Немезида ночного ангела - Брент Уикс

Слуга стоит рядом, заламывает руки, как будто не знает, куда себя деть.

Я подхожу ближе, даю ей поправить парик. Она чуть разворачивает его, убирает несколько прядей. Я стеснительно улыбаюсь.

– Лучше?

Она медленно кивает, хмурит брови, словно не до конца верит в происходящее.

Я хватаю слуг за головы и ударяю их друг о друга. Пока они не пришли в себя, связываю воров дорогим шнурком от занавески, после чего вываливаю на них драгоценности из сумки. Стягиваю со слуги браслет с двумя желтыми камнями. Проку от него мало – в том, что на мне, камней аж три, – но пусть лучше у меня будет выбор. Убрав браслет, я раздраженно смотрю на слуг.

– Ваши дела меня не касаются, но я постоянно сую нос не в свои дела, – говорю я, пока они стонут на полу. – Знаю, знаю. Страшный недостаток.

Я кладу в карман изящную, украшенную драгоценностями повязку на глаз, затем ухожу. Закрываю за собой дверь, иду по коридору. Подхожу к первому встречному императорскому гвардейцу.

– Любезный, простите, – говорю я, пряча мой браслет, – кажется, я только что видел, как в той комнате слуги обшаривают багаж и воруют драгоценности. – Указывая в нужную сторону, я отворачиваюсь, чтобы у него не было времени рассмотреть мое лицо.

– В какой комнате? – резко спрашивает он. – Во второй или в третьей?

– Во второй, точно во второй, – отвечаю я, когда он проходит мимо. – Э-э-э, или, может быть, в третьей?

Я миную его пост и дохожу до угла. Сразу за ним, там, куда мне нужно пройти, я вижу полдюжины имперцев; они толпятся вокруг листка с приказами и обсуждают его.

– Не-не, это значит вот такого роста, – говорит один из них и поднимает руку ровно на уровень моей макушки. – Стройный, лет двадцати, в узких белых штанах, в блузе с красной портупеей и в красных ботинках. Волосы темные, глаза светлые, брови черные, но он профи, так что может и замаскироваться…

Я прячусь обратно за угол.

В висящем рядом на стене зеркале я вижу ровно такого молодого человека: стройного, лет двадцати, но в черных штанах и со светлыми волосами. Вот же дрянь. Гвардейцев шестеро, и если из-под моей тесной накладной шевелюры вылезет хоть один волосок…

А они конечно же вылезают – тут и там из-под парика торчат мои же черные волосы. Я всем видом почти что кричу: «Это маскировка!» Подойдя ближе к зеркалу, я стараюсь побыстрее спрятать волосы.

Затем гвардеец, которого я отправил разбираться с воришками, поднимает шум в третьей комнате.

– А? – доносится из-за угла. Я не осмеливаюсь выглянуть и посмотреть на гвардейцев. Теперь все они наверняка глядят в эту сторону.

Я отнимаю руку от парика; пусть он сидит неидеально, но если я продолжу с ним возиться, то все поймут, что на мне парик. Нет, в таком виде мне нельзя обращать на себя внимание.

Заслышав шаги, я подступаю еще ближе к зеркалу, открываю рот и начинаю ковыряться в зубах, будто между ними что-то застряло.

Все шестеро пробегают мимо, даже не глянув на меня.

Я скрываюсь за углом, делаю глубокий вдох, после чего иду дальше. Ну надо же. Спасся благодаря тому, что сунул нос не в свое дело. Иногда правильный поступок, совершенный не вовремя, все-таки оказывается к месту.

Может быть, удача наконец повернулась ко мне лицом. Может быть, с этого момента все пойдет гладко, как в штиль.

Несколько минут я, рискуя быть раскрытым, ищу дверь, которая ведет на балкон с крылопланами. Мое сердце шумит в ушах, бьется все сильнее и сильнее, и я наконец подхожу к служанке.

– Простите, я здесь недавно, – говорю я и, хмурясь, показываю браслет – причем быстро-быстро, чтобы она не увидела, сколько на нем камней. – Не скажете, где балкон с крылопланами? Никак не найду дверь. Я должен записку передать. Вообще это не моя обязанность, но сегодня – моя, понимаете?

– Конечно понимаю, милый. Самая паршивая ночка в году, – отвечает она. – Тебе в Зал Грифонов. Большие двери сейчас заперты, так что тебе в ту, что справа, в черную.

Я благодарно улыбаюсь и ухожу.

Добродушная, отзывчивая служанка, которая не проверила, кто я такой. Мне повезло уже дважды.

Удача ведь любит троицу, правильно?

Моя задумка, которую даже планом не назвать, настолько глупа, что мне не хочется вам о ней рассказывать. Я знаю, что не смогу управиться с огромным крылопланом. Я сразу же расшибусь. Красть его было бы неописуемо глупо, правильно? Правильно. В этом мы согласны. Значит, красть я ничего не буду. Я угоню его вместе с пилотом. Готов поспорить, тот, что побольше, выдержит вес двух человек… хотя бы до тех пор, пока мы не долетим до штормохода. Скорее всего, я все равно расшибусь, но хотя бы не насмерть.

Ребенок Логана на том корабле. Он совсем рядом. Я не могу сейчас сдаться.

Я спускаюсь в зал низшей знати; в начале праздника я этого не заметил, но он украшен грифонами. Грифоны здесь повсюду. Грифоны большие и грифоны маленькие. Сотни грифонов. Захочешь – не пропустишь их, хотя я вот как-то пропустил.

Когда я вхожу в зал, на меня обрушивается шум сродни неритмичному грохоту кувалды. Слуги дворян, которых раньше было не видать, теперь снова при своих хозяевах и хозяйках, держатся от них на почтительном расстоянии. На моих глазах один слуга подскакивает ближе и ловит своего господина, который потерял сознание на середине предложения. Другие знатные господа лишь смеются.

Я догадываюсь, что в этом зале праздник выродился по большей части в попойку неудачников. Все присутствующие на весь год остаются здесь. Для большинства это дурные новости, и приняли они их ожидаемым образом.

Но у меня нет времени глазеть на дворян.

Прокладывая себе дорогу между слуг и господ, я замечаю нужную мне дверь – маленький лаз рядом с огромными двойными дверями, высотой в три человеческих роста. Поблизости стоят дворяне, они о чем-то шушукаются, но… нет, не может быть. Не может же мне настолько повезти.

Видимо, может. Служебную дверку никто не сторожит.

Ладно, ладно. Не будем радоваться раньше времени. Наверное, мне придется взламывать замок.

Я гляжу на дворян. Их лица серьезны, они стоят близко-близко друг к другу и всего в двух шагах от двери. Мое ликующее сердце замирает.

Среди них я вижу королеву Дженин Джайр. Нет. Не может быть. Как она вообще здесь оказалась? Почему не пошла наверх, к высшему обществу?

Она стоит вполоборота ко мне. Ее взгляд проскальзывает по