Lenimentus - Эл Фарбер

плотные шторы, чтобы скрыться от солнечного света. После выверенного искусственного освещения Цитадели он раздражал своей резкостью. Или, может, дело в имплантах – в последнее время она постоянно чувствовала дискомфорт где-то в области висков.

Восемьдесят третья станция климатического контроля Альянса пока сохраняла прежний вид. Потребуются недели работы, чтобы превратить её в полноценный контрольный узел. До тех пор Кристина заняла одну из жилых спален на втором этаже. От живших здесь людей ничего не осталось – службы исследования личности и психоистории собрали всё, что нашли, для своих симуляций. По крайней мере, шторы они оставили. Должно быть, редкий рисунок из голубых васильков не посчитался чем-то существенным для изъятия.

– Очистка идёт завидными темпами, – сообщил Санто, заходя через открытый дверной проём – двери были демонтированы как лишние препятствия. – Скоро от Фрага останутся только воспоминания.

– Ещё бы. Четверть города была стёрта выбросом Ядра, – фыркнула Кристина, не поворачиваясь к нему. Меньше всего сейчас ей хотелось видеть его самодовольное кибернизированное лицо.

– «Архангел» распорядился вывести из строя источник энергии. Никакого Ядра – никакой жизни на месте, от которого они сами отказались.

– Не говори, что ты не получил удовольствия от этого.

– Совершенно нет, – заявил Санто. – Это не приблизило нас к цели ни на шаг. «Отверженные» ушли, Барьер по-прежнему функционирует, а мы застряли на реконструкцию. Конечно, Зане доставляет удовольствие копаться в человеческих останках, но я бы предпочёл заняться реальными задачами.

Кристина поёжилась. Зана… Она видела её этим утром возле станции, но не решилась выйти и поприветствовать.

– Небольшие общественные работы пойдут тебе на пользу.

– Так когда ты перестанешь отлынивать от своих?

Кристина ожидала этого вопроса, но тем не менее он застал её врасплох. До сих пор она прикрывалась ранением, полученным во время стычки с «Отверженными», но ногу подправили ещё вчера, и Санто знал об этом.

– В ближайшее время, – уклончиво ответила Кристина.

Санто встал прямо за её спиной.

– Думаешь, я не понимаю, в чём дело?

Кристина продолжила рассматривать узор на ткани цвета морской воды. Наверное, именно из-за штор она и выбрала эту комнату.

Поначалу было сложно влиться в сообщество, объединённое столетием жизни под Барьером. Симуляции хорошо подготовили её к возвращению в среду людей, но они не отражали и десятой доли всех тонкостей межличностных отношений. И, конечно, симуляция была неспособна передать ту безысходность, проступающую где-то между звёздами на синем полотнище их флага. Кристина училась, словно ребёнок, пока не почувствовала себя достаточно готовой, чтобы попытаться влиться в социум. Она начала карьеру в журналистике – и это новое начало ознаменовалось присоединением Ориона.

Она ездила по всему Альянсу и опрашивала любых связанных с этим событием лиц. Небывалый подъём духа и уверенность били из громких речей генералов, приукрашенных редакторами, и даже законченные скептики не могли ограничиться своими мрачными прогнозами, не подчеркнув важность этой победы. Ей нравилось видеть, как под воздействием простых слов общество постепенно преобразовывалось.

За десять лет радость поутихла, новых побед не случилось, и на первый план вернулись рутинные темы. Кристина работала с Первым Новостным Бюро, а потому ей приходилось интервьюировать всё больше высокопоставленных лиц. Она слушала их речи и видела, как накопленная уверенность иссушалась локальными кабинетными конфликтами и противоречиями на уровне военного управления.

После происшествия в Орионе новостным агентствам было приказано сосредоточиться на отвлечённых темах. Кристина наконец-то смогла заняться человеческими историями и впервые столкнулась со страхом перед неизбежным. Сводящим с ума ужасом, толкающим на самые страшные поступки. Орион был городом, пробывшим под контролем всего десять лет, его сторонились с самого начала, и, главное, он был так далеко, что о нём можно было легко забыть – и всё же его потеря стала не только ударом, но и воплощением самых худших кошмаров каждого из жителей Альянса.

Но Фраг… Без Фрага «Квадрат» утратил своё значение. Кристина не хотела думать о том, что это значит для его населения.

– Я не вернусь.

– Твоя работа, – напомнил киборг, – следить за событиями внутри Альянса.

– Её может взять кто-то другой. Ты, например.

– И как ты себе это представляешь? Я командую наступлением, пока ты сообщаешь, когда и где нам нужно находиться. Благодаря тебе мы пришли во Фраг вовремя и сократили потери среди твоих драгоценных Альянсовцев.

Когда Барьер пал, Кристина вместе с коллегами находилась в опорном пункте возле Нижних Районов. Их отправили следить за ходом операции и первыми взять интервью после неминуемой победы экспериментальных войск. Как только объявились «Отверженные», она вместе с парой техников сбежала от своей группы. Кристина знала, что с ней не станут церемониться, а потому бежала так быстро, как могла. В тот момент она была наравне с остальными – страх и отчаяние овладели ей. Она почти не помнила, как они перебирались из дома в дом и разбивали окна, чтобы не идти по открытой улице.

До воинской части они так и не добрались. Когда Собиратели нагнали их, один из техников прыгнул вперёд, пытаясь защитить Кристину. К счастью, он не пострадал, однако она не могла забыть, с каким выражением тот смотрел, как роботы огибают её, не тронув.

– Я непригодна для этой работы, – твёрдо сказала Кристина.

– Непригодна, значит?

Кристина вздохнула и прикрыла глаза.

– Я могу заниматься чем-то ещё. Подам прошение о переводе. Может быть, буду помогать Зане копаться в мусоре.

– Заменить тебя будет даже проще, чем её, – усмехнулся Санто.

Кристина открыла глаза и повернулась к нему. Металлическая пластина по левой стороне его лица словно бы стала больше с прошлой их встречи.

– Как показал опыт с Заной, это даже полезно. Вместо того, чтобы распутывать клубок противоречий и убеждений, просто разрубить его пополам и начать заново. Помню, поначалу ты восхищалась замыслом «Архангела». Наивная, неуверенная в себе девочка. Помнишь? Та самая Кристина, старательная и исполнительная. Она и не узнает, какой стала её личность, поддавшаяся дурному влиянию. Никогда не увидит ничего из того, что ты сделала. Ты станешь забвением, а она – новым специалистом армии «Архангела», который, возможно, – нет, я уверен! – справится на «отлично».

Санто смотрел на неё, слегка приоткрыв рот. Когда всё началось, он ещё был человеком. Осталось ли в нём хоть какое-то подобие прежнего «Я»? Если и так, то прошлая личность – явно не то, за что он стал бы цепляться. Но она? Выводы, к которым она шла десятилетия, исчезнут без следа. Хуже того, новорождённая Кристина будет вынуждена проделать новый путь через то же слепое принятие, абсолютное отрицание и, в конечном счёте, опустошающее разочарование. Обрекать её на это казалось неоправданно