Янтарная гавань - Виолетта Орлова

Ребята сняли плащи и разложили их сушиться. Армуты, впрочем, сперва чувствовали себя неплохо; они были весьма привыкшие к жаркому климату. Но не прошло и нескольких часов, как Кирим, вытирая лоб от пота, снял с себя рубашку, обнажив красивое, словно литое из бронзы, тело. На его гибкой лебединой шее чернел устрашающий знак его принадлежности дому Ролли. Киль с неприкрытой завистью смотрел на красивого юношу. Он сам, со своим маленьким, дряблым и неуклюжим телом, вряд ли мог позволить себе так легко снять с себя свое матросское одеяние, без боязни при этом опозориться.

Удивительным казался факт такой быстрой смены климата. В Гераклионе было довольно прохладно, несмотря на солнце. Во время их морского путешествия на «Балерине» ребята так же не особо страдали от жары. Однако теперь, оказавшись в этих странных черных чертогах, они буквально чувствовали нестерпимое и разрушительное влияние солнца. Казалось, из-за жары верхняя прослойка воды запеклась, как в печи, и стала совсем твердой, подобно жженому сахару.

В какой-то момент Тод, который сидел ближе к бортикам, свесил руку в воду, желая посмотреть, какой она температуры. К своему большому удивлению, юноша почувствовал, что море очень холодное, подобно горному роднику.

– Если станет невыносимо жарко, мы всегда можем искупаться, – проговорил он, желая подбодрить своих друзей. – Вода ледяная.

Никто не отреагировал на его слова. Все находились в каком-то легком оцепенении от жары, нестерпимой жажды и усталости от бессонной ночи. Они уже почти сутки болтались в лодке без движения; воды хватило лишь на несколько глотков. Артур, кстати, отказался от любезно предложенного ему напитка, шутливо заявив, что ему было достаточно устричной настойки, и он теперь еще не скоро будет испытывать жажду. Все остальные сделали по маленькому глотку. Запасов Тилли оставалось еще каждому на один раз.

– Если кого-то вообще волнует мое мнение… – обиженно проговорил Киль. – То я скажу, что купаться в этой воде нельзя. Во-первых, в ней очень легко утонуть, ее можно сравнить, если хотите, с зыбучими песками. Вон, нашим армутам это наверняка известно. Во-вторых, здесь очень непредсказуемые течения…

– А черви… Они точно не выплывают на поверхность? – осторожно поинтересовалась Тиллита.

– Не бойся, красавица, – озорно улыбнулся Киль. – Здесь ты в полной безопасности.

Сказав это, он тут же отвернулся и, к своему счастью, не увидел тот страшный взгляд, который бросил в его сторону Кирим.

– Мы же видели, как червь выплыл на поверхность. Мы еще приняли его за гигантскую скалу! – удивленно воскликнул Тод.

Киль вновь улыбнулся и ласково, словно неразумному младенцу, пояснил:

– Конечно, они выплыли. Но это потому только, что почувствовали вибрации, исходившие от «Балерины». Теперь, когда корабля не стало, опасности нет никакой. Иногда, в миграционный период, они выплывают на поверхность. Но мы, к счастью, пока еще укладываемся в сроки.

Во время путешествия Тин молчал, ибо чувствовал ужасные угрызения совести. Пытаясь отвлечься, он придумывал своим спутникам разные блюда из тех скромных пожитков, которые у него остались. Впрочем, есть никому не хотелось, ибо было очень жарко.

На следующий день стало еще хуже. Тогда Артур предложил ребятам соорудить над их шлюпкой нечто вроде навеса, чтобы защититься от солнца. Инк, Тод и Кирим охотно принялись за работу. Они использовали свои плащи. Когда все было готово, выяснилось, что далеко не всю площадь шлюпки закрывает их самодельная крыша. Артур заставил Тилли и Диану сесть поглубже, чтобы на них как можно меньше попадало солнце. Сам же он устроился перед навесом, заявив всем, что любит загорать. На голову себе он соорудил из своей рубашки нечто похожее на экзотичный тюрбан, и теперь по-армутски восседал на носу лодки, напоминая табиба из Мира чудес.

Киль не участвовал во всеобщих работах, однако, когда навес был готов, сам же первый забился в тень, жутко причитая и ругая на все лады безжалостное провидение, лишившее его питьевой воды. На самом деле он, конечно, ругал вовсе не провидение, а забывчивого Тина, однако, памятуя суровое предостережение Артура, высказывать свое недовольство в открытую все-таки не решался.

Проходил третий день их мучительного плавания, и ребята решили допить остатки воды. Это стало походить на некий ритуал; Тиллита доставала из своей сумы заветную флягу и, медленно отпив сама, торжественно передавала ее друзьям. Никто не смел пить слишком много, несмотря на сильнейшую жажду. Каждый понимал важность того, что воды должно хватить всем. Артур, впрочем, во второй раз отказался, сославшись на то, что вовсе не хочет пить. Никто не подумал заподозрить в этом что-то неладное, ибо он говорил вполне уверенно, а голос его был бодрым и твердым. Юноша по-прежнему сидел на своем месте на носу лодки; казалось, солнце нисколько не властно над ним, он словно бы бросал ему вызов. Изредка, правда, стойкий клипсянин мочил босые ноги в холодной воде, или умывался сам и смачивал свой тюрбан, в какой-то мере защищавший его от зноя.

Задумчиво всматривался он в черную морскую гладь, которой, казалось, не было конца и края. Неужели еще несколько дней мучений, и они, наконец, доберутся до Раторберга? Скорее бы. Хотя, руководитель еще хорошенько не знал, будет ли это лучшим исходом их путешествия, ибо он всем сердцем не доверял Килю. В какой-то момент, глядя на воду, он вдруг с удивлением увидел свое отражение. В принципе, в этом нельзя было усмотреть нечто странное, дело это естественное, особенно, в штиль. Однако Артур не просто увидел одного себя. Он увидел двоих. Они смотрели на него, робко выглядывая из темной толщи воды, словно не решаясь в полной мере открыться ему. Две пары голубых глаз немного насмешливо косились в его сторону, упрямо ожидая каких-то действий от своего обладателя. Неосознанно юноша потянулся рукой к водной глади, желая прогнать наваждение. Но два одинаковых лица и не думали никуда исчезать.

Тогда Артур стал внимательно вглядываться в свои отражения. Казалось, человек, являвшийся причиной их возникновения, выглядел жутко уставшим. Лицо его было загорелым, даже немного красным от солнечных ожогов, сухие запекшиеся губы потрескались, а под глазами залегли тени. Юноша чуть наклонился вперед, словно желая получше, еще раз все рассмотреть, и вдруг в голове у него потемнело. Тут же раздался всплеск – это он перевалился за борт!

Соприкосновение с ледяной водой освежило его и привело в чувство, дурнота тут же прошла. Артур попытался ухватиться за борт лодки, однако течение уже понесло его куда-то в сторону. Ему почудилось, что кто-то неведомый тащит