Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова

Армут впервые увидел эту сладкую парочку в цирке; он пришел на представление, дабы немного развлечься; что ж, спектакль оказался занятнее, чем он только мог вообразить. Конечно же, господин Мурджан с первого взгляда узнал ненавистного официанта, а план отмщения пришел на ум сразу, как только он увидел, с каким трепетным щенячьим восторгом мальчишка глазеет на свою подружку.

– Твоих слов мне недостаточно, – ласково уверил гостя господин Мурджан, наслаждаясь тем, как гневно заполыхали его глаза. – Ты хочешь, чтобы наш конфликт был полностью исчерпан, не так ли? В таком случае я хочу предложить несколько обязательных условий. От качества их выполнения зависит жизнь и благополучие той сверкающей жемчужины, с которой ты под ручку вошел в Славное послевкусие.

При упоминании подруги Артур нервно дернулся и уставился себе под ноги, надеясь не выдать страшного волнения, переходящего в панику. Его дикая натура требовала накинуться на мстительного армута и свернуть ему шею; но холодный разум сдерживал этот порыв, равно как и раб, стоявший в дальнем углу комнаты и стороживший покой хозяина. Да и потом, как ему тогда узнать, где Диана? Единственное, что он мог противопоставить врагу – предложить свою жизнь в обмен на ее. Однако пойдет ли на это жестокий господин Мурджан? Начало диалога уже не предвещало ничего хорошего…

– Буду откровенным с тобой, я пресытился жизнью. Однако подобные встречи, как, например, наша с тобой, способны вполне меня развлечь. Условия мои просты. Я предлагаю тебе одну незамысловатую игру: три задания для тебя, три уровня прохождения. Если справишься, я отпускаю твою жемчужину на свободу. Но тебе в любом случае придется остаться, ибо ты мой, с того самого дня, как хозяйка Дромедара польстилась на твою смазливую физиономию. Если откажешься от выполнения, то можешь уйти прямо сейчас, я не собираюсь тебя задерживать. Однако пташка в этом случае сполна ответит за все наши недопонимания. Согласен на такие условия, официант из Дромедара?

– Согласен, – хриплым голосом произнес Артур, по-прежнему ощущая слабость в ногах. Если бы только дело касалось его одного, ему не было бы столь жутко и тоскливо, как теперь!

Господин Мурджан сыто улыбнулся: у него была осанистая фигура, выразительное лицо, не лишенное аристократичного благородства, однако же, как облик внутренний разнился с внешней оболочкой!

– Ты сказал, что согласен, Тахир. Видишь, как ты мне понравился, я даже запомнил твое имя… Впрочем, одной симпатии мало для того, чтобы согласился я. Эта ночь уготована мне для глубоких размышлений, надеюсь, и ты тоже проведешь ее с пользой, – с этими леденящими душу словами, злодей лениво потянулся, как, наверное, делает хищный зверь, перед тем как насладиться пойманной жертвой, а затем грациозно поднялся с кресла и поманил Артура за собой. Делать было нечего; он сам добровольно отдал себя в руки этого жестокого человека, который мог сделать с ним все, что ему заблагорассудится.

Они прошли несколько гнездимных отделов; сердце Артура стучало так сильно, что, казалось, вся кровь в его теле хлынула к нему. Однако в дальней комнате раздался еще один звук, перебивавший первый: странное тяжелое дыхание и повизгивания, похожие на детский плач.

Следуя за мучителем, Артур прошел, наверное, все стадии страха, пот тяжелыми холодными каплями застывал на его лбу, однако бедняга пока еще пребывал в счастливом неведении. О Мяснике из Дромедара ходили зловещие слухи, на что же он пойдет ради мести?

Господин Мурджан завел его в самую темную комнату с круглым отверстием в крыше: сквозь него натекло много воды, но сейчас дождь уже кончился, только резкий лунный свет проникал внутрь, освещая величавое старинное кресло с филигранными подлокотниками. На них опасно поблескивали сталью металлические пластинки, в лунном свете походившие на звериный оскал.

– Присаживайся, изумруд пустыни, – с наигранной вежливостью предложил ему господин Мурджан. – Недавно ты был в цирке, где показывали представление сотням людей. Сейчас же мы организуем еще одно, но персонально для тебя.

Не совсем понимая происходящего, Артур на негнущихся ногах медленно приблизился к креслу. Сев в него, он увидел перед собой то, что прежде было недоступно его взору, – большой прямоугольный ящик, покрытый черным сукном. Его сложно было разглядеть, ибо глаза долго привыкали к темноте. Почти сразу же стало ясно, что именно этот загадочный и столь мрачный предмет являлся причиной странных звуков, что Артуру довелось услышать в коридоре. Юноша был так напряжен, что не заметил, как на его руках щелкнул замок.

Господин Мурджан отошел от него и ловким движением руки сдернул сукно на пол. Он походил на циркового иллюзиониста, и Артуру на мгновение почудилось, будто он продолжает сидеть в Славном послевкусии, только представление оказалось ему, увы, не по силам.

Перед ним возвышались две массивные железные клетки; они были вплотную придвинуты друг к другу, их разделяла лишь тонкая металлическая решетка. В одной лежала Диана: кажется, она спала, ибо глаза ее были закрыты, а дыхание было мерным и спокойным. Длинные черные волосы веером разметались по дну клетки. В другой сидела пара голодных шакалов: с острыми мордами и вздыбленными загривками, именно они издавали те неприятные для уха звуки. Сейчас растревоженные господином Мурджаном, они и вовсе принялись выть, бросая вожделенные взоры на лежавшую совсем рядом добычу. Такую манящую, но вместе с тем недостижимую.

– Там есть один хитрый механизм, – проговорил господин Мурджан, лукаво поглядывая на Артура, – я могу покрутить его, и дверца поднимется. Понимаешь, чем это грозит? Мои питомцы переберутся в соседнюю клетку.

С этими словами он подошел к клетке и принялся крутить ручку: внутренняя дверь стала медленно подниматься. Шакал оживился, заскулил и принялся подкапывать землю лапами, пытаясь скорее добраться до столь желанной добычи.

Артур нервно дернулся вперед, издав тихий стон – невольное выражение душевной муки. За что ему посылались такие суровые испытания, которые ему не под силу было вытерпеть? Бедный юноша принялся биться в наручниках, подобно свободолюбивой птице, по воле злого рока оказавшейся в клетке.

Когда, наконец, разум возобладал над эмоциями, он бессильно замер и перевел полный страдания взгляд на мучителя, который с гадкой усмешкой на устах наблюдал за его хаотичными движениями.

– Нет, пожалуйста! – едва шевеля языком, проскулил Артур. – Прошу вас, умоляю, сжальтесь над ней!

– Завтра утром, Тахир, ты попросишь меня еще раз. И я приму окончательное решение. А пока оставлю дверцу чуть приподнятой – если мои любимцы окажутся достаточно ловкими и гибкими, то им сегодня очень повезет, – с этими жесткими словами