чего вообще стоило жить.

Вдруг лошади подозрительно замедлили ход, после чего и вовсе остановились. Деревья зашумели от смраденьского ветра, заколыхались, колеса скрипнули напоследок и затихли. Этот свирепый шквал напугал путешественников: не опрокинуло бы карету.

Артур выглянул из повозки: солнце еще не поднялось, и загадочное туманное марево застилало окрестности.

– Все в порядке? – обеспокоенно крикнул он возничему, соревнуясь в громкости с ветром.

– Да-а, – неуверенно протянул тот из непроглядного мрака.

– Почему мы встали?

– Лошади отдыхают.

Артур раздраженно выдохнул: они едут не более часа, неужели кони могли за это время устать? Стоять, да еще и в такую непогоду?

– Как по мне, так лучше, чтобы мы медленнее ехали, – поделился с друзьями Даниел Фук. – Ужасно не хочется уезжать из Троссард-Холла…

– Да? А мне, наоборот, хочется поскорее приехать.

– Думаешь, Доланд нам поможет?

– Он естествознатель, Дан. По крайней мере, он один способен одолеть Тень. А большего и бояться нечего.

– Позволь с тобой не согласиться, мой бесстрашный друг, – с добродушной улыбкой возразил Даниел. – Всегда есть чего бояться.

– Я вот переживаю, что мы взяли так мало еды в дорогу, – озабоченно пробормотал Тин, по обыкновению думая о вопросах насущных.

Неожиданно из мрака леса донесся чудной противоестественный звук. Впрочем, чем громче он звучал, тем отчетливее становилось ясно, что это горловое пение: низкое, хриплое, с надрывом. А противоестественным оно звучало оттого, что стояла ночь, когда все нормальные люди, казалось бы, должны спать.

Затем карета, сопровождаемая этой траурной мелодией, медленно тронулась.

– Полидексяне поблизости, –