Изгой. Проклятье клана - Макс Громов

class="p1">– Сейчас не время для разборок. Мы тут одни. Должны защищаться. Нас осталось четверо, неизвестно какие опасности ещё нас поджидают. Да, князь что-то задумал. И явно отправил Георгия тебя убить. А затем Максима. Но я могу тебе пообещать. Я буду на твоей стороне. Нам нужно сплотиться. Тут нет князя. Тут только мы.

– Согласен, – я опускаю арбалет, но сам внимательно слежу за остальными. – Я не знаю какая была цель у Марка и Григория, но знаю одно - я убью любого, кто попытается напасть на меня. Вы сопровождали меня, вы делили со мной еду, мы сражались вместе. Но вы думали, что я слаб. Я вижу ужас в ваших глазах. Вижу, как вы на меня смотрите. Да. Я изменился. Да, вам стоит меня бояться. Но Муран прав. Нет время для вражды. Если вы и убьете меня, то не сможете сообщить об этом князю. Поэтому предлагаю объединиться, разобраться с тем, что тут происходит, а затем решим наши разногласия.

Елисей быстро кивает, Муран тоже, медлит только Артём, но затем тоже соглашается.

– Мы найдем укромное место, выберем дом, – продолжаю я. Голос звучит хрипло, но твёрдо. — Залатаем раны, отдохнём. Потом исследуем город. Здесь должна быть провизия.

Они кивают, но я вижу, как их взгляды скользят друг по другу. Они тоже не доверяют. Ни мне, ни друг другу. И это правильно.

— Закрепимся здесь? — Артём бросает взгляд на мёртвого Марка, потом на меня. В его голосе сомнение. – Его нужно предать земле. Он предатель, но…

– Это сделаем утром. Сейчас найдем дом, в котором можно остановиться.

– Никакой вражды?

— Да, — лгу я. — Выберем дом, перенесем туда припасы. Мы не знаем какие опасности еще нас поджидают.

Но правда в том, что я не знаю, зачем мы здесь. Что-то влекло меня к этим руинам — зов, который я чувствовал кожей, как магнит. Теперь я должен понять, что это было. Но для этого нужно время. И безопасность. А её не будет, пока они рядом.

Я должен осмотреться сам, чтобы мне никто не мешал. Иногда в моем мозгу возникают какие-то обрывки воспоминаний. Я точно уверен, что это не мои. Это чужие воспоминания моего предшественника, того, кому раньше принадлежало это тело.

Но если я найду способ вытащить больше воспоминаний, то, возможно, очень скоро со всем разберусь.

Мы находим дом — каменный, с уцелевшей крышей и дверью, которую можно забаррикадировать. Переносим припасы из телеги: мешки с сухарями, фляги с водой, оружие. Елисей, всё ещё дрожащий, копается в своих травах, готовя что-то для ран. Я наблюдаю за ним. Он слишком тихий. Слишком погружён в себя.

— Артём, проверь заднюю комнату, — приказываю я. Он уходит, и я ловлю взгляд одного из оставшихся — Мурана. Старого вояку, который слишком часто сжимает рукоять ножа.

Он думает о том же, что и я. Кто следующий?

Я отворачиваюсь, делая вид, что проверяю тетиву арбалета. Но на самом деле считаю: сколько часов прошло с моего последнего сна?

Двое суток? Трое?

Я не могу закрыть глаза. Не здесь. Не рядом с ними.

Потому что, если я усну — они прирежут меня, как барана.

Муран подходит ко мне, делая вид, что поправляет ремень.

— Ты не выглядишь хорошо, — бросает он.

— Я в порядке, — отвечаю я, но знаю — он видит. Видит тени под глазами, дрожь в пальцах, замедленные движения.

Он ухмыляется, как пёс, почуявший слабину.

— Может, поспишь? Мы постоим на страже.

— Не надо, — говорю я и поднимаю арбалет, будто просто проверяю прицел. Но мы оба понимаем посыл.

Попробуй.

Он отходит, бормоча что-то под нос. Я смотрю на остальных. Артём вернулся, Елисей замер у окна.

Они все — ножи у моей спины.

Я подхожу к окну, смотрю на пустые улицы. Где-то здесь кроется ответ. То, что позвало меня.

Но сначала мне нужно пережить эту ночь.

А для этого — не смыкать глаз.

Ни на секунду.

Сумерки сгущаются над городом, окрашивая руины в сизые тона. Мы развели костёр посреди каменной площади, где когда-то, возможно, собирались жители. Теперь здесь только мы — и тишина, нарушаемая потрескиванием дров.

Дом, который мы выбрали рядом с площадью, он выбран не просто так, отсюда хороший обзор и в доме есть три входа, а также подвал.

Елисей возится у огня. Он нашёл в одном из домов чугунный котёл, проржавевший, но ещё крепкий. Вычистил его песком, наполнил водой из нашего запаса. Теперь мясо — жесткие полосы вяленой баранины, спасённые из полуразрушенной коптильни — булькает в кипятке, постепенно размягчаясь.

— Без специй оно как подошва, — бормочет Елисей, роясь в своей котомке. Достаёт свёртки с травами. — Но кое-что добавлю.

Он кидает в котёл щепотку сушёного чабреца, потом что-то горьковатое, от чего воздух сразу наполняется пряным дымком. Артём, сидя на корточках, жадно вдыхает запах.

— Пахнет как в таверне графа Лютовича, — хрипло смеётся он.

Лютович!

В моей голове возникает воспоминание. Тёмное заведение, маленькие окошки. Очень много людей. А в воздухе витает запах мяса и хмеля.

Шум такой громкий, что хочется выйти на улицу и вдохнуть прохладный чистый воздух.

А еда вкусная. Затем я слышу какие-то голоса. Стараюсь не подавать виду, чтобы окружающие не подумали, будто я и правда сошел с ума.

Хотя какая разница, пусть думают, что я полностью отбитый и чокнутый.

– Так что думаешь делать дальше? – Кто-то спрашивает у меня, и этот голос я не узнаю.

– Да что я думаю? – Голос мой, вернее, голос Зорана. Того чьё тело я сейчас занимаю. – Поеду к князю, упаду перед ним на колени и буду умолять, чтобы он ничего со мной не сделал. Ты же знаешь, я не приспособлен к войне. Ничего, договоримся. Я не предназначен для того, чтобы служить на границе, и тем более в том месте, куда он меня отправляет. Это