Черная Песнь - Энтони Райан

class="p">"Я никуда ее не тащил, - сказал он. "Она пришла сама, причем не без веских причин. Несмотря на то что она пытается это скрыть, у нее доброе сердце. Вы должны гордиться ею".

"Я горжусь, больше, чем вы можете себе представить. Но я не просто удочерила дочь, я удочерила наследника, и, похоже, я должна считать, что мне очень повезло, что я еще дышу".

Рива повернулась к Эллеси, обмениваясь прощальными словами с Ми-Хан. Сехмон стоял рядом с ней, голова его была все еще забинтована, а на лице застыло выражение глубокого недоумения. Шерин сказала, что со временем он, скорее всего, полностью восстановит свои способности, но, вероятно, до конца жизни будет испытывать приступы растерянности.

"И что же мне с ним делать?" - поинтересовалась Рива. "Раз уж она отказывается с ним расставаться".

"Возможно, ему подойдет роль в гвардии леди-гувернантки", - предположил Ваэлин. "Он хорошо дерется".

"Мальчики". Рива со вздохом покачала головой. "Она собирает их, как домашних животных. Со временем ей понадобится муж. Муж из Камбраэлина".

"Правда? Как ее мать?"

Он увидел отголосок ее прежней сущности в том, как она нахмурилась, но вскоре смягчилась. "Благословенная леди слишком свята, чтобы ее можно было запятнать браком, ты же знаешь".

"Знаю, это записано в Одиннадцатой книге. Велисс в порядке?"

"Достаточно хорошо, хотя и была весьма раздражена, когда я рассказал ей об этой экспедиции. Но не так сильно, когда я сказал, что главная цель - вернуть Эллеси под нашу опеку. Она ее очень любит".

"Я тоже. Я также знаю, что она не хочет быть вашей наследницей. Боюсь, со временем вам придется найти другого".

Рива бросила на него предостерегающий взгляд. "Она знает свой долг. Как, надеюсь, и вы, лорд Ваэлин. Наша королева зовет вас домой".

"Я отвечу, как только верну свою лошадь".

"Ваша лошадь". Она с сомнением приподняла бровь. "Сомневаюсь, что она сочтет это забавным, когда я попытаюсь объяснить твое отсутствие. Говорят, когда она вернулась из Восточных доминионов и узнала, что лорд Башни Северных Рек покинул свой пост, чтобы уплыть и ввязаться в чужую войну, она даже повысила голос. Некоторые члены суда, как сообщается, упали в обморок".

" Надеюсь, повелитель Эрлин не был наказан за то, что принес ей нежелательные новости?"

"Нет, но она его несколько нервировала. Насколько я знаю, он был очень слаб, слишком слаб, чтобы выдержать обратный путь в Ричи. Она выделила ему комнату во дворце и предоставила множество слуг, хотя все, что он просил, - это книги, пергамент и чернила".

"Я объясню свои действия и готов принять ее решение без споров".

"Как только вы найдете свою лошадь".

"Конечно".

Юмор исчез с ее лица, и она шагнула ближе, сжимая его предплечье. "Я проделала долгий путь, чтобы сразиться в битве, которая уже была выиграна. Я сделала это по приказу королевы, но я приехала за Эллеси и за тобой, потому что мне кажется, что мы слишком долго были в разлуке. Кроме того, я знаю, что твоя сестра будет очень рада видеть тебя дома в безопасности".

"Я скоро ее увижу".

Она нахмурила брови, из сомнительных превратившиеся в хмурые, но больше ничего не сказала. "Эллеси!" - позвала она, поворачиваясь и направляясь к трапу " Короля Мальсиуса". "Говори, что хочешь сказать, и поднимайся на борт, иначе мы потеряем прилив".

Эллеси обменялась последним объятием с Ми-Хан, после чего бросилась к Ваэлину. Я хотела плыть с тобой на " Штормовом ястребе", - сказала она. "Но матушка и слышать об этом не хотела". Вслед за Ривой она скорчила сердитую гримасу. "У меня такое чувство, что пройдет немало времени, прежде чем она позволит мне снова выйти за пределы ее поля зрения".

Она опустила взгляд, в глазах стояли слезы, и он потянулся, чтобы убрать локоны со лба: "Я уверен, ты найдешь способ".

Она прижалась к нему и поспешила за Ривой, ухватившись за рукав Сехмона и потянув его за собой. Он искоса поглядывал на Ваэлина, пока она вела его, и его первоначальное замешательство сменилось узнаванием, после чего он помахал рукой: "Я все еще помилован, милорд?"

"Полностью, мастер Век!" отозвался Ваэлин, ответив на приветствие. "И знай, что в Долине тебе всегда будут рады".

Алума пришлось нести на борт " Короля Мальсиуса " на носилках, лежа лицом вниз, чтобы уберечь его от ожогов. Глаза его были затуманены лекарствами, когда Ваэлин присел рядом с ним, но в них появился блеск, а на губах заиграла улыбка. "Не... жалей... ...за меня, друг мой", - прошептал он Ваэлину.

"Твои раны..." начал Ваэлин, но замолчал, услышав горловой смешок Морески.

"Еще одна история", - сказал он. "Написанная на моей коже... а не на земле. Теперь... Покровители всегда найдут меня..." Его глаза закрылись, и он погрузился в сон с тяжелым вздохом.

"Шерин предложила залечить шрамы, но он не позволил", - объяснил Нортах, пока двое Стражей Королевства несли носилки по трапу. "Видимо, что-то связанное с затуманиванием зрения Протекторов. Она уже на борту", - добавил он, когда Ваэлин оглянулся на пристань. "От личного приглашения королевы стать королевским врачом трудно отказаться. И я сомневаюсь, что в эти дни она чувствует себя желанной гостьей при дворе императора. Неблагодарность королей всегда тяжело видеть, брат".

"Короли выше благодарности", - сказал Ваэлин. Для них существует только верность, заработанная или купленная". Цай Линь хорошо усвоил уроки, и ему еще многое предстоит сделать". Он кивнул в сторону огромного корабля. " Лучше всего подняться на борт. Увидимся в Ричах, как только..."

"Не говори мне больше ни слова о своей лошади". Нортах смотрел на него влажными и злыми глазами, пока Ваэлин не отвел взгляд. "Я бы поехал с тобой. . ."

"Тебя ждет семья. На самом деле они ждут уже давно". Он шагнул вперед и обнял брата, крепко и яростно сжав его руки.

"Что мне им сказать?" хриплым шепотом спросил Нортах.

Ваэлин отпустил его и отошел назад, извиняюще улыбаясь. "Передай Орвену, что ему придется еще некоторое время сидеть в кресле лорда башни, если только ты не хочешь освободить его от этого бремени".

Нортах покачал головой. "Помимо всего прочего, мне нужно восстановить школу". Он повернулся и начал подниматься по трапу, затем остановился, снимая с пояса тяжелый кошелек. "В твоем преклонном возрасте ты становишься забывчивым, брат", - сказал он, бросая его Ваэлину.

"Как-то слишком легко", - нахмурился тот, поднимая сумку, и золотые самородки щелкнули внутри.

Нортах продолжил подъем, и Ваэлин заметил, как