Бес лести предан - Элиот Лилит

Зимнего дворца специальный ящик, куда любой горожанин мог опустить прошение или жалобу, и лично читал все. Ящик пришлось снять, когда пасквилей, карикатур и нарочито смехотворных нелепиц стало больше, чем настоящих обращений, но Алексей крепко запомнил эту попытку дать шанс на помощь всем, даже самым бесправным. Если бы такой ящик висел на стене Зимнего дворца, когда он мальчишкой прибыл в Петербург и полгода голодал в промерзлом трактире, может, это всю его жизнь бы переменило, весь взгляд на мир. Может, он даже полюбил бы этот город.

Старуха ткнула костлявым пальцем в алеющее небо.

– Что-то плохое в воздухе, чувствуете? Мне не верят, а я всем говорю. Сегодня очень страшный день, – заплывшие глаза снова обратились на императора. – Вы ведь чувствуете, батюшка-государь? И бесов в воздухе будет много. Я не спятила, я точно знаю.

– Да, сегодня страшный день, – согласился император. – И бесов будет много. Но для этого мы и здесь. Я и мои солдаты.

Дребезжащая улыбка озарила лицо старухи, причудой судьбы наделенной даром видеть бесов.

– Я так всем и говорю. Мои внучата, те жаловались, что опять всех угонят на какую-нибудь войну, а я им сказала: это войско государя, оно нас здесь будет защищать от другой большой беды. Ведь вы нас защитите, правда?

Император порывисто шагнул вперед.

– Да, матушка, мы постараемся защитить всех. Всех, кого сможем.

Благодарное лопотание старухи, осыпавшей императора благословениями, сделалось совсем неразборчивым, но тот терпеливо выслушал все. Кивнул только, когда поток слов иссяк.

– Идите сегодня ночью в церковь, – велел он мягко. – И помолитесь за своего государя.

Глядя вслед ковыляющей прочь темной фигуре, император пробормотал:

– Жаль, старовата для полка Нелидовой, – запрокинув голову, он сделал глубокий прерывистый вдох. – Что ж. Может, меня и запомнят не самым паршивым государем.

Алексей не знал, почему у него перехватило дыхание. Нужные слова так и не нашлись. Он не умел говорить красиво, как Пален, или пылко и звеняще, как Нелидова. А все-таки не мог не сказать. Запинаясь от волнения, будто мальчишка, он выговорил:

– Вы великий государь, ваше величество. Я… Я никогда ни в кого из людей не верил, но в вас – верю.

Император обернулся к нему с бледной улыбкой.

– Это еще что? – пожурил он мягко. – Мой без лести преданный генерал превращается в льстеца?

– Нет! – отшатнулся Алексей. – Я только хотел сказать…

Император рассмеялся. Алексей уже очень давно не слышал, как он смеется.

В сумеречном небе всколыхнулись первые бесы.

Глава 69. Перед рассветом

На площади выстроились военные с бледными одеревеневшими лицами. Черно-белые мундиры соседствовали с красно-зелеными: вдоль разлома на двух-трех бесогонов-наводчиков приходились десятки обычных солдат – только так они могли покрыть всю длину.

Император стоял на ступенях дворца. Позади него – адъютанты: гатчинец Котлубицкий и пристроенный старшей сестрой Аркадий Нелидов, по возрасту годившийся Екатерине Ивановне в племянники. У всех – одно угрюмое выражение. Скорее всего, этой ночью ничего не произойдет, но напряжение в воздухе можно было черпать ложкой. Пустой дворец сковало зловещее молчание, окна не горели – всех, кто жил в Зимнем, переместили в дома подальше.

В расставленных по периметру площади артиллеристах Алексей пытался разглядеть братьев, но видел только сослуживцев по Гатчине да знакомых из кадетского корпуса. Лица бывших одноклассников вызывали усталое раздражение. Кто повеликодушнее, уже забыл бы старые обиды, но морда Костенецкого, вымахавшего в настоящего колосса, и подкисшая улыбка белокурого Фрейгольда, поигрывавшего пальцами по стволу пушки, ворошили в груди угли гнева.

«Я забрался выше вас всех, – подумал Алексей с прогорклым удовлетворением. – Завтра мы вместе ляжем в братскую могилу, но сегодня – я забрался выше вас всех».

Алексей увидел Германа, деловито расхаживавшего меж пушек, и встрепенулся – только сейчас осознал кое-что важное.

– Ваше величество, могу я отойти к Герману?

Император махнул рукой. Алексей поспешил к старику.

– А ночка-то холодная, – приветствовал его Герман, передергивая плечами. – Как бы у вас назавтра половина солдат с воспалением легких не свалилась.

– Не свалятся, у них теплые мундиры, – Алексей нахмурился. – Я хотел спросить. Помнишь, у тебя в старой шведской книге лежало письмо, где контрабандист утверждал, будто бы бесы его корабль подожгли? Ты веришь, что такое возможно?

Обращение на «ты» пришло само собой. Старик не уехал, остался с ними, несмотря на опасность. Теперь они стояли против чудовищной угрозы плечом к плечу.

Герман пожал плечами.

– Я всю жизнь думал, что нет, но в Египте видел, как Бонапарт заставляет пушки стрелять, просто рукой на них махнув. Только научить тебя таким фокусам я не смогу – понятия не имею, как он это делает. Может, если эти две ночи переживем…

Но разочарованный Алексей уже отвлекся – увидел, кого искал. Поодаль, у самой стены дома Вольного экономического общества, вырисовывался из темноты мрачный профиль Андрея. Рядом переминался с ноги на ногу Петя. Точно почувствовав взгляд Алексея, он вдруг обернулся и, забыв о дисциплине, замахал рукой. Ну какой же мальчишка… Зачем только они все трое пошли на военную службу? У матушки сердце разорвется, когда узнает, что все ее сыновья погибли в одну ночь.

«Если, – сердито поправил себя Алексей. – Если».

Он поплелся назад к императору. Тот, завидев его, щелкнул пальцами.

– Проедешь вдоль всей линии войск. Проверь, все ли на своих местах и везде ли порядок.

Оседланные лошади стояли у дальнего крыла дворца, подальше от линии огня. Подойдя туда, Алексей подхватил поводья ближайшей и повернулся к конюху.

– Подведи еще одну к Невскому. Только не через площадь.

Он снова пересек Дворцовую. У дома Вольного экономического общества оглянулся: император втолковывал что-то Котлубицкому. Алексей, обменявшись коротким взглядом с Андреем, выцепил из гущи расступившихся артиллеристов Петю.

– Подпоручик Аракчеев, ступайте на Невский. Есть поручение.

Потребуют объяснений, по какому праву он самовольно переставляет офицеров, что-нибудь придумает.

Алексей закончил объезд расставленных на площади и вокруг нее частей. Здесь все было в порядке – еще бы, под самым-то носом императора.

Петя со второй лошадью смиренно ждал на Невском.

– В чем дело? – спросил он, едва запрыгнув в седло. – Куда мы едем?

– Ты всем вышестоящим офицерам надоедаешь вопросами?

– Нет, но ты же…

– Я генерал-квартирмейстер! – рявкнул Алексей. – Так что будь добр, закрой рот и делай, что говорят.

Петя надулся, но Алексей был слишком взвинчен, чтобы подтирать ему сопли. Он снова и снова повторял себе, что сегодня ночью ничего не произойдет, но тревога сворачивала внутренности в жгут. Несмотря на выставленные с равными интервалами отряды, ему все мерещилось, что он сбился с маршрута, и