Берсеркер: Маска Марса. Брат берсеркер. Планета смерти - Фред Сейберхэген

Очевидно, де ла Торре закончил все свои дела с биноклем, матрасом и девушкой. Он уже натянул шорты и одевался дальше.

– Тогда я возвращаю ружье тебе, Карлос, – лениво произнес де ла Торре, – а сам спущусь обратно.

Прежде чем Суоми пристроил на плече ремень ружья – он так и не смог к нему привыкнуть, – де ла Торре уже двинулся прочь. Суоми следил за ним, пока тот не исчез из виду, потом обратился к Барбаре, устало свернувшейся на матрасе:

– Как у тебя дела?

Барбара шевельнулась и негромко произнесла:

– Возможно, буду жить.

Суоми никогда прежде не видел Барбару в такой депрессии. Пару раз за время долгого путешествия он делил с ней постель, еще пару раз – с Челестой. А с Афиной – ни разу. Он не мог относиться к ней как к случайной подружке. Не исключено, что теперь сможет.

Барбара, единственная из них, вообще отказалась смотреть на турнир. И конечно же, этот садист де ла Торре выбрал для своей цели именно ее… Суоми захотелось сказать девушке что-нибудь хорошее, но слова не шли на ум. Возможно, в другое время нагота Барбары вызвала бы вожделение и у него тоже, но сейчас лежавшая ничком девушка выглядела от этого еще более беззащитной и несчастной. Ну что ж, Барбара хотела отправиться в роскошное космическое путешествие с баснословно богатым человеком, и ее желание исполнилось. Теперь она платила за проезд.

Расхаживать по площадке, охраняя корабль, не было никакого смысла; существовал лишь один путь наверх. Стоя на вершине, Суоми даже без бинокля отчетливо увидел, как де ла Торре подошел к арене. Очевидно, следующий поединок еще не начался. Если Суоми с этого расстояния правильно разобрался в расположении фигур, еще четверо воинов ожидали боя. Бинокль валялся рядом, но Суоми не имел ни малейшего желания им пользоваться. Возможно, ему просто не хотелось выяснять, каково нынешнее положение вещей.

Впереди были несколько томительно длинных дней – все участники истребят друг друга, и турнир закончится сам собой, потом предстояло очень долгое путешествие домой. Но все же Суоми получил свое вознаграждение. Он понял, что чувство, которое, как ему казалось, возникло между ним и Афиной, на самом деле не существовало. Узы не порвались, нет, – их никогда не было.

Барбара села и принялась приводить в порядок волосы. Она по-прежнему не была настроена беседовать. Суоми повернулся к северу и увидел – или вообразил, что увидел, – вздымавшиеся к небесам ледники в тех местах, где они недавно охотились. Эти ледники нависали над горизонтом, словно тучи, ни на что не опираясь.

Что это за звук? Тропинка пуста. Должно быть, мелкий зверек или летучая тварь. А, чепуха.

Ну что ж, по дороге домой он будет испытывать определенный дискомфорт в общении, но, если бы отношения между ними зашли дальше, все могло бы обернуться еще хуже. Придется считать это благоприятным завершением. Если бы они…

Интересно, здесь водятся дятлы? Суоми пока что не видел ни одной птицы, но звук раздавался почти непрерывно. Наверное, он доносился откуда-нибудь из-под крон деревьев. Со стороны турнирной площадки летел приглушенный расстоянием многоголосый рев. Это как же нужно орать, чтобы даже здесь было слышно? Но Суоми не стал оборачиваться и пытаться рассмотреть, что происходит.

Барбара встала и собрала одежду.

– Я пошла в душ, Карлос.

– Хорошо.

Суоми посмотрел ей вслед. Женщины! Они великолепны, но понять их невозможно – не стоит и пытаться.

Подумав о великолепии, Суоми вспомнил о том животном, о ледяной твари. Когда животное бросилось на Суоми, его сила и красота заставили Карлоса оцепенеть от восхищения и ужаса. Теперь же он, к собственному удивлению, ощутил легкое сожаление – почему он не убил того хищника? Лучше, конечно, если бы зверь остался жить… однако… В жизни народов, как и отдельных личностей, есть времена, когда лучшие охотники являются лучшими людьми. Что-то в этом духе. Конечно, народ, путешествующий меж звезд, давным-давно миновал эту стадию – вероятно, миновал. То же самое произошло и с Карлосом Суоми, если говорить о его личной жизни. Или произойдет. Но, с другой стороны, о Шёнберге нельзя сказать, что он всего лишь садист…

Неожиданно в мозгу у Суоми что-то щелкнуло, и он вспомнил, что́ ему напоминает этот назойливый стук – удары металла о камень. Перед его внутренним взором встала картина: Шёнберг повис на веревке, держит в руках альпинистское снаряжение и вырубает ступеньки в склоне. Воспоминание не пришло к нему раньше потому, что нынешние удары были слишком быстрыми. Молотком с такой скоростью не помашешь. И в то же время они звучали недостаточно размеренно, чтобы приписать их какому-нибудь механизму.

На доступной для подъема стороне скалы по-прежнему никого не было. Суоми решил обойти корабль, чтобы проверить другие склоны, и увидел, как кто-то – или что-то – осторожно взбирается на край площадки. Огромная голова с буйной порослью жестких темных волос, перевязанных серебряной лентой. Вслед за головой над краем утеса появилось массивное тело борца. Неизвестный был одет в грубо выделанные шкуры и темный плащ, обвивавшийся вокруг тела. Появившаяся фигура была настолько огромной, что сознание отказывалось воспринимать ее размеры.

Скалолаз рывком забросил тело наверх, распластался на плоской площадке, затем поднял огромную голову и посмотрел прямо на Суоми. Бесстрастное лицо было наполовину скрыто буйно разросшейся бородой и усами. По своей величине оно вполне соответствовало голове, и все же в нем чувствовалась неуловимая неправильность. Дело было даже не в шрамах и не в нарушении пропорций. Не будучи маской в обычном смысле слова, лицо все же было искусственным. Сделанное очень умело, оно напоминало работу безумного художника, убежденного, что он сумеет одурачить людей и заставить их считать этого робота, этот манекен, человеком.

Непонятное существо грациозным движением поднялось на ноги, и тут Суоми увидел кое-что, прежде скрытое за огромным телом. В самый край утеса был вбит альпинистский костыль. К его ушку была привязана туго натянутая веревка, уходившая вниз. Над краем площадки показалось лицо следующего скалолаза, с обычными габаритами: этот, несомненно, был человеком.

Тем временем проложивший дорогу гигант поднялся в полный рост. Он превосходил размерами любого человека, каких доводилось видеть Суоми. Встав, он спрятал молоток в висевшую на поясе сумку и, не переставая двигаться, извлек из ножен здоровенный меч.

Суоми впал в ступор. Его не парализовало от страха, как при встрече с