Страж Ордена 2 - Никита Васильевич Семин

— Выше, — скомандовал я.

Пот выступил у него на лбу, мгновенно замерзая крошечными кристалликами. Балка поднялась еще на ярд.

— А теперь… — я показал ему кусок льда, — держи ее, и одновременно раскроши в пыль вот это.

— Как? — прохрипел Верхотуров.

— Металла рядом мало что ли? — усмехнулся я. — Да той же балкой!

И с этими словами подбросил сосульку в воздух.

Он стиснул зубы. Ледышка в воздухе описала дугу и целой шлепнулась на землю, а медная балка, дернувшись в первое мгновение полета сосульки, с оглушительным грохотом, подняв тучу снежной пыли, рухнула вниз.

— Проклятье! — выругался Илья, открывая глаза. Его дыхание вырывалось изо рта рваными клубами.

— Уже лучше, — констатировал я. — Ты можешь удерживать большой вес или манипулировать малым. Но разделять внимание пока не научился. Твой источник еще слишком мал.

— Наверно я никогда не достигну твоих высот! — с горечью произнес Илья.

— Не забывай, мы с тобой маги разного класса. Рано или поздно в управлении металлами ты станешь намного искуснее меня! Ладно, на сегодня хватит, — сказал я, глядя, как внизу рабочие, ежась от холода, начинают расходиться по своим баракам. — Стройка почти завершена. Скоро можно будет запускать башни.

— И тогда — в Петербург? — спросил он, вытирая иней со лба.

— И тогда — в Петербург, — подтвердил я, глядя на заходящее зимнее солнце.

* * *

Стройка была завершена в последних числах февраля, когда зима, измотав все свои силы в яростных буранах, начала неохотно отступать. В один из ясных, морозных дней, когда воздух был прозрачен до звона, я, стоя на центральной вышке, отдал последний приказ. Четыре гигантские, полностью обшитые медью башни, стали разом разбирать. Предстояло перенести их на будущее «место службы», и уже там собрать все воедино. Летняя подготовка не прошла даром, и все прошло без накладок и жертв. В итоге, когда все было готово, четыре похожие на языческие идолы башни разом загудели. Низкий, вибрирующий гул прокатился по лесу, заставив снег срываться с сосновых лап. Прорехи были взяты под контроль. Мой первый большой проект в этом мире был завершен.

Теперь нужно было передавать дела. Оставлять такой сложный объект без присмотра было нельзя.

За полгода я отобрал из сотен нанятых Вяземским и прибившихся ко мне ерофеевских работников пятерых самых толковых, смелых и преданных. Первыми, разумеется, были Семён и Игнат. Они стали моими бригадирами, правой и левой рукой. Остальные трое — бывшие заводские мастеровые, люди с руками и головой, которых я постепенно, шаг за шагом, посвящал в тайны этого леса.

Они стали моей «Лесной стражей». Я научил их распознавать следы тварей, показал безопасные тропы, выдал им защитные рубахи и «зачарованные» болты. Они были глазами и ушами этого места. Но им не хватало главного — искры. Они могли обслуживать башни и собирать ресурсы, но не могли активировать артефакты.

Судьба, однако, и здесь подкинула мне подарок.

Это случилось месяцем ранее. Молодой рабочий по имени Антон, самый смелый и любопытный из всех, вопреки моим строжайшим приказам, сунулся в лес — поглазеть на то место, куда будут ставить башни. Его атаковал «полоз», выскочивший из ближайшей ивы. Но вместо того, чтобы умереть, Антон, дико закричав, инстинктивно выбросил вперед руку. С его пальцев сорвался короткий, неуклюжий, но самый настоящий разряд молнии, который испепелил тварь.

Когда я подбежал, он лежал на снегу без сознания. Осмотрев его, я понял — в нем пробудился дар! Причем дар весьма полезный — Антон оказался классическим «молниевиком». Не такой универсальный, как я, не способный копировать чужие геномы. Но его собственный дар был чистым и сильным. Он мог генерировать разряды. Он мог активировать руны. Он был тем ключом, которого мне не хватало.

И вот теперь я стоял перед ними — будущими работниками и сторожами этого леса. Они смотрели на меня с уважением и ожиданием.

— Стройка закончена, — сказал я. — Я уезжаю. Но работа здесь только начинается. Вы остаетесь.

Я передал Игнату толстую тетрадь с инструкциями по обслуживанию башен. Семёну — карту безопасных зон для сбора материалов. А затем подошел к Антону.

— Ты, Антон, — сказал я, — теперь не просто рабочий. Ты — мастер.

И вручил ему небольшой, гладкий камень, испещренный рунами. Мой личный «ключ активации», настроенный на его энергетическую сигнатуру.

— С этого дня ты отвечаешь за всю магию здесь. Я оставляю вам трафареты. Вы сможете сами делать заготовки для зажигалок, светильников, защитных рубах. Но только ты сможешь вдыхать в них жизнь. Я научил тебя основам. Ты можешь создавать кнут, можешь дать искру. Этого достаточно. Учись, тренируйся. Развивай свой дар.

Он с благоговением принял артефакт. На его лице была смесь страха и гордости. Из простого мужика он за один день превратился в хранителя тайны, в единственного колдуна на всю округу.

— Вы — стражи этого места, — сказал я, обводя их всех взглядом. — Ваша задача — следить за башнями, собирать то, что дает этот лес, и выполнять заказы, которые будут приходить из города. Вы — мои люди. И я вернусь.

Они молча кивнули, впечатленные оказанным доверием. Ведь я оставлял за спиной не просто стройку, а первую действующую ячейку моего будущего Ордена: вполне автономную, обеспеченную и возглавляемую человеком с Даром.

Теперь можно было отправляться в столицу.

Мы отъезжали, когда первые лучи солнца окрасили заснеженные верхушки сосен в холодное, розоватое золото. У ворот меня ждали Семён и Ульяна.

Семёну я оставлял свою крепость. Он, как старший над «Лесной стражей», теперь отвечал за все — за исправность башен, за безопасность рабочих, за мой дом. Он стоял, вытянувшись в струнку, и в его взгляде была тяжесть принятой на себя ответственности. Он больше не был просто слугой — теперь это управляющий, наместник крайне важного объекта. Верхотуров, как владелец леса, взялся оплачивать его содержание.

Ульяна же стояла с небольшим дорожным сундучком в руках: она ехала со мной.

Когда я принимал ее на службу, она сказала, что хочет «вырваться в люди». Я ничего ей не обещал. Но молчаливо принял на себя это обязательство. Оставить ее здесь, в деревне, где она навсегда осталась бы «служанкой колдуна», было бы предательством. Она сделала свою ставку, и она выиграла.

— Готова? — спросил я, кивнув на ее