Never Fade Away - Барышников

— При таких операциях тело — ключевой фактор, — голос искина, как показалось Ви, в какой-то момент сорвался, заслоился, перетекая из полного машинного безразличия к некоему подобию эмоциональности. Возможно, соло настигла какая-то дикая паранойя, но ему послышалось проскользнувшее в интонации удовлетворение. — Чип реконфигурировал ДНК слишком долго. Агрессивные препараты осложнили процесс, и иммунная система начала атаковать нейроны. Ви умрет вскоре после того, как я скопирую конструкт в его тело. Этого уже ничто не изменит. Ви осталось жить еще полгода. Может, немного больше.

Полгода, блять!

Склонившись, Ви уперся лбом в ладони и на миг смежил веки. Погодите-ка. Погодите... Это было какой-то хуйней. Полгода. Жалкие полгода агонии. Мучительного существования в разрушающемся теле. Безумного горя после потери Сильверхенда. Не-е-ет, это было дешевым, сука, разводом. Наебаловом. Это не было жизнью. На такое он не подписывался. Да и кто бы подписался?

— Это не жизнь… — тихо, но уверенно уронил наемник, не поднимая глаз. Сердце стучало где-то в глотке, а жар палил лицо и шею. — Это не жизнь, Джонни.

— Блять, Альт!.. — мелькнув в облаке рассыпавшихся голубых пикселей, рокербой перенесся с дивана и заметался слева, меряя пространство нервными четкими шагами. — Нет! Должен же быть какой-то способ! За полгода все может измениться, изобретут какое-нибудь лечение…

— Судя по информации, которой я обладаю, основываясь на выстроенных прогнозах, вероятность этого практически равна нулю, — Альт даже не обернулась на лихорадочно выхаживающего позади нее Джонни. Она смотрела на Ви, который наконец-то поднял голову и теперь, болезненно щурясь, наблюдал за бешеными метаниями рокера. — Твое тело будет считать тебя чужаком. Биочип изменил его навсегда. Теперь оно принадлежит Джонни.

Последняя фраза Альт вбилась в сгорающий мозг соло и полыхнула ярко, словно взрыв сверхновой, почти спалив все остальные мысли в пепел. И больше Ви ни о чем не мог думать.

То, что могло обернуться для него, наемника, жалкой каторжной шестимесячной агонией угасания, для Сильверхенда могло стать длинной полноценной жизнью, прекрасным вторым последним шансом. Может быть, даже немного счастливым. На чашах весов больше не лежали две жизни — теперь их оттягивали жизнь и… смерть. Что лишало силы слово, данное Ви рокербою. Выживание соло было обречено изначально. Нефункционально. Бесполезно. Бестолково. Все равно, что обоим отказаться от тела и обнулиться разом прямо сейчас. Беспросветная глупость!

— Пусть Джонни живет, — выпалил Ви, не успев даже додумать до конца. Да и хули тут было думать?! Не бином Ньютона. Ситуация была настолько проста, что взвесить все «за» и «против» смог бы даже несмышленый ребенок. Да ебаный младенец справился бы!

В ответ на это предложение Джонни зарычал, почти взвыл по-звериному, отчаянно, зло и бессильно, рванул к наемнику, чуть не задев Альт, и с грохотом впечатал кибернетическую ладонь в стол прямо перед склоненным лицом Ви, заставив того вздрогнуть.

— Завали ебло! — рявкнув отрывисто и гневно куда-то в затылок соло, рокер щелкнул челюстями и произнес уже тише, сдавленно, сквозь зубы, явно стараясь сдержать бешенство. — Пацан живет, я остаюсь. Он траченый. Туго соображает, Альт. Ему нужно немного времени обмозговать.

— На данный момент тело все еще принадлежит Ви. Только он может принять решение, — и вновь в спокойном голосе Альт Ви послышалось давление на грани. Да если даже дело так и обстояло, наемнику было плевать. Какой смысл, если и так все ясно, как день? Только Сильверхенд, одержимый своей ебанутой идеей вернуть Ви жизнь, не считаясь попутно ни с какими нюансами, мог игнорировать бесспорные факты размером с блядского половозрелого слона.

— Джонни, хватит! Это… — произнес было соло, но металлическая рука легла тяжело на его плечо, сжимая с силой.

— Ты — заткнись, — походя бросил ему рокербой. — Я в курсе, Альт! Дай нам минуту поговорить.

Мелькнув в красных всполохах, Альт почти беззвучно и без возражений растворилась.

Какое-то время Ви сидел тихо, пялясь на свои руки, ожидая, когда подорвет Джонни, но тот тоже молчал, только дышал тяжело и часто, да сверлил макушку наемника взглядом — это Ви ощущал ярко, не ошибешься.

— Тут не о чем даже говорить, Джонни, — наконец-то пробормотал соло и встал, избегая встречаться взглядом с рокером. Удивительно, умом он понимал, что выход нагляден и логичен, что новая информация сводит на нет ранее данное обещание, но вот поди ж ты, все равно не мог себя заставить обернуться к Сильверхенду. Не стыдился — нет. Но точно знал, какую боль сейчас причиняет любимому человеку — и не хотел ее видеть в родных чертах. — Ты слышал: решения нет. Я умру в течение шести месяцев. Это не жизнь и не выживание. Это отложенная смерть. Причем отложенная на очень короткое время.

— Ты обещал мне, Ви. Может, найдешь в себе смелость посмотреть мне в глаза? — ухватив его крепко за плечо, рокербой развернул Ви к себе и, уцепив за подбородок, вынудил взглянуть себе в лицо. Зрачки его были все еще сужены в гневе, но нос не морщился, а жесткие губы не кривились в оскале. Судя по всему, Джонни удалось непередаваемым усилием унять ярость. И наемник готов был жизнь прозакладывать, что сейчас начнутся игрища разума с тонким психоэмоциональным воздействием.

— Не надо, Джонни. Я, блять, прошу тебя, — поймав живое запястье рокера, увитое татуировкой, Ви прижался к ладони колючей щекой, на миг прикрыв глаза, а после мимолетно коснулся помнящихся мозолистыми пальцев губами. — Дай мне сказать. Просто помолчи. Это целая жизнь для тебя. Без ограничений, ебанутых сроков и условий. Целая, сука, жизнь! И дело уже не в том, что я ставлю твое существование выше своего. Нет больше, блять, моего существования! Было, да все вышло. Имей наконец-то силы сам открыть глаза, прекратить прятаться от реальности и признать это! Я устал и не хочу этих ублюдских месяцев мучений. Это просто жестоко, в конце концов!

— А то, что ты делаешь со мной, Ви, не жестоко? То, на что ты хочешь обречь меня, — это не пиздец, по-твоему?! Жить в твоем теле, видеть каждый день твое лицо в зеркале? Знать, что это я убил тебя?! — рыкнул озверело и болезненно Сильверхенд, пытаясь выдрать ладонь из хватки соло, но тот стиснул сильнее, не выпуская, и снова прижался щекой, с трудом перебарывая сопротивление. — Пока мы радостно решали мои проблемы, пока трахались как умалишенные, забыв про все на свете, ты умирал. Ладно ты — тупой еблан, но я-то должен был знать, должен