Утопия-модерн. Облик грядущего - Герберт Уэллс

Вероятно, в Басру потянулось бы гораздо больше людей, если бы Транспортный Контроль вовремя не осознал социальную и гигиеническую опасность слишком большого скопления народа. Он стал отказывать в проезде и ограничивать бронирование. Перестали пускать к месту сбора как одиноких путников, так и целые группы пеших пилигримов.

Самыми агрессивными среди прибывших являлись следственные делегации, направленные разбуженными суверенными правительствами старого порядка. Это были своего рода дипломатические экспертные группы с объявленным намерением бросить вызов деятельности органов Контроля на нескольких территориях. Оппортунисты предложили узаконить и урегулировать Контроль, но у них отсутствовал официальный статус на Конференции. Они пригласили самих себя и уведомили организаторов о своем прибытии.

«Лучше сейчас, чем позже», – объявили представители Современного государства.

Они приняли заявку и предоставили прибывшим жилье.

«Нам следует с ними разобраться», – написал Уильям Капек в адрес Изабель Гарден (Письма Капека – Гарден, серия «Исторические документы», Басра II, 9376).

Помимо «старых правительственных» агентств существовал ряд партий, претендовавших на то, чтобы представлять различные новые бизнес-объединения, которые вступали в открытую конкуренцию с монополиями Контроля. Старые юристы резко контрастировали и были враждебно настроены по отношению к молодым законникам новой американской школы. Капек подробнейшим образом описал различия двух типов: старший – пышность и уловки, а младший – искренность и наука.

Для всех посетителей, которые могли бы претендовать на тот или иной представительский статус, было опубликовано печатное уведомление следующего содержания:

«Эта Конференция является собранием по научным и коммерческим коммуникациям. Обсуждаемые на ней вопросы схожи с теми, что обсуждались здесь же в 1965 году. Обсуждения открыты только для Собратьев факультетов Современного государственного Братства. Дискуссии не являются публичными, доклады предназначены исключительно для Собратьев. Но с нашей стороны было бы неискренним отрицать, что принятые решения могут серьезно повлиять на общее благосостояние человечества, и поскольку вы пришли, чтобы выступить с критикой, высказать претензии и выдвинуть предложения, комитет по организации Конференции сделает все возможное, чтобы провести встречи между вашими группами и затронутыми факультетами. К сожалению, условия для проведения заседаний в Басре будут сильно ограничены потребностями самой Конференции, и комитет мало что может сделать для организации конференций между огромным разнообразием аккредитованных органов; тем более для организации развлечений и удобств в период проведения ассамблеи. Комитет сожалеет, что не рассматривает предложение комитета граждан Багдада, утверждающего, что представляет правительство Ирака, о проведении этой неожиданной Всемирной выставки с участием трехсот арабских полицейских, верблюжьего корпуса из семидесяти девяти человек, вооруженных шестью пулеметами, как нечто практически осуществимое. Он совершенно безболезненно сможет перенести это интересное мероприятие в удобные помещения на острове Ормуз, а Полиция Воздушных и Морских путей будет в одиночку нести ответственность за поддержание порядка в древней провинции Бассора».

Далее следует подробная информация об информационных бюро, госпитальной организации, снабжении и доступном жилье.

Трудно представить, как иначе Центральный Контроль мог бы справиться с этим неожиданно обильным извержением старой системы, но различные делегации заявили, что крайне возмущены таким приемом. Они располагали настолько разными и непохожими ценностными представлениями, что им казалось невозможным быть включенными в какую-либо комбинированную схему действий. Поскольку их теория сводилась к тому, что Контроль и Современное государство – это не более чем своего рода всемирное кооперативное общество, никто из них не мог вести себя как дипломатическая миссия суверенной власти. И, следовательно, они не могли рассматривать друг друга как дипломатические миссии. Полномочия оказались слишком размытыми и неопределенными. Вежливый отказ властей Конференции предоставить посторонним места для встреч и выражения своей позиции, кроме весьма ограниченного права пользоваться телефонной и радиосвязью, чрезвычайно их оскорбил.

«Я встретил на улице сэра Горацио Портеуса, представителя Британской империи, – пишет Уильямс Капек. – Он очень хотел получить мой совет по вопросам этикета. Похоже, что мы захватили провинцию Бассора у правительства Ирака и взяли в плен предполагаемую местную полицию – те пятьдесят паршивых верблюдов и все остальное, о чем я вам уже рассказывал, – а ведь Ирак находится под протекторатом Великобритании. Он хотел где-нибудь выразить протест.

– Но только где? – спросил он.

Я принял сочувственный тон, но ответил уклончиво.

– Видите ли, – продолжил сэр Горацио, – этот ваш Центральный Контроль вообще ничего не значит! Если бы это было временное правительство или что-то в этом роде…

Я предложил позвонить в Воздушную и морскую полицию.

– Но они ведь действуют по приказу. Кто же отдает приказы? Все это какая-то нелепица!..»

Между делегациями происходили перебранка звонков, несколько «серьезных переговоров» и бесконечные составления более или менее бесполезных протоколов, докладов и протестов. Погода стояла исключительно жаркая и сухая. Все пространство и оборудование, доступные для физических упражнений и отдыха, монополизировали более энергичные Собратья, принимавшие участие в работе Конференции. Было трудно сохранять хладнокровие; еще труднее – оставаться здоровым и полным надежд. Назойливые делегаты и комиссары стали искать отдушину в алкоголе, но тот быстро сделался дефицитом. Полиция разогнала торговцев «развлечениями». С другой стороны, Транспортный Контроль, проявив жест доброй воли, запустил специальную службу прогулочных пароходов до острова Бубиян. Поскольку руки полиции были слишком коротки, чтобы дотянуться до всех злачных местечек, на острове быстро возник и разросся небольшой городок, состоящий из шумных кафе, ресторанов, домов удовольствий, музыкальных залов и всевозможных шоу. Все это служило одной цели – снизить переполнение Конференции.

«Бубиян приятно истощает, – писал Уильямс Капек. – Поговаривают, что в Вавилоне и Багдаде наблюдается настоящий бум развлечений. Старый британский институт долгих выходных процветает. Поистине Вавилон становится все более и более вавилонским».

Но в Басре все еще оставалось слишком много посторонних. Так что факультетам было чем заняться.

Тем временем Конференция проходила за закрытыми дверями. Достаточно быстро стало очевидно, что все это сборище любопытных агентов, делегатов и должностных лиц, не входящих в организацию, является первым тонким намеком на запутанный антагонизм, сплотившийся против нового порядка. Политика экспансии и тихого пренебрежения длилась достаточно долго. Конференции пришлось лишить оппортунистов возможности пользоваться аппаратурой связи. Пришло время Современному государству определиться и прояснить свои отношения с прошлым, из которого оно возникло, и ко всему этому миру традиций, который теперь отчаянно стучался в его двери.

«Прежде чем мы разойдемся, – торжественно произнес Арден Эссенден, председательствовавший на первом пленарном заседании, – мы должны принять хотя бы какие-то из этих делегаций, выслушать их и ответить на вопросы. И пусть везут наши ответы к себе домой. Но сначала мы должны с предельной ясностью познать свой собственный ум. Что мы делаем сейчас и что мы намереваемся делать впредь? Дни накануне этого знаменательного события открыли новую главу в истории человечества. Теперь же именно нам предстоит выбрать заголовок и спланировать саму главу».

Глава 9

«Три курса действий»

На Второй конференции в Басре не было доминирующей личности с характером и качествами Де Виндта. В ходе обсуждений не образовалось никакого пророческого направления. Вместе с тем не наблюдалось недостатка в том, что раньше именовалось «лидерством». Появились яркие интересные личности. Политик Хупер Гамильтон, откровенный и решительный Уильям Райан, загадочный Ши-лунг-танг, биолог из Восточной Африки Эм-Бангой, социальный психолог – возможно, лучший ум на собрании, Мохини Л. Тагор, гуманист мистического толка Моровиц, и Арден Эссенден, горячий приверженец активных действий, определили направление и обозначили главную причину расхождений во мнениях.

Они были скорее интересными, чем выдающимися людьми. Уровень их интеллекта был необычайно высок. Настороженные, превосходно информированные, тщательно взвешивающие каждое соображение, готовые разговаривать и действовать решительно. Конференцию продолжали осаждать многочисленные делегации и комиссии, и это требовало безотлагательных и решительных действий.

«Я ощущаю себя одним из тех присяжных Старого Света, – писал Уильямс Капек, – которых раньше запирали вместе, пока они не выносили вердикт. Вы даже представить себе не можете, насколько сухой и жаркой может быть Басра».

Де Виндт и его писательская школа спланировали рамки нового мира и показали, к каким социальным