Never Fade Away - Барышников

— Ты не убивал меня, — продолжая размеренно успокаивающе касаться губами жестких пальцев, все норовящих сжаться в кулак, Ви выдохнул в крепкую ладонь, а после сел и потянул за собой рокербоя. Тот упирался — и наемнику пришлось с силой его дернуть. — И даже ебаная Арасака не делала этого, хотя соблазн свалить все на их блядские головы очень велик. Но это дело десятое, Джонни... Ты не убивал меня. Ты всего лишь такая же жертва злоебучих обстоятельств. А время… Ты помнишь, что Хелльман сказал нам в том сраном мотеле при встрече? Моя нейронная система была почти до основания разрушена уже тогда. Полагаю, я был практически мертв на тот момент. Только ты поддерживал во мне жизнь.

— Завязывай, нахуй, со своими утешениями! — наконец-то выдрав руку из хватки соло, Джонни опустился на пол напротив него, подобрал ноги, оперся предплечьями на колени и низко склонил голову. Теперь речь его звучала глухо, но все так же зло. — Шансы, Ви, есть всегда. Что бы ни говорила Альт, может произойти что-то неучтенное, неожиданное, что позволит тебе жить дальше. А за Заслоном тебя ждет только медленное угасание. Ты потеряешь себя, перестанешь быть собой!

— Ты сам себя слышишь? Шансы, блять, есть всегда! — потерев ладонями лицо, Ви хохотнул невесело, начиная и сам злиться на упертость рокера и его непробиваемое нежелание принять очевидное. — Признай, ты просто боишься, Джонни. Ты всегда был логичен, так не сползай в эту тупую хуйню сейчас. Нет у меня шансов. А у тебя вместо невнятных иллюзий есть полная, сука, уверенность!

— Не делай этого, Ви, — наемнику не было необходимости ощущать Сильверхенда энграммой в своем мозгу, чтобы осознавать, на какой грани отчаяния тот находился сейчас. Ви чувствовал его бескрайнюю боль всем своим существом, но понимал, что все равно принимает верное решение. Если он смог продраться и смирить себя, дав обещание жить после смерти рокербоя, то и тот, наверное, сдюжит как-нибудь.

— У тебя получится. Я в этом уверен, Джонни. Знаешь почему? Потому что пока ты жив, в плане упрямства я всего лишь второй номер. Помнишь? Славная подъебка. И главное — в точку, — протянув руку, соло коснулся Джонни, но тот тряхнул плечом, сбросив его ладонь.

— Иди в жопу, Ви, — рокер даже не поднял темноволосой головы, когда Ви встал.

— Я люблю тебя, Джонни, — обрекать Сильверхенда на эту пытку было тяжело. Видеть, как он страдает, мучается незаслуженными угрызениями совести, и оставлять его — еще тяжелее.

— Это твоя жизнь, Ви. Она принадлежит тебе. Какая бы она ни была — кривая, косая, жестокая, кроткая, длинная, но она твоя и только твоя! — голос рокербоя окреп и вновь обрел уверенные, яростные ноты. Наемник буквально воочию видел, как в его башке закручивается новая спираль доводов, протестов и причин. — И если ты не жалкий трус, ты должен иметь смелость ее прожить. Ты не можешь приссать и просто спихнуть ее мне, да еще и подкрепляя это своими идиотскими признаниями! Я не хочу тебя убивать!

— Хуйня, Джонни! Ты меня и не убиваешь! — отлично, Ви прекрасно знал, что в какой-то момент Джонни всенепременно станет давить и на его озвученные сучьи чувства. И даже был готов к этому болезненному пинку по яйцам. — Дело не в моей злоебучей любви, окей, забудь о ней сейчас! Вспомни лучше про добровольное донорство. По-твоему, было бы правильно упираться до конца? Это, блять, мои органы, никому их не отдам?

— Эти добряки мертвы, когда их разделывают на благо других! — сорвался на рычание рокер. — А ты, блять, жив!

— Я. Уже. Мертв. А то, что мне отмерено, это агония. Или кома. Это, блять, не жизнь! Ты не заменишь меня, Джонни, — считай это пустым телом. Поэтому хватит выебываться, будь мужиком, и воспользуйся шансом не сдохнуть вместе со мной! — Сильверхенд не мог смириться — и наемник сочувствовал ему: у того просто банально не было заранее для этого времени. Рокербою придется принимать это после произошедшего. Сложно. Тяжело. Почти невозможно. Для простого человека. Но воля к жизни у Джонни была феноменальной, такой же, как у Ви. Возможно, сильнее. И если он столько раз уже смог заставить себя жить, вытащить себя из этого убийственного состояния, найти новую цель, то сможет и теперь. В это соло верил. А что еще ему оставалось?

Но одно Ви знал точно, без всяких «возможно»: рокер не отпустит его сейчас, будет заговаривать ему зубы до последнего, пытаться гнуть его волю, уговаривать, давить и разводить. И потому, когда Сильверхенд вновь глубоко вдохнул, видимо, готовясь вывалить на его голову новую порцию аргументов и обвинений, наемник вынудил себя опередить рокербоя.

— Альт! Я готов! — словно прыжок в холодную неизведанную воду. Ни дна, ни берега. Шаг в неизведанное. Заплыв за ебучие буйки. Высокая алая фигура отрисовалась рядом почти моментально, словно соткалась из мрака. Стиснув челюсти, Ви постарался, чтобы голос его звучал чисто и смело, без дрожи, без сожалений. — Я остаюсь. Что мне надо сделать?

Плечи Джонни тряхнуло. Ви слышал, как он тяжело выдохнул сквозь зубы. Но головы не поднял, все так же упираясь лбом в предплечья. Утопающий в ярости, горечи и бессилии, прощаться он явно не собирался. Что же, пусть так. Они прощались уже столько раз, что, наверное, хватит. Возможно, так будет проще. Пусть злится. Злость всегда помогала рокеру, подпитывая волю, — это соло знал прекрасно.

— Мост ведет глубже в киберпространство. Если ты перейдешь его, то навсегда утратишь связь с телом, — изящная рука Альт простерлась в сторону сияющего столба света, рвущегося ввысь. Того самого, на который так задумчиво смотрел Сильверхенд, когда Ви нашел его тут, в Микоши. Так вот почему… Хотел представить себе, что ждет его впереди… Мерцающие копии искина появились вдоль всего обозначенного пути — словно красные огни на ебучей взлетной полосе. Похоже, чтоб наемник точно не промахнулся. Ви вообще редко промахивался — иначе бы не быть ему пиздатым соло.

Рокербой дернулся, кулаки его сжались. Щелкнули металлические суставы. На живых обозначилась белизна на сгибах пальцев. Мышцы напряглись, расслабились, напряглись вновь — словно по телу его катилась волна, требующая действий, но он сдерживался на самой грани.

Это зрелище внутренней борьбы разрывало Ви сердце, он сопереживал, он хотел утешить, сказать еще что-нибудь, убедить, что все будет, еще обязательно будет, если не хорошо, то хотя бы нормально, и просто нужно время… Но остановиться сейчас означало только длить агонию Джонни, а он и так был на самом краю.