Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова

– Куда же вы, господа? С представления нельзя уходить, вы же заплатили!

– Вот именно, – рявкнул Артур. – Мы заплатили! И уберите руку!

Но увы, их уже заметили. Все взгляды устремились в их сторону.

– Кры-ыысы! – пискляво заверещал клоун. – С корабля сваливают только крысы! А может, вам не по душе наше блистательное общество, а? Кричим вместе «крыыысы»!

И зал принялся глупо скандировать.

– Что будем делать, как накажем этих омерзительных господ? – глумливо переговаривались между собой клоуны. Между тем какие-то люди подскочили к Артуру и Диане, растащили их в разные стороны, и хоть они оба брыкались и отбивались, им не под силу было совладать с сильными мужчинами. Обычное цирковое представление превращалось во что-то из ряда вон выходящее. Артура грубо усадили в кресло: двое держали его за руки. А клоун галантно протянул Диане руку.

– Не желает ли прекрасная дама выйти на сцену и подыграть нам? Мы устроим небольшое представление для наших гостей.

– Не желает! – за Диану яростно выкрикнул Артур, силясь вырваться из чьих-то мясистых лап.

– А у тебя не спрашивают, тупица! – осклабился кто-то. – Поделись своей красоткой, не жадничай!

– Эти омерзительные господа со мной, отпустите их! – вдруг вмешался самый размалеванный клоун: он был низкорослый, без ходуль, с выбеленными волосами и кроваво-красным яблоком вместо носа. С него осыпался гипс и ветошь. Люди недовольно расступились, позволив Артуру, наконец, подняться и воссоединиться с Диной. Лицо клипсянина выглядело разгневанным, голубые глаза метали молнии; однако кого здесь это волновало?

– Пойдемте, пойдемте, – потянул их за собой клоун. Они подчинились, так как это был единственный шанс спокойно улизнуть.

– Быстрее, ну же, пошевеливайтесь, – миролюбиво подгонял их неожиданный спаситель, покуда они не оказались в затхлой загроможденной комнатенке, пропахшей жареной кукурузой, карамелью и свежими декорациями. Из полумрака холодно поблескивали сталью разобранные турники, лестницы и кольца, сваленные в беспорядке как ненужный хлам, а на стенах висели разнообразные маски. Клоун развернулся к гостям и гостеприимно указал на лестницы на полу, ибо кроме них сесть было решительно некуда.

– Спасибо, – вымолвил Артур с глубокой признательностью.

– Не стоит. Тем более что я и так в какой-то степени… твой должник, – неожиданно виновато отозвался клоун, и тут вдруг Артур его узнал. Белые волосы, уродливая краска, нелепая одежда – все это до сей поры скрывало личность человека, с нашкодившей миной стоявшего перед ними. Но голос был очень знакомым.

– Кто вы такой? – с подозрением протянула Диана, но Артур и сам ответил ей.

– Уткен? Это ты?

Клоун небрежным движением смахнул с лица круглый нос, стер широким рукавом краску, потешно потряс волосами, отчего во все стороны посыпалась белая пыль – и да, перед ними действительно предстал смутно различимый, но все же Уткен. Тот самый, с которым Артур так неудачно расстался в Славном послевкусии.

– Тоже не ожидал тебя здесь увидеть, Бунтарь, – смущенно пробормотал настоящий Четверка. – Да еще и с такой прелестной цыпочкой… Твоя?

– Я столько тебя искал! – воскликнул Артур, проигнорировав вопрос. – Думал отыскать следы цирка в Мире чудес, но все без толку…

– А.… зачем ты меня искал?

– Как это зачем? Я волновался, не знал, что с тобой произошло, да и расстались мы… не очень хорошо, – лицо Артура залилось краской, ибо он вспомнил свое трусливое поведение.

Уткен выдавил из себя нечто наподобие улыбки, а затем по-армутски уселся на кольцо и вздохнул. Какое-то время он интригующе молчал, на задумчивом лице его играли блики от свечи.

– Я остался в цирке вовсе не потому, что обиделся на тебя, Артур. И не потому, что не хотел бежать. Дело в том, что я изначально был из цирка.

Настал черед Артура удивляться.

– В смысле?

– Я соврал тебе при знакомстве. Я вообще всем врал, так как хотел выжить. Мои замечательные родители – обыкновенные пьянчужки, папаша за долги продал меня в кочевой цирк в подмастерье к одному клоуну. У меня есть талант и сноровка: я могу вытащить шелковый носовой платок из кармана дамочки так, что она и ухом не поведет. Любые манипуляции с участием рук даются мне очень хорошо. Благодаря этому таланту я стал иллюзионистом в Славном послевкусии. Цирк наш кочевой, поэтому в какой-то момент мы приблизились к Омарону. Там я загремел в тюрягу, ибо частенько проворачивал свои фокусы с наибольшим убытком для богачей – просил для сценки золотые предметы, потом ловко подменял их и возвращал подделки. Никто ни о чем не догадывался, пока не нашелся стукач, что сдал меня жандармам. Вот так я, собственно, и оказался в Беру. Меня посадили в клетку, где я впервые встретился с тобой, Бунтарь, – Уткен запнулся и неловко улыбнулся, обнажив зубы с желтым налетом.

– Почему же ты не сказал сразу, что из цирка? – удивленно спросил Артур, чувствуя, как сомнения на счет Уткена с новой силой впиваются ему в сердце.

– А зачем? Кому это было интересно? Я планировал сбежать как можно скорее. Мне было известно, что в начале смрадня цирк будет кочевать в сторону Полидексы. Это наш стандартный маршрут, мы его называем «золотым треугольником»: Мир чудес, Полидекса, Омарон. Три города и очень много простофиль. Мне хотелось сбежать в тот момент, когда Мир чудес по моим подсчетам должен был направляться в Полидексу по Разбойному тракту. В принципе расписание наших выступлений фиксированное, равно как и путь следования. Так что я не боялся ошибиться. Только вот убежать одному мне было не под силу. Я видел, что из всех Азор наиболее расположен к побегу. Я думал заманить его золотой побрякушкой, пообещав, что в городе я с ним хорошо расплачусь. А на самом деле я намеревался привести его в цирк, чтобы мы потом сдали его как сбежавшего преступника и получили за это выручку. Кто же мог подумать, что Азор сам окажется жестоким плутом, который не только не намеревался сбегать, да еще задумал обокрасть меня и оставить на болотах. Последующую печальную историю ты и сам знаешь. Раз обжегшись на молоке, я рассудил так: теперь мне нужен надежный, честный, не лишенный доброты человек, который поможет мне в моем деле. Человек, у которого не будет пошлых мыслей обмануть меня, убить или обокрасть. В колонии, увы, такие люди – редкость. Понимаешь, к чему я веду?

– И ты решил подружиться со мной? – с некоторой горечью в голосе вымолвил Артур.

– Точно. Ты обладал всеми вышеперечисленными характеристиками: был добрым и честным до зубовного скрежета. Такие люди,