Черная Песнь - Энтони Райан

"Они будут ненавидеть нас на протяжении многих поколений, - сказала она слабым и хриплым голосом. "Шталхаст, за то, что он заставил нас сделать. Но, по крайней мере, будет известно, что в конце концов он пал от клинка Шталхаста". Эреза подошла и взяла кинжал из ее руки, а Луралин крепко обняла ее, и слезы наконец начали течь.

Ваэлин повернулся и, пробираясь через неподвижные или корчащиеся тела, направился к помосту, поднялся по ступеням и посмотрел на человека, привязанного к раме. Он знал лицо этого человека и его глаза, хотя они принадлежали двум разным душам. Связанный человек приветственно улыбнулся Ваэлину: черты лица обесцвечены, губы бледны, кожа на голом торсе отмечена множеством мучений. "Похоже, - сказал Обвар, его голос был не более чем шепотом, - тебе доведется убить меня дважды".

Взглянув на лежащего рядом волка, форма которого с каждой секундой становилась все менее существенной, Ваэлин вспомнил, как тот приостановился, чтобы благословить этого человека своим языком, что, как он знал, он уже делал с гораздо более достойной душой. Но кто он такой, чтобы судить о достоинствах других?

"Мы оба - дети волка, - сказал он, доставая кинжал и разрывая путы на запястьях и плечах Обвара. "И одного раза было достаточно".

Оставив Обвара стоять на коленях, он подошел к волку и, пригнувшись, провел рукой по его шерсти. Шерсть была похожа на нить, и от одного его прикосновения в ней появлялась еще одна пылинка, которую развеивал ветер. Волк поднял голову и посмотрел на него глазами, в которых больше не было злобы, а из пасти исчезло рычание. Теперь от него исходило лишь ощущение возраста и усталости, а также чувство законченности, от которого в груди заныло.

"Увижу ли я тебя когда-нибудь снова?" - спросил он.

Волк лишь моргнул и лег на спину. Раздался звук, похожий на одновременный шепот множества голосов, и волк превратился в бесформенную тень, которая заблестела, закручиваясь под набегающим ветром, и унеслась прочь, превратившись в несколько темных струек. Когда он поднялся, чтобы посмотреть, как исчезают на ветру последние остатки, его взгляд уловил знакомый прямоугольник паруса на северо-западном горизонте. Вскоре к нему присоединились еще несколько - широкая процессия, свидетельствующая о существовании целого флота.

"Запредельные предатели", - прокомментировал хрипловатый голос рядом с ним. Генерал Дулан расстегнул застежку на шлеме и снял его, обнажив потные черты лица. "Пришли, чтобы прикончить нас, я полагаю".

На его доспехах виднелись пятна недавней битвы, но по решительному, почти предвкушающему блеску в глазах Ваэлин понял, что он не считает, что на сегодня с него хватит. Ваэлин увидел, что Цай Линь стоит в молчаливом созерцании трупа Темного клинка, а Сехтаку и солдаты Янтарных полков занимаются мрачным делом - методично истребляют немногих уцелевших Шталхастов и Искупленных поблизости.

"В этом нет необходимости, - сказал ему Ваэлин, склонив голову в сторону убийств. "Их бог ушел, и, боюсь, многие теперь не понимают, зачем они вообще за ним пошли".

"Ушел он или нет, но счет должен быть предъявлен", - хмыкнул Дулан. "Кроме того, нельзя оставлять их в живых, когда на подходе еще одна битва".

Негромкое недовольное бормотание черной песни привлекло внимание Ваэлина к восточному горизонту, где показалась еще одна процессия парусов. Сначала он решил, что это тылы флота Элл-Нестры или, возможно, более медленные имперские корабли, но потом обратил внимание на размеры судна, шедшего впереди, - по крайней мере, оно не уступало "Морской императрице ", если не было больше. Знамя, развевающееся на его топе-мачте, было слишком далеко, чтобы разглядеть его, но он не сомневался, что на нем изображен знак Великого Объединенного Королевства.

"Эта война только что закончилась, - сказал он Дулану, встретившись с ним взглядом, чтобы не осталось никаких сомнений в его намерениях. "Прикажите прекратить эту бойню, иначе вам предстоит еще одна битва, и не с Запредельным флотом".

Лицо генерала полыхнуло гневом, но небольшое подрагивание под глазом свидетельствовало о более тяжелом осознании. Даже человек, чья гордость соответствовала его мужеству, знал, что смерть неминуема, когда видел ее. "Для меня будет честью, - сказал он, - предложить императору, чтобы первым законом его правления стало немедленное изгнание всех чужеземцев, ибо они, несомненно, являются язвой для нашего народа".

Он повернулся и зашагал прочь, возвышая голос. "Сержант, хватит! Соберите их и заберите их оружие. И найдите веревку, много веревки".

Ваэлин отправился на поиски Нортаха и остальных и обнаружил их на носу корабля, сгрудившихся вокруг Шерин, которая ухаживала за Алумом. Он был почти бессознателен благодаря снадобьям, которые она заставила его выпить, а ожоги на спине и голове блестели от наложенной ею мази.

"Я бы исцелила его, - сказала она, глядя на Ваэлина усталыми, но виноватыми глазами. "Но Сайкир так много взял..."

"Я знаю", - сказал Ваэлин, вглядываясь в сухие черты лица Алума. "Он будет жить?"

"Со временем и при правильном уходе. Но шрамы останутся". Она беспомощно пожала плечами.

"Все готово, дядя?" спросила Эллеси, кивнув в сторону кораблей на горизонте. Она держала лук наготове, хотя колчан был пуст.

"Готово". Ее глаза расширились от удивления, когда он заключил ее в объятия, притянув к себе и пытаясь прогнать нотку в голосе, которая возникала от осознания того, что он, вероятно, никогда больше не сделает этого. "Мы едем домой. Твоя мама здесь".

ЧАСТЬ IV

Если какой-нибудь человек заявит о своем стремлении к власти, спросите его об этом: "У вас есть друзья?".

Если он ответит: "Нет", значит, власть не для него.

Если он ответит: "Да, у меня их много", то власть не для него.

Если же он ответит: "Весь мир - мой друг, и я друг всему миру", то власть для него, ибо он одновременно и мудрец, и лжец.

- ИЗ КНИГИ "МУДРАЯ МЫСЛЬ ИМПЕРАТОРА - ПРОЗРЕНИЯ ЦАЙ ЛИНЯ ВЕЛИКОГО, ПЕРВОГО ИМПЕРАТОРА НЕФРИТОВОЙ ИМПЕРИИ"

РАССКАЗ ОБВАРА

Спустя столько лет я обнаружил, что у меня осталось мало определенностей: способность к бесконечным догадкам на основе сомнительных воспоминаний - это одновременно и проклятие, и благословение стариков. Но те, что остались, неоспоримы в своей истинности, и сейчас, когда я пишу этот рассказ, мне приходит на ум, что человек, известный истории как Цай Линь Великий, Первый Нефритовый Император и Возвышенный Избранник Небес, полностью планировал убить