Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова

подрагивала. Диана редко видела его таким. Уязвимым. Артур ловко прятал эмоции, всегда выглядел спокойным, несмотря на тяжелые обстоятельства. Казалось, решительно ничего в этом бушующем и опасном мире не способно его по-настоящему напугать, сломить, сдвинуть с места. Он в ее представлении олицетворял нерушимую скалу, о которую досадливо бьются волны. Диана не сдержалась и страстно поцеловала его, слегка прикусывая за нижнюю губу. Под силу ли ей было придать ему храбрости?

– Я уверена, что Уткен не Тень, – твердо произнесла она, на мгновение отстранившись. – Исходя из всего, что ты о нем рассказывал… Это хороший парень. И еще я бы хотела тебе признаться в том, что…

– Что ты ужасно сильно в меня влюблена? – улыбаясь, дерзко отозвался Артур, возвращая ей поцелуй.

– Жаль тебя разочаровывать, но… Дело в том, что я всегда мечтала сходить в провинциальный цирк.

– Не совсем то, что я хотел услышать, но тоже сойдет.

И они, не сговариваясь, направились к главному входу. А что, если перед ними и вправду «Славное послевкусие»? Это казалось вполне вероятным, ибо цирк отправился в Мир чудес. Почему бы ему в таком случае не перекочевать вместе с армутами сюда, в Омарон? Тем более что рядом со столицей возможностей, равно как и желающих раскошелиться, имелось во сто крат больше, нежели в пустынных степях.

Они вошли и на мгновение потеряли способность видеть – повсюду располагались свечи под стеклянными колпаками, отражающиеся в зеркалах. Сквозь купол гнездима внутрь тоже проникал свет – лунный. Посетителям выдавали длинные продолговатые шары, наполненные светляками, стены были окрашены флуоресцентной краской. Все это отражалось, горело, мельтешило и, в конечном счете, ослепляло. Носы гостей сразу же подвергались проверке на прочность, ибо здесь стоял такой пряно-отвратительный аромат, что хотелось не дышать вовсе. Смрад от лошадиного помета вперемежку со сладковатой пудрой и миндалем, жареные короеды в карамели, приправленные острым запахом пота, исходившим от тел армутов – поистине, в этом странном месте аппетит и желание немедленно опустошить желудок появлялись практически одновременно.

– Обожди, красавчик, чтобы пройти, надобно заплатить за себя и даму, – дребезжащим голосом проговорила размалеванная старуха на входе, вцепившись в Артура когтистыми пальцами.

Юноша кивнул и дал ей монету, которую билетерша тут же засунула за щеку, словно это место было, по ее мнению, наиболее надежным.

Пол в цирковом гнездиме был устлан гусиным пухом; и когда толпы посетителей проходили мимо, взбивая его своими ногами, то создавалось ощущение, что паришь в облаках. Кстати, тут оказалось много армутских богачей. Удивительно, ибо Артур никогда не мог помыслить, чтобы изнеженные властители Мира чудес захотели побывать в подобной клоаке, где все, решительно все отталкивало и выглядело дешево. Впрочем, именно экзотики, вероятно, и недоставало испорченным богачам. И если снаружи забывалось, что грядет война, то здесь предавалось забвению решительно все, связанное с реальностью. Только летающий пух и раздражающая ухо музыка. Из небольших загонов на пришедших затравленно смотрели жирные поросята, гоготали гуси, покрикивали вонючие куры. Прямо напротив вольеров разогревали густую карамель и макали в нее веточки дерева.

– Не самое лучшее место для первого свидания, – скептически шепнула Диана на ухо Артуру.

– Ну… Это уже не первое свидание. И потом, надо ведь было с чего-то начать… Ты голодная?

– Ужасно. Но, боюсь, если я съем хоть что-нибудь, меня стошнит.

– Знаешь… Мне кажется, это тот самый цирк. «Славное послевкусие». Тут так же отвратно, как было там.

– Купи мне, пожалуй, куриных лапок в кляре. Я все-таки поела бы. Надеюсь, послевкусие после них будет нормальное.

Артур отошел к прилавку, но сам при этом не переставал смотреть по сторонам. Вдруг он встретит кого-то из знакомых? Знакомые… Подумав только об этом, юноша невольно содрогнулся. Что, если полный богач, едва переваливающийся в сандалиях, один из тех, кто с садистским трепетом наблюдал за Потешными боями? А привлекательная осанистая дама, не похожа ли она на госпожу Оридиан? Но нет, последнюю бы Артур узнал из тысячи, слишком уж примечательной у той была внешность. Проблема заключалась еще и в том, что не только Артур разглядывал посетителей. Они вполне могли заниматься тем же самым. Клипсянин опустил голову, стараясь ни на кого не смотреть; увы, он сам являлся обладателем достаточно запоминающейся внешности. Зачем только они сюда пришли… Впрочем, куда-то прийти им все равно пришлось бы, не слоняться же бесцельно по Омарону.

Артур купил подруге лапок в золотистом кляре, которые заманчиво хрустели на зубах, вкусно пахли и выглядели в целом довольно аппетитно. Затем они пошли в главный зал, смотреть представление. Забавно, но здесь как будто не имелось четких правил. Развлечение уже вроде началось, три клоуна с кроваво-красными лицами дубасили друг друга на сцене резиновыми палками, а вокруг них прыгал какой-то потешный зверь: не то кабан, не то свинья, загримированная под кабана. Артур с Дианой сели на предпоследнем ряду, а когда они занимали места, какой-то незнакомец в чалме склонился над ними и со значением прошептал:

– Если прелестные изумруды пожелают плохо себя вести, я, пожалуй, лучше понаблюдаю за ними, а не за представлением.

Артур с откровенным удивлением покосился на странного мужчину, но того уже поглотил полумрак. В зале было темнее, чем в вестибюле.

Драка на сцене прекратилась, и один из клоунов, выйдя вперед, звонко прокричал:

– Дражайшие господа! Вы пришли сюда за незабываемыми эмоциями, не так ли? Мы готовы вам их предоставить. Сейчас мы будем разговаривать с вами так, как еще никто с вами доселе не говорил, – с этими загадочными словами он сошел со сцены. Оказалось, что к ногам у него прикреплены небольшие ходули. На этих ходулях он дошагал до первого ряда и вдруг грубо ткнул пальцем в сидящего там человека:

– Эй ты, жирдяй! Поделись с нами рецептом: сколько надо жрать, чтобы рожа была как у тебя?

После этих возмутительных слов клоуны оглушительно загоготали, а вместе с ними и весь зал. Толпа любит издеваться над другими; когда собственных достоинств недостаточно, то и приходится самоутверждаться за чужой счет.

После этой дикой мизансцены последовали еще, одна возмутительнее другой. Доставалось решительно всем: и старикам, и женщинам, и мужчинам. Люди с мазохистским томлением ожидали, что подойдут именно к ним и начнут унижать. Действительно, для армутских богачей происходившее казалось в новинку. И если прежде все пресмыкались перед ними, то здесь, действительно, они могли испытать нечто иное. Некоторые подыгрывали: вставали на колени, унижались, по-поросячьи хрюкали, да и вообще началась такая безумная вакханалия, что становилось жутко.

– Отвратительно, – шепнула Диана на ухо Артуру.

– Ты права. Я передумал. Переносим свидание в другое место.