Литания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

него пустяк. Правда, в строительстве Шелк разбирался слабо, однако был твердо уверен, что скромное, но приемлемое, соответствующее всем требованиям святилище на берегу озера вполне можно возвести этак за тысячу карточек, а то и меньше. А если так, Журавль очень даже мог попросить духовного наставника (сиречь, его) подобрать подходящее место!

Или еще того лучше: допустим, благодарный строитель – тот самый комиссар, названный Синелью. В способности комиссара выписать чек на полную стоимость даже весьма затейливого строения не усомнится никто. Разумеется, мантейона у него не получится, так как для мантейона необходимо Священное Окно, однако жертвоприношения в таком святилище вершить можно. На комиссарском-то попечении при нем может даже жить постоянный авгур – опять-таки наподобие Шелка.

Ну а Журавль мог бы отправиться туда же, куда и комиссар Синели, узнав, где находится нужное место.

– Хор-рошо! Хор-рошо!

Завершивший трапезу Орев, балансируя на растопыренной красной лапе, принялся чистить другой лапой клюв.

– Ризы мне не испачкай, – предупредил его Шелк, – иначе разгневаюсь, так и знай.

Обматывая лодыжку повязкой Журавля, он постарался мысленно представить себе этого комиссара. Двое советников вызвали его к озеру для совещания. Предположительно, конфиденциального. Предположительно, касающегося военных дел. В таком случае он (решил Шелк) почти наверняка приехал бы в Лимну на пневмоглиссере, но затем – опять же, почти наверняка – оставил бы глиссер с пилотом там, воспользовавшись иным, не столь бросающимся в глаза средством передвижения.

Дабы вернее сосредоточиться, Шелк, как зачастую в палестре, указал пальцем на Орева.

– Например, он вполне мог нанять осла, как поступили позавчерашним вечером мы с Чистиком.

К дальнему концу причала свернула небольшая лодка с седоволосым человеком у румпеля и парой мальчишек, в спешке спускавших единственный ее парус.

– Вот оно!

Ночная клушица смерила Шелка вопросительным взглядом.

– Он нанял бы лодку, Орев. Вероятно, с одним-двумя достойными доверия людьми, дабы править ею. Лодка куда быстроходнее и осла, и даже коня. И, кроме самого комиссара, может взять на борт секретаря либо доверенного писаря. И достичь любого места на берегах озера прямиком.

– Шелк… Хор-рошо? – Прекратив чистить клювом алые перья, украшавшие его грудь, Орев взглянул в глаза Шелка, склонил набок глянцевито-черную голову. – Пор-рядок?

– Нет. Тут я малость ошибся. Не стал бы он нанимать лодку. Во-первых, к чему лишний раз тратить деньги из собственного кармана, а во-вторых, откуда ему знать, можно ли верить правящим ею людям? Однако в распоряжении властей городка наверняка имеются собственные, казенные лодки – к примеру, затем, чтоб пресекать драки среди рыбаков, и тот, кто ими заведует, вылезет вон из кожи, спеша помочь комиссару. Так что полезай на борт, глупая птица! Идем в Хузгадо.

Обшарив карманы, Шелк отыскал визитную карточку, полученную от адвоката.

– Прибрежная улица… помнишь, Орев? Его приемная на той же улице, что и Хузгадо. Не сомневаюсь, сие весьма удобно, когда ему срочно требуется явиться в суд.

Услышав скрип ведущей в сарай с пневмоглиссерами двери, мастер-змеедел с некоторым удивлением поднял взгляд.

– Прошу прощения, – заговорил низкорослый, субтильный человечек с седой бородкой, остановившись в дверном проеме. – Я не знал, что ты здесь.

– В дорогу собираюсь. Инструмент укладываю, – в недоумении объяснил змеедел.

Что бы все это значило? Не заподозрил ли его Мускус в намерении что-либо украсть, не прислал ли этого человека проследить за сборами?

– Стало быть, пресловутый змей – твоя работа? Наслышан, наслышан. Все вокруг просто в восторге. Красота, говорят!

– Ну, красоты во всем этом, откровенно говоря, мало, – заметил змеедел, перетягивая бечевкой пук тонких реек, – но как заказчик сказал, так я и сделал. Один из самых больших, какие мне доводилось клеить. Чем они больше, тем выше поднимаются, а чтоб высоко подняться, должны уйму леера за собой тянуть, понимаешь?

– Доктор Журавль. Прошу прощения, что не назвался немедля, – представился бородатый и, дотянувшись до лампы, заправленной рыбьим жиром, легонько качнул ее из стороны в сторону. – Почти полна… С тобой уже расплатились?

– Да, Мускус выдал всю сумму сполна, – хлопнув по карману, подтвердил змеедел. – Не карточками, чеком в фиск. Полагаю, Кровь прислал тебя приглядеть за моим отбытием?

– Точно. Прямо перед тем, как все сорвались неведомо куда. По-моему, дома сейчас никого. Во всяком случае, Кровь с Мускусом куда-то умчались. С охраной и некоторыми из слуг.

Змеедел кивнул:

– Все глиссеры забрали. Здесь их стояло то ли два, то ли три. И все миниболиды тоже. Мне до отъезда с Кровью поговорить требуется? Мускус на этот счет ничего не сказал.

– Насколько я знаю, нет, – с улыбкой заверил его Журавль. – Главные ворота открыты, талос с треском уволен, так что можешь отправляться, когда пожелаешь. А хочешь – пожалуйста, оставайся, подожди их возвращения. Вернутся, возможно, Кровь отрядит пилота домой тебя отвезти. И куда их всех вдруг понесло? Мне никто ничего не объяснил.

Пошарив вокруг в поисках криволинейного струга, змеедел обнаружил любимый инструмент под лоскутом ткани.

– К озеру – так вроде бы кто-то из них обмолвился.

Журавль, закивав, вновь расплылся в улыбке.

– Тогда, боюсь, это надолго. Но если хочешь, жди здесь, не стесняйся.

Затворив за собою дверь, он со всех ног поспешил назад, к вилле. Когда, спрашивается, проверить, если не сейчас? Лучшей возможности не представится. Клеть для продуктов осталась открытой настежь, дверь к лестнице в подвалы не заперта…

Подвал оказался изрядно глубок и темен, а судя по сведениям, почерпнутым из приятельской болтовни с лакеями, под ним, еще глубже, имелся винный погреб. Возможно, тот самый «нижний подвал», вскользь упомянутый одной из горничных, но может, и нет. На полпути вниз Журавль остановился и поднял лампу.

Пустота. Ржавые, укрытые толстым слоем пыли механизмы, которых почти наверняка более не привести в действие никому, и…

Одолев оставшиеся ступени, Журавль рысцой устремился вперед. Что у нас тут? Грязный, неровный пол под ногами, банки пресервов – персиков в бренди, солений… Несомненно, все это куплено вместе с домом.

Приставлен ли к входу в туннели часовой? Нет, Журавль еще некоторое время назад решил, что караулами никто не озаботится. Однако дверь (если, конечно, это дверь) наверняка окажется на замке либо вовсе запертой на засов снизу и, может статься, замаскированной – устроенной в потайной комнате, или еще что-нибудь в том же роде.

Еще одна лестница за длинными рядами полок, а к лестнице – да, да! – тянется цепочка следов, довольно свежих следов, отчетливо различимых в пыли.

Новый лестничный пролет, на сей раз совсем короткий, привел Журавля к запертой двери. Полминуты прощупывания замка отмычкой, словно бы растянувшиеся минимум минут до пяти, и ручка подалась, повернулась книзу, отодвигая защелку.

Скрип петель пробудил к жизни светоч, в непрекращающемся движении заползший под самый свод невысокого потолка. Мутное зеленоватое мерцание осветило винные стеллажи по меньшей мере на пять сотен бутылок, штабеля ящиков бренди, агуардиенте, рома