Утопия-модерн. Облик грядущего - Герберт Уэллс

class="p1">Движение столкнулось с трудностями в поддержании внутреннего единодушия, но за его пределами не существовало единой общемировой структуры, которая могла бы сконцентрировать антагонизм. Старая международная банковская система умерла и исчезла, а новый порядок выпустил свои новые деньги и располагал свободой создавать вещи и доминировать над их финансовой организацией. Все старые интересы, связанные с вооружением, были мертвы и похоронены. О старой национальной системе печати вообще уже успели позабыть. Это тем более удивительно, что до 1940 года последний аспект социальной жизни являлся основным средством коллективной мысли и мнения. Сегодня экземпляр газеты, выпущенный между 1890 и 1970 годами, является редкой и драгоценной вещью, которую необходимо защищать от порчи в воздухонепроницаемой обертке. Центральное правление контролировало основную часть поставок бумаги, а также быстрое восстановление системы телеграфной, телефонной и воздушной связи.

Сопротивление и антагонизм, с которыми приходилось сталкиваться как внутри организации, так и за ее пределами, были мощными и разнообразными как по форме, так и по содержанию. Однако разнообразные опасности никогда не объединялись в одну, не достигали одновременного максимума и не приводили к наивысшему кризису. Да, в какой-то степени Современное государство оставалось уязвимым. Его удавалось придержать или даже остановить на какое-то время. Но поскольку оно сосредоточило в своих руках торговлю, деньги и постоянно расширяющиеся эффективные общеобразовательные школы, время всегда работало на него.

– Если не сегодня, так завтра, – объявил Эрден Эссенден.

– Лучше сегодня, – добавил Федор Галланд.

Скорость, с которой Транспортный Контроль 1965 года расширился до Современного государственного осьминога 1975 года, обусловлена трудностями набора персонала, способного шагать в ногу с поставленными задачами. Еще не успели умереть старый порядок, старые идеи, старые методы и привычка им следовать. Ослабленный и ослепленный, старый мир пошатнулся под грузом глупых ошибок и упал в тридцатых и сороковых годах, а в пятидесятых пролежал в коме. В шестидесятых создавался новый мир. Но мозги у тех, кто был старше сорока лет, оставались прежними; и эти люди в прежнем режиме воспитывали своих детей. Тем самым возрождение жизненной силы в семидесятые тесно переплеталось с перестройкой. Старые мысли, обычаи и привычки возвращались, но обнаруживали, что их дома заняты другими жильцами, пусть и тоже несовершенными, но уже по-новому сформированными.

Давайте же теперь рассмотрим, какую форму приняла оппозиция и какие более серьезные пережитки старого порядка – точнее, старого «положения дел», – все еще активно существовали около 1975 года. Так у нас появится ключ к событиям следующих семидесяти пяти лет.

Перед Воздушным и Морским Контролем стояла задача привести весь мир к собственному образцу. Широко раскинутыми щупальцами осьминог стремился охватить миллиарды человеческих существ и передать им природу, концепции и методы взаимного служения. Но вся эта людская масса все еще находилась под воздействием инерции тысяч предыдущих поколений. Моровиц подсчитал, что в 1976 году около шестидесяти процентов этой массы жило за счет сезонной обработки почвы, и что две трети, проживая в умеренной зоне, производили продукты в основном для собственного потребления, а не для торговли. Он считает это рецидивом положения дел в 1910–1920 годах. Упразднение крестьянства продолжалось более века! Крупномасштабное производство с обильным использованием машин настолько увеличило выпуск продукции на душу населения, что высвободило (если это можно назвать освобождением) растущую долю рабочих рук для промышленного труда и безработицы. Но этот процесс обратился вспять после 1940 года. Рабочие вернулись к обработке земли и жили очень несчастливо.

Уничтожение самодостаточного крестьянина являлось сознательной целью Ленина и Сталина в России. Земледелец с возрастающей легкостью должен был производить основные продукты питания в количестве, намного превосходящем его собственные потребности, и получать за избыток растущие в своем разнообразии помощь, комфорт и удобства. Миллионы земледельцев в 1910 году все, что выращивали, отправляли на рынок; они производили хлопок и многое другое, и были зависимы от продовольственного магазина, как и любой горожанин. Социальная катастрофа положила всему этому конец.

«В голодные пятидесятые, – сообщает Моровиц, – каждый искал пищу на собственном участке».

В шестидесятые годы обычным образом жизни во всем мире снова стало немедленное производство и потребление. Только под руководством и стимулированием Транспортного Контроля работники на земле начали восстанавливать уверенность и мужество, необходимые для животноводства и сбора урожая, предназначенного исключительно на продажу.

Цель Современного государственного Братства состояла в том, чтобы стать земледельцем планетарного масштаба, и либо непосредственно заниматься добычей полезных ископаемых, лесозаготовками, выпасом скота и обработкой почвы, либо поручить выполнение этих задач ответственным арендаторам или группам и ассоциациям арендаторов под его общим контролем. Но в начале славных дел оно не располагало ни достаточным персоналом, ни полномочиями для проведения столь фундаментальной человеческой реконструкции. Относительный провал двух пятилетних планов в России являлся полезным предупреждением против экстравагантных предложений.

Современное государство исходило из старой пословицы, что «не следует откусывать больше, чем сможешь прожевать». Главными миссионерами стали торговцы. В таком же объеме подготовки, как школьные учителя и пропагандисты, они не нуждались, поэтому их запускали в большем количестве. Они стали предлагать заключать взаимовыгодные контракты производителям продуктов питания, хлопководам, а также владельцам все еще функционировавших каучуковых заводов и угледобывающих шахт. Контроль делал все возможное, чтобы гарантировать сбыт продукции.

В XVI веке Месопотамия (ныне Ирак) вошла в состав Османской империи. В ноябре 1914 года англичане заняли Басру, в марте 1917-го – Багдад, а в 1921-м Лига Наций выдала Великобритании десятилетний мандат на территорию Месопотамии. В 1932 году Ирак объявил о своей независимости, но по факту реальная власть оставалась за англичанами. Английские военные базы в Ираке были ликвидированы в 1961 году, что, по сути, явилось последним гвоздем в крышку гроба Британской империи.

Поначалу Контроль мало интересовался правом собственности на товары, доставляемые на его склады. Он платил наличными и соблюдал условия контрактов, не делая различий между людьми, пока те доставляли товары и торговали честно. Ядра и школы в 1975 году оставались пропагандистскими образовательными учреждениями и почти не зависели от спонсоров – торговых, транспортных и промышленных организаций. Но это был только первый этап в начинании Современного государства. Следующему этапу предстояло стать куда более трудным.

Тот, кто изучает историю, должен всегда помнить о важности жизненных периодов в социальных и политических изменениях. Между 1935 и 1975 годами прошло всего сорок лет. Повсюду старые идейные системы все еще доминировали в людских мозгах и передавались молодежи. Старый образ мышления, нравственные ценности и модели поведения люди припрятали подальше, как бриллианты и изысканную одежду в дни разбойничьих налетов и погромов. С избавлением от страха и возвращением самоуважения люди стали возвращаться к когда-то привычным атрибутам. В Голодные пятидесятые креативная схема Современного государства завоевала свое место в десятках тысяч умов с соответствующим научно-техническим образованием. Пропаганда становилась все более энергичной, но даже после Конференции в Басре 1965 года количество просветленных мозгов, которые на законном основании, можно было бы назвать мозгами первых создателей Современного государства, составляло, вероятно, менее двухсот тысяч.

Последующая пропаганда слишком ускорилась, в результате чего на фоне увеличения количества ухудшилось качество новых членов. Общество нуждалось в услугах каждого мужчины или женщины, которых оно могло включить в Братство, но эта структура не хотела наплыва полуготовых приверженцев, беженцев от морального замешательства и амбициозных карьеристов. Каждой новой религии, каждой церкви, каждому организованному движению знаком этот конфликт между желанием расширения и страхом размывания. С одной стороны, Современное государство напомнило о стремительных массовых обращениях в христианство и ислам, которые превратили эти великие религии в простую суеверную оболочку варварства, а с другой стороны, у всех перед глазами стоял совсем недавний пример Советской России, которую морально и интеллектуально стерилизовали вечная слежка, цензура и «чистки» ГПУ. Центральный мозг Современного государственного осьминога должен был направлять организационную систему между крайностями необдуманной восприимчивости и черной подозрительности. Это следовало делать стойко, незаметно и без промедления. Вначале Братство освободилось от традиционных слабостей и чувств, но позднее те стали возвращаться. Тем не менее, ведущие идеи в силу материального успеха и неизменно ясных формулировок распространялись за пределы ядер и организованного учения.

В экономической сфере, даже с самого начала, появились явные намеки на возрождение процветания, но случился ряд событий, которые Братство легко бы пресекло в зародыше при условии наличия необходимых