Литания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

– Вопросов задавал уйму, – добавила Кервель. – А мне велел его обмахивать. То есть Коипу обмахивать.

Орев, внимательно слушавший их разговоры, продемонстрировал, как это происходило, помахав в воздухе здоровым крылом, точно веером.

– Верно, птичка, в точности так, только я вместо веера шляпой воспользовалась.

– Да, кстати, надо бы приобрести, – пробормотал себе под нос Шелк. – Вернее, приобрести новую. По счастью, средства у меня есть.

– Ты о шляпе? – уточнил Коипу.

– Да. Даже тот комиссар, отправляясь в путь… впрочем, не важно. Знакомства с ним я не вожу и вовсе не хочу внушить вам обратное. Хватит с меня этих штук. Я лишь хочу сказать, что перед походом к святилищу должен купить где-нибудь широкополую соломенную шляпу. Помнится, неподалеку, в витрине одной из лавок, такие имелись.

Тут подавальщик принес им еще три запотевших бутылки и три чистых бокала.

– Ими в половине местных лавок торгуют, – заверил Шелка Коипу. – В лодке посреди озера без такой шляпы обгоришь страшно.

– Даже купаясь: ведь люди обычно, вместо того чтобы плавать, просто сидят на камнях, – со смехом добавила Кервель (на взгляд Шелка, смеялась она весьма привлекательно и явно об этом знала). – Приезжают сюда из Вирона ради прохладной озерной воды. Думают, будет приятно, но как только войдут в воду, тут же выскакивают. Почти все.

Шелк, улыбнувшись, кивнул:

– Надо бы, обязательно надо бы как-нибудь самому попробовать. Не припомните ли, о чем еще расспрашивал вас доктор Журавль?

– Спрашивал, кто построил святилище, – вспомнил Коипу. – Построил его советник Лемур лет двадцать пять тому назад. Там даже бронзовая дощечка есть, на которой об этом написано, но доктор Журавль ее, видимо, не заметил, когда был рядом.

– А после спросил, не родня ли ему Коипу, – прибавила Кервель. – Видимо, не знал, что за звери такие – коипу. Еще: знакомы ли мы с ним или с кем-нибудь из них, возрастом их интересовался… говорил, что почти все они сделались советниками больше сорока лет тому назад, наверняка совсем молодыми…

– Тут он напутал, по-моему, – сказал ей Коипу.

– Еще: знаем ли мы, как скверно обстоят дела в других городах, не считаем ли, что должны им помочь. Я ответила: первым делом надо бы убедиться, что там пищу делят по справедливости, а то вон сколько бед из-за тех, кто кукурузу скупает и ждет, пока цены не вырастут. По-моему, говорю, в Вироне и без того жуткая дороговизна – не хватало еще в Палюстрию рис отправлять!

Тут она вновь рассмеялась, а вместе с ней, пряча закупоренную бутылку родниковой воды в передний карман риз, рассмеялся и Шелк, однако мысли его уже мчались вперед, вдоль череды белых валунов, вдоль Паломничьего Пути, тянущегося от Лимны к святилищу Сциллы – святому месту на вершине прибрежных утесов, где побывали и доктор Журавль, и комиссар Симулида.

Когда он, почти часом позже, отправился в путь, солнце казалось живым врагом, огненным змеем от края до края неба – могучим, смертоносным, злокозненным. Над Паломничьим Путем дрожало знойное марево, а третий из белых камней – на него Шелк присел, дабы придать повязке Журавля новых сил, – оказался горячим, точно крышка казанка на плите.

Утирая рукавом взмокший лоб, Шелк принялся вспоминать, как обстояли дела с погодой два-три месяца тому назад, в то время, когда паломничество к святилищу совершал Симулида. Достигла ли жара того же накала, что и сейчас? Нет, определенно нет. Да, было жарко, да все вокруг без умолку жаловались на зной, но с сегодняшним пеклом тот зной не шел ни в какое сравнение.

– Пик. Апогей, – сообщил он Ореву. – Самое жаркое время дня. Возможно, куда разумнее было бы подождать до вечера, как советовала Кервель, но ближе к вечеру у нас назначена встреча и ужин с Чистиком. Одно утешение: если сможем – а мы ведь сможем – перетерпеть, выстоять против солнца, жарящего изо всех сил, далее дела наши пойдут все лучше и лучше. Мало того что назад возвращаться под горку, так еще и вокруг попрохладнее станет…

Орев нервно защелкал клювом, но не ответил ни слова.

– Помнишь, каким взглядом провожал нас Коипу, пока я хромал от столика к двери? – продолжал Шелк, в последний раз хлестнув повязкой о бок выкрашенного в белое валуна. – Я уж испугался, как бы он, узнав о моей сломанной лодыжке, не вздумал удержать меня в Лимне силой.

Поднявшись с камня, Шелк подумал, что возраст и вес Симулиды наверняка осложняли паломничество не менее, а то и сильнее, чем перелом ноги. Интересно, встретил ли он в пути других паломников? Если встретил, о чем говорил с ними?

Да, кстати: а что он сам, патера Шелк из мантейона на Солнечной улице, собирается рассказать встречным и о чем должен бы расспросить их?

Двинувшись дальше, он принялся измышлять более-менее правдивую историю, оправдывающую расспросы, не случалось ли новым знакомцам встречаться на Паломничьем Пути с Журавлем, а если да, что Журавль сказал им, и при всем этом позволяющую не раскрывать собственных целей.

Увы, случая ею воспользоваться ему не представилось. Помеченная белыми, прекрасно различимыми издали (как и заверяла Шелка чиновница из Хузгадо) вехами, крутая каменистая тропа оказалась совершенно безлюдной. Одиночество и жару искупала лишь череда видов на отливающую сталью синеву озера, все более и более великолепных… великолепных и вместе с тем устрашающих.

– Как по-твоему, – обратился Шелк к Ореву, – если б некий авгур совершал сие паломничество каждый день жизни, в любую погоду, не важно, здоров он или же хвор, явилась бы ему со временем – хотя бы в последний день бренного существования – Влагоносица Сцилла, поднявшись из озерных глубин? Я лично думаю, да, и если бы не возложенные на меня заботы о мантейоне, если бы не нуждающиеся в нем и во мне люди из нашего квартала, если бы не наказ Иносущего спасти его, непременно попробовал бы: очень уж соблазнительно. Пусть даже эксперимент не удастся: жизнь можно прожить гораздо, гораздо хуже.

Орев хрипло каркнул, забормотал что-то в ответ, озираясь по сторонам.

– В конце концов, кто, как не Сцилла, старшая среди детей Паса, выбирает среди нас авгуров? Каждый новый год прибывает к нам, словно флотилия лодок, груженных молодыми людьми и девицами… так, понимаешь ли, говорят в схоле.

Присев на корточки, сжавшись в скудной – не более пары квадратных кубитов – тени нависшего над тропой скального выступа, Шелк принялся обмахивать взмокшее от пота лицо широкополой шляпой, приобретенной в Лимне.

– Одни, влекомые к идеалу святости, проплывают совсем рядом со Сциллой, а та отбирает средь них число ни малое, ни великое – ровно стольких, сколько требуется в сем году. Другие, отпугиваемые идеалами авгуров, целомудрием и простотой, держатся от богини как можно дальше, насколько осмеливаются, и средь таких она тоже отбирает число ни малое, ни великое – ровно стольких, сколько их требуется в сем