Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

за этим, мадемуазель Свонсон, да и вы тоже. Дело в том, что Альберта Пэйдж эту книгу не писала, но выдала ее за свою. И понесла справедливое наказание. Пришло время продолжить историю в правильном ключе.

На одно чудовищно долгое мгновение Китти подумала о том, что он решил разыграть обновленный вариант этой пьесы с ее участием, и пальцы, в которых она держала круассан, заледенели.

– И какую роль в этом сыграю я?

– Главную, мадемуазель Свонсон. Вы напишете продолжение романа «Рождение Юноны». Историю, которую никто, помимо меня – и самой Юноны, конечно – не знает. Я вдоволь насладился ее страданиями, но не мог придумать, как же заставить страдать женщину, которая лишила меня самого дорогого – моей прекрасной рыжеволосой графини. И теперь я понял, что нужно сделать. Я докажу ей, что все ее усилия были напрасны. Я жив и счастлив, а она прозябает в глуши без денег и имени, которое когда-то открывало все двери. Она думает, что я скучаю по ней, но она ошибается. Еще никогда я не чувствовал себя таким свободным.

Произносимые графом слова достигали ушей девушки, но никак не желали складываться в осмысленные предложения.

– Вы хотите, чтобы я написала роман? – тихо спросила она.

– Вы напишете роман, – уточнил хозяин замка. – Книга у вас получится отличная. В тысячу раз лучше «Рождения Юноны». Вы очень талантливы, я читал ваши статьи. Удивлен, что вы до сих пор не взялись за художественную прозу.

Китти чувствовала себя так, будто ее спрятали в огромном мыльном пузыре, который вот-вот проткнут булавкой – и последняя преграда между реальностью и безумием исчезнет. Переполнявшие ее чувства – тайная надежда, любопытство, страх – сплелись плотным узлом где-то в горле, не позволяя издать ни звука.

– Но почему именно я? – наконец обрела дар речи она.

– Потому что вы знаете эту женщину, мадемуазель Свонсон. Знаете очень хорошо. А, может, и боготворите.

– И вы хотите отомстить ей… книгой?

– Не стоит недооценивать книги, мадемуазель. Это инструмент, меняющий реальность. Книги могут творить чудеса. Они убивают, воскрешают, даруют надежду и погружают в пучину черного отчаяния. А книги о душевных страданиях бесценны. Душевные страдания уродуют нас, трансформируют и помогают достичь вершин совершенства. Я посвятил этому искусству всю свою жизнь. Я создаю идеал красоты, изменяя чужие души. Страдания очищают женщину, превращают ее в богиню, которой служат смертные и бессмертные. То, что другие называют жестокостью, я называю творчеством, потоком, порождающим прекрасное.

– Вы безумны, сударь.

– Все творцы безумны, мадемуазель. Мир не понимает нас, потому что мы говорим на своем языке. Но так ли важен язык? Главное – результат.

Китти отложила круассан и отодвинула от себя чашку. Аппетит у нее пропал окончательно. Сидевший напротив мужчина ни разу не сказал прямо о том, что он – тот самый граф из романа «Рождение Юноны», но она не сомневалась, что видит перед собой именно его. Ей хотелось одновременно смеяться, плакать, бить тарелки, сорвать со стола скатерть, кричать и забиться в самый темный на свете угол. Еще несколько дней назад она была счастлива, полна идей и честолюбивых планов, твердо стояла на ногах и с уверенностью смотрела в будущее. Теперь ее реальность исказилась, как узор из мелких стекол в калейдоскопе. Не так ли чувствовала себя Юнона в этом замке? Не так ли чувствовали себя ее предшественницы, навсегда оставшиеся в мрачных подземельях?

– Я заплачу вам, – сказал граф с серьезным видом.

Не выдержав, девушка расхохоталась. Она смеялась несколько минут, судорожно хватая ртом воздух, а потом вытерла катившиеся по щекам слезы, посмотрела на хозяина замка и замерла. Его глаза светились искренним счастьем, восторгом, который испытывают, обретая что-то по-настоящему желанное.

– Вы сказали, что я знаю эту женщину. Кто она?

– Сейчас это не имеет значения. Вы поймете, когда придет время.

– Вы… отпустите меня?

– Я был бы рад, если бы вы решили погостить здесь несколько дней. Но не буду удерживать вас силой. Возвращайтесь в Треверберг, если пожелаете. Мне приятно думать о том, что вы находитесь рядом с моей Юноной. Еще немного – и судьба снова соединит нас.

– Юнона? – повторила Китти ослабевшим голосом. – Она живет в Треверберге?

– О да, мадемуазель. И вы уже встречались с ней однажды. Сейчас она носит маску и пытается изображать из себя другую женщину… но это ненадолго. Скоро она вернется ко мне. Когда вы приступите к работе над романом?

Глава семнадцатая. Рэй

9 ноября 1989 года, четверг, обеденный час

Треверберг

Рассказывая о своем детстве, Рэй любил повторять, пусть и в шутку, что его отец был полностью сконцентрирован на том, чтобы делать деньги – и лишь однажды отвлекся для того, чтобы сделать сына. В те дни маленькая семья Леонарда Тейна жила в Нью-Йорке, финансовом сердце Соединенных Штатов Америки. Отец сутками пропадал на бирже и в домах деловых партнеров, мать коротала дни за вышивкой или чтением книг, а маленький Рэй между уроками частных преподавателей был предоставлен сам себе. После очередного занятия темным языком или фехтованием он переодевался меньше чем за минуту и, прошмыгнув возле приоткрытой двери спальни миссис Тейн, убегал из дома. Районы, в которых обитали его многочисленные приятели, сегодня называют «гетто», но раньше таких слов не знали, а он, в свою очередь, не задумывался ни о разнице статусов, ни о различиях, связанных с цветом кожи, ни о том, что мистер Тейн за день зарабатывает суммы, которых здесь и в глаза не видели. В родном особняке Рэй был прилежным учеником и послушным сыном, а на этих улицах – главарем маленькой банды, способным подговорить остальных на что угодно, от гонок на велосипедах по центральному шоссе до кражи яблок из строго охраняемого сада. Чуть ли не каждый вечер он являлся домой со ссадинами, порезами и синяками, при виде которых мать горестно вздыхала, а отец понимающе кивал, читая свежий номер газеты.

Никто не рискнул бы назвать его плохим родителем: просто любовь к сыну Леонард Тейн проявлял своеобразно. Показывал ему здание биржи, рассказывал о котировках и важности умения зарабатывать деньги. «Мужчина должен уметь зарабатывать деньги, Рэймонд, – говорил он. – Это – главная цель его существования. Помимо умения решать проблемы, конечно же. Ты должен научиться зарабатывать деньги и решать проблемы и стать в этом лучшим. Остальным в