Бес лести предан - Элиот Лилит

стене, цепляясь зудящими от черной силы пальцами за узкие трещины в каменной кладке. И наконец, ничего не стоило перемахнуть через подоконник и замереть посреди комнаты, тяжело дыша и жадно вглядываясь в темноту.

Сидящий на койке принц вскинул голову.

– Ганс!

– Пойман с поличным, – улыбнулся он, но тут же спохватился. Нет времени. – Мы должны бежать. Сейчас же.

Лунный свет блеснул в тревожных глазах.

– Как? Крепость охраняется, нас заметят. Мой дорогой друг, ты не должен был приходить. Ты должен был во весь опор мчаться к границе и искать убежища у англичан, как мы хотели.

– Не говорите глупостей, ваше высочество. Без вас я никуда не поеду, – он вытащил из-за пазухи ворох тряпья. – Скорее, переодевайтесь.

Принц с изумлением уставился на сверток.

– Что это?

– Одна добрая крестьянка одолжила мне свое платье. Нам нужно только отойти от крепости, и молодой офицер, прогуливающийся ночью с девушкой, ни у кого вопросов не вызовет.

Он боялся, что принц заартачится, но тот без пререканий принялся перелезать в новый наряд. Он же вытащил второй дар желающих помочь принцу поселян – веревочную лестницу. Принялся прилаживать ее на окно.

Они начали спуск. Когда он спрыгнул, мягкая трава укутала шум ласковым шелестом. Потом ветер донес до него твердую поступь часового.

– Стойте! – шепнул он и сам прижался к стене.

Замерший принц бесшумно раскачивался несколькими футами выше.

Шаги приближались. Он считал их вместе со своими ударами сердца. Ближе. Ближе.

Он метнулся вперед и встретил часового, когда тот заворачивал за угол. Один удар кинжалом, и несчастный повалился замертво. Он втащил тело в густую тень башни, чтобы не было видно издали. Рядом соскользнул на землю принц с искаженным от ужаса лицом.

– Так нельзя! Это честный прусский солдат, который просто выполнял свой долг. Мой солдат.

– Не ваш, – отрезал он. – Они перестали быть вашими в тот момент, когда вы решились на бегство, а король объявил, что намерен судить вас военным судом за попытку к дезертирству. Если для того, чтобы не дать ему вас казнить, мне придется перебить сотню своих соотечественников, я это сделаю.

Он крепко сжал руку принца и потащил его за собой.

Но за углом их уже ждали. Из тьмы, точно черные охотничьи псы, выступили тени. Десять… Двадцать… Тридцать человек. Их возглавлял майор Мозель, комендант крепости. Тяжелый взгляд сухопарого вояки его только подзадорил.

– Если вы своего принца встречаете штыками наизготовку, врагам Пруссии воистину есть, чего бояться.

– Бросьте паясничать, лейтенант, – нахмурился Мозель. – Вы арестованы за дезертирство и организацию побега заключенного. Сложите оружие и предстаньте перед трибуналом как честный человек.

«Я не человек, – подумал он с обжигающей ясностью. – Я гершварц. И я скорее умру, чем позволю вам снова заключить его высочество под стражу».

Принц попытался снова схватить его за руку, но не успел.

– Ганс, не надо!

Но он уже летел вперед, стремительный, неизбежный, как черная стрела. Солдаты сомкнули ряды, защищая командира. У них были ружья, но стрелять они не смели, боясь попасть в принца, а штыков он не боялся и подавно. В ушах пела ночь.

Из рук хлынула тьма. Она соскальзывала с пальцев жадными языками и черными червями лезла вопящим людям под кожу. Сразу в нескольких местах грудь пронзила сверкающая сталь, но он не почувствовал боли. Враги падали ему под ноги, высушенные и потемневшие, как облетевшие осенние листья. Он не глядя вырывал пронзавшие его клинки. Тьма латала дыры, не давая выплеснуться алому морю. Перепуганные крики солдат смешались с отчаянной мольбой принца прекратить, но все звуки меркли за одуряющим стуком крови в ушах. За ласковым шепотом тьмы.

Он ступал по трупам, не замечая их. Он нес смерть в почерневших руках. Прежде он убивал по приказу короля, теперь – вопреки воле принца, слишком чистого, чтобы переступить через такую грязь. Но для этого у его высочества был он.

Оставалось всего несколько человек, дрожащим клином сгрудившихся возле коменданта. Но тут сзади раздались новые крики. Он обернулся с безумной, рвущей губы улыбкой. Гершварц стоит целого отряда? Чушь – сейчас он расправился бы и с целым полком. Он не чувствовал и тени испуга. До тех пор, пока ряды рослых солдат не расступились.

От вида сурового лица, будто выточенного из гранита и ржавого железа, по раскаленной коже прошелся дождь ледяных мурашек. Он смотрел в налитые кровью глаза и не мог поверить. Нет. Только не сейчас. Его не должно было быть в Везеле этой ночью…

– Так и знал, что ты явишься, Катте! – выплюнул король. – Примчишься спасать моего щенка! Ты всегда переоценивал свои силы.

Король шагнул вперед, и он бездумно попятился, как собака, привыкшая к пинкам пьяного хозяина. Постарался успокоиться. Свет сильнее тьмы, но он молод, проворен и напитан демонами по самую макушку, а король, и прежде не отличавшийся ловкостью, за последние годы потучнел и слишком привык двигаться степенно и величаво. Никогда это чудовище его не поймает.

Но король направлялся не к нему. Он шел к своему сыну.

Из горла вырвался сдавленный рык, но он не смел двинуться с места. Принц же застыл как истукан, глядя на отца расширенными от страха глазами.

– Все-таки напялил на себя бабье платье! – насмешливо процедил король. – Оно и впрямь тебе к лицу больше, чем мундир.

– Ваше величество, пожалуйста… – принц шептал не громче ветра в траве.

Король не слушал. Повернувшись к нему, распорядился:

– Иди сюда, Катте.

Голубые глаза принца, секунду назад полные животного ужаса, яростно блеснули.

– Не смей! Уходи отсюда, Ганс, уходи немедленно!

Но ноги точно приросли к земле.

Король разочарованно потряс головой.

– Я просил тебя по-хорошему.

И, размахнувшись, ударил принца по лицу.

Черная в лунном свете кровь оросила траву. Голову принца мотнуло назад. Он пошатнулся и точно грохнулся бы наземь, если бы отец не ухватил его за плечо. Уже не поворачивая головы, король вытянул свободную руку и повторил:

– Сюда, Катте. Или сколько раз мне нужно его ударить?

Свинцовые ноги неохотно сдвинулись. Глаза принца распахнулись. Из носа у него вязким водопадом хлестала кровь, но он все равно крикнул:

– Не смей! Я запрещаю! Слышишь меня? Уходи!

Король встряхнул его так, что подбородок несколько раз ударился о грудь, но даже тогда тщетные призывы продолжили звенеть в пропитанном отчаянием воздухе.

Он шел вперед. До тех пор, пока мясистые пальцы короля не сомкнулись на его горле.

– Так-то лучше. Знаешь, как усмиряют бешеных собак, Катте?

Принц в отчаянии бросился на отца, но тот оттолкнул безоружного юношу, будто пушинку. Майор Мозель подлетел к