Берсеркер: Маска Марса. Брат берсеркер. Планета смерти - Фред Сейберхэген

Сначала промелькнула мысль о том, что он стал жертвой тщательно продуманной идиотской шутки Шёнберга и де ла Торре. Но прежде чем это соображение сформировалось окончательно, Суоми понял, что вряд ли они стали бы так сильно заморачиваться лишь для того, чтобы напугать товарища. По крайней мере, у Шёнберга хватало здравого смысла, чтобы не орать «Уга-уга!» в ухо нервному человеку с заряженным ружьем в руках.

Далее явилось предположение о том, что это местные хулиганы. Они есть повсюду, так почему бы им не быть на Охотнике? Пришли посмотреть, нельзя ли что-нибудь стянуть с корабля пришельцев.

Но гигантский вожак мародеров не вписывался ни в одну из этих гипотез. При виде странного существа разум Суоми сперва забуксовал, затем попытался обойти непонятное явление.

Суоми пришла в голову смутная мысль о необходимости пугнуть бандитов, и он потянул ружье из-за спины. Тем временем неправдоподобный великан сделал два шага вперед, подняв меч, потом остановился, словно это место его устраивало.

К этому моменту второй скалолаз, молодой, крепкий мужчина, взобрался на площадку, вынул из ножен меч, как и первый, и двинулся к открытому люку «Ориона». Над краем показался третий незваный гость, тоже нормального размера.

– Стой! – произнес Суоми, понимая, насколько неуверенно звучит его голос. Никто не остановился, невзирая на то что ружье уже было в руках у Суоми, и он почувствовал себя полным дураком.

Теперь рядом с человекообразным гигантом на верхушке скалы стояли уже два вооруженных человека, а третий почти вскарабкался на нее. Люк корабля оставался открытым и лишенным всякой защиты – если не считать Суоми. Внутри была Барбара.

До сих пор Суоми не направлял ружье на незваных гостей, но теперь он сделал это и снова крикнул: «Стой!» – на этот раз довольно убедительно. Огромная фигура немедленно метнулась в сторону Суоми с немыслимой для человеческого существа скоростью. Высоко занесенный меч готов был нанести удар. Суоми нажал на спусковой крючок – тот не шелохнулся. Он сообразил, что забыл снять оружие с предохранителя, инстинктивно отступил, уклоняясь от меча, и почувствовал под ногами пустоту. Отчаянно взмахнув левой рукой, он ухватился за свисавшую веревку. Эта счастливая случайность помогла Суоми избежать падения, которое, несомненно, стало бы для него смертельным. Он оказался совсем недалеко от края площадки и сильно ударился о скалу ногами и спиной. Рука неудобно вывернулась, и веревка выскользнула из захвата. Суоми потерял последнюю опору, покатился по гравию и остановился, врезавшись в скальный выступ. От удара у него перехватило дух. Суоми преодолел лишь полпути до тропы, и под ним простиралась самая крутая и опасная часть склона.

Он наполовину сидел, наполовину лежал на скальном выступе, пресекшем его падение, и смотрел вверх. Затем с изумлением понял, что не получил серьезных повреждений и что его правая рука до сих пор сжимает ружье. Он осторожно нащупал предохранитель рядом с казенной частью, повернул его назад и даже умудрился вспомнить, как включить полностью автоматический огонь.

Сверху показался человек-машина со вскинутым мечом. Увидев Суоми, он скользнул по крутому склону с грацией танцора. Острие меча было нацелено на Суоми. Гигант спускался, безукоризненно владея своим телом. Один шаг-прыжок, другой…

Ружье в руках Суоми хрипло кашлянуло. Из левой руки голема, в которой тот сжимал меч, брызнули мелкие частицы, сухие на вид, и потянулась струйка дыма. Человек-машина извернулся в неимоверном пируэте, куда изящнее, чем любое раненое животное. Удар силового заряда заставил его отклониться в сторону и потерять равновесие. Громадное тело пролетело мимо Суоми вниз по склону.

Но все же гигант не упал. В следующий момент, находясь совсем недалеко от земли, он сумел восстановить контроль над ситуацией и задержать падение. Потом развернулся и преспокойно принялся карабкаться вверх, быстро, как горный козел, снова держа перед собой сверкающий меч; на его лице была написана сумасшедшая безмятежность.

У Суоми вырвалось рыдание, вызванное одновременно страхом и бессильной яростью. Ружье в его руках непрерывно вздрагивало, паля в белый свет, как в копеечку, пока Суоми пытался совладать с собой и как следует прицелиться. Наряженный в меха монстр – его лицо под серебряной лентой, как и прежде, было лишено всякого выражения – остановился. Он все-таки попал под заградительный огонь, в стороны полетели клочья меха, а также мелкие осколки непонятно чего. Потом гигант рухнул к подножию скалы, все еще стараясь удержаться на ногах. Черный плащ то сворачивался, то снова трепыхался под напором воздуха. Наконец безумная стрельба Суоми пригвоздила гиганта к стволу огромного дерева, а тот все дергался и извивался, словно насекомое на булавке.

Заряд энергии превратил серебряную ленту и половину лица монстра в серое бескровное пятно. Чудовищный меч выпал из рук. Последнее неловкое, уже непосильное движение – и огромное тело осело на землю, потом застыло. Суоми наконец-то снял палец со спускового крючка.

Внезапно все затихло. Суоми показалось, что и небо, и скала кружатся у него над головой. Он понял, что по-прежнему лежит, опасно растянувшись на крутом склоне, с ногами, задранными выше головы. Одно неверное движение – и он покатится вниз! Суоми несколько раз судорожно вздохнул – почти всхлипнул. Двигаясь с предельной осторожностью, сжимая в руке драгоценное ружье, Суоми кое-как развернулся, расположившись ногами книзу. Теперь он отчетливо ощущал все синяки и ссадины, заработанные во время падения, – с дюжину, не меньше.

Надо было вернуться и защитить корабль. Но подняться по склону в этом месте он не мог. Как он вообще ухитрился уцелеть при падении? Должно быть, он сильнее, чем думал. Падение увело его в сторону от того места, где они взбирались на скалу. Значит, придется спуститься вниз, а потом подняться, где обычно.

Суоми закинул ружье за спину и стал цепляться за скалу обеими руками. В нынешнем своем состоянии он не задумываясь преодолевал валуны и трещины, которые в другое время стоили бы ему переломов ног.

Когда Суоми наконец добрался до подножия скалы, то увидел тело поверженного врага. Он снова взял ружье на изготовку, но сейчас в этом не было необходимости. Выстрелы изрешетили кору дерева, и земля у ствола была покрыта причудливым ковром из кусочков коры, листьев и веточек. На этом-то ковре и валялась огромная кукла, выглядевшая беспорядочной грудой.

Суоми – невольный убийца – подошел поближе. Он не мог ни осмыслить произошедшее, ни отвести взгляда. Как и в случае с ледяной тварью, первым, что бросилось в глаза, был окровавленный мех, только на этот раз не ярко-оранжевый, а тускло-коричневый.

Суоми ткнул в