Деньги не пахнут 7 - Константин Владимирович Ежов

Пальцы дрожали, как струны, перетянутые слишком туго. Где-то глубоко под кожей звенело ощущение приближающегося взрыва.

"Касатка что-то устроит…" – эта мысль жгла, будто искра, упавшая на сухую бумагу.

Сергей Платонов, тот самый, что не боялся ставить против целых корпораций, вновь открыл короткую позицию. Значит, готовился к удару. И удар, конечно, последовал – только не так, как раньше.

На этот раз он не атаковал напрямую. Его голос раздался через телеэкраны и колонки, хлёстко, уверенно, почти с холодной яростью:

– Нужно глубже задуматься об этике бизнеса. До сих пор множество пенсионных фондов не внедрило стандарты ESG. Но ведь владельцы этих фондов – обычные люди. Сколько из них согласились бы вкладываться в компанию вроде "Валента"?

Теперь мишенью стали пенсионные фонды – те самые, куда стекались деньги миллионов.

Эти слова ударили точно в цель. Студент, ссутулившись перед монитором, вдруг вспомнил о вузовском эндаументе – том самом, о котором никогда особенно не задумывался.

"Не может быть…"

Ладони вспотели. Несколько быстрых кликов – и перед глазами вспыхнул отчёт о вложениях университета.

"Valeant Pharmaceuticals."

Буквы словно выжгли сетчатку.

"Так, выходит, плата за обучение уходит этим кровопийцам?"

Возмущение поднялось, словно кипяток в чайнике. Все свободные деньги уже вложены в пут-опционы против этой компании, а университет, выходит, кормит её его же средствами?

Гнев вспыхнул мгновенно. Экран засветился от набранных слов:

– Студенты "Лойолы", знали ли вы, что наши деньги идут на поддержку корпорации, наживающейся на больных редкими заболеваниями?

Пост разлетелся по соцсетям, как сухие листья по ветру. И вскоре заголовки стали множиться:

– Учителя Миссури, знаете ли вы, что ваши пенсионные накопления вложены в "Валент"?

– Государственные пенсионные фонды владеют акциями хищной компании! Требуем немедленного вывода инвестиций!

Гул негодования нарастал. Особенно громко зазвучали студенческие голоса.

"Университет обязан слышать нас!"

"Это наши деньги – и мы вправе решать, куда они идут!"

"Справедливость возможна только тогда, когда действуем сами!"

Кампусы дрожали от выкриков и лозунгов. Барабаны, мегафоны, бумажные плакаты с размазанными от дождя надписями. Запах мокрой травы, пота и дешёвого кофе, которым подогревали замёрзшие пальцы. Каждое "долой!" отдавалось в груди эхом, будто весь мир замер, слушая эти голоса.

Момент оказался идеальным. Ведь 2014 год уже стал временем студенческих протестов за "чистые" инвестиции. Гарвард, Стэнфорд – везде требовали отказаться от вложений в ископаемое топливо. Если ради будущего планеты молодежь поднималась на борьбу, то тем более логично было защищать собственные деньги, когда судьба вкладов висела на волоске.

Протесты вспыхнули с новой силой, и снова в игру вступили СМИ.

– На университетских кампусах по всей стране продолжаются акции с требованием вывести средства из "Валента". Какова вероятность, что пенсионные фонды действительно откажутся от участия?

– Очень высокая, – ответил аналитик. – Совпадение этих протестов с предварительным слушанием нанесло компании сокрушительный удар. Пенсионные фонды не переносят репутационных рисков. С большой вероятностью они начнут распродажу активов.

И рынок ответил мгновенно.

83,07.

82,95.

81,39.

Падение больше не остановилось.

Объёмы торгов взлетели, словно взрывная волна, и акции ринулись вниз.

Трейдеры, почуяв запах крови, подключились к охоте.

72,03.

71,20.

70,13.

Акции рухнули до семидесяти долларов. Ещё месяц назад стоили сто тридцать. Почти наполовину вниз.

В тишине комнаты слышалось только мерное гудение компьютера. Студент провёл ладонью по лицу, чувствуя на пальцах холод пота, и взглянул на экран. Цифры замерли, подсвеченные мягким голубым светом.

Прибыль… просто ошеломительная.

Экран светился мягким голубым светом, будто подшучивал над дрожащими пальцами, зависшими над клавиатурой. Цифры на мониторе казались нереальными, как будто вырезанными из сна.

"14922?" – глаза не верили в собственное видение. Сердце било в груди быстро, будто кто-то внутри отбивал барабан, пытаясь не дать разуму оторваться от земли.

Тем временем на просторах WSB царило ликование.

– Вышел на 1,2 миллиона! Назову яхту "Шон"!

– Поставил под залог дом. Жена сказала, что сошёл с ума. Теперь спрашивает, не купить ли соседский!

– Босс отругал за опоздания. В тот день купил путы. Теперь босс открывает мне дверь.

Лента соцсетей захлестнулась волной восторга.

– Расплатился со всеми студенческими кредитами! Как же сладка справедливость!

– 700% прибыли подтверждено. Удаляюсь из LinkedIn с чувством выполненного долга.

Для этих людей Сергей Платонов перестал быть просто инвестором. Он стал чем-то вроде мессии – борцом с хищными корпорациями, праведником, вершителем чуда, превращающим долги в золото, страх в прибыль, а отчаяние в надежду.

– Мам, клянусь, Иисус теперь на Bloomberg!

– Святой Шон превратил воду в "Ламбо", студенческие долги – в прибыль, а кредитки – в яхты!

– Пусть святой Шон благословит наши путы сегодня! Ламбо ждёт!

– Предлагаю сделать день рождения святого Шона национальным праздником!

Сеть кипела восторгом, как чайник на пределе кипения.

***

Пока толпа тонула в эйфории, один человек наблюдал за всем этим со спокойствием хищника перед броском. Акман сидел в тени большого окна, где вечерний свет ложился на лицо золотистой полосой. В руках – планшет, на экране которого мелькали бесконечные посты, скриншоты, восторженные комментарии. Толпа праздновала победу, ослеплённая удачей, как мотыльки, летящие на огонь.

– Думаете, цена упадёт ещё? Поднимите руки!

– Захожу ва-банк!

– 10x кредитное плечо. Или яхта, или работа в "Венди"!

– Если завтра опоздаю – уволят, поэтому поставил последнюю зарплату. Хоть сгорит всё к чёрту!

Акман молча следил за этим потоком, затем уголки его губ приподнялись в едва заметной, ледяной усмешке.

– Ничего не понимают…, – произнёс он тихо.

Эти инвесторы, размахивающие лозунгами и мемами, даже не догадывались, что Сергей Платонов уже выложил все свои карты. Больше в его арсенале не осталось ни одного сильного хода.

– Все козыри выброшены, – сказал Акман, глядя на вспыхивающие графики.

Настоящее искусство коротких продаж заключалось не в шуме, не в лозунгах, а в разрушении самой основы компании – её внутренней стоимости. А Сергей действовал иначе: тронул мораль, разбудил общество, заставил политику шевелиться. Это был эффектный, но поверхностный удар.

"Фатальная ошибка", – мелькнула мысль. Ведь фундамент "Валента" оставался нетронутым. Формула роста всё ещё работала.

– Стоимостные инвесторы не продадут, – сказал он, наливая в бокал вино цвета густой крови. – Напротив, они увидят в этом просадку, возможность для покупки.

Он медленно повернулся к