Немезида ночного ангела - Брент Уикс

с Алитэрой. Подобная магия может изменить равновесие сил на всем континенте и за его пределами. – Он с ужасом качает головой. – Боги, сохраните нас. Давно ли родился этот ребенок?

– А это важно? – спрашиваю я.

– Нет. Если только он не младше трех-четырех месяцев.

Я колеблюсь.

– Трех месяцев ему еще нет. А что?

Гранд-мастер потирает лоб.

– Таланты, которые проявляются слишком рано, иногда меняются или исчезают. Так что, если вам повезет, проблема решится сама собой. Дар может исчезнуть навсегда. – Затем он неохотно прибавляет: – Или у вас уже появилась новая проблема.

– Я заметил. Даже не одна. Вы о какой говорите?

– Согласно мировоззрению Часовни… как, уже? – Заметив, как вдруг изменилось выражение моего лица, он оборачивается.

Мы видим человека, облаченного в костюм-крыло; ветер поднимает его, как воздушного змея, привязанного за грудь тросом. Поначалу он взлетает медленно, потому что замок закрывает его от сильных порывов. Но стоит воздушному акробату поравняться с нами, как непрерывный ветряной поток подхватывает его, и он взмывает ввысь. Трос отцепляется и падает вниз.

Красные сигнальные огни, привязанные к его ногам, оживают, и за акробатом растягивается шлейф дыма и искр. Море лиц возникает в иллюминаторах «Бегущего по шторму».

– Гранд-мастер, вы ведь хорошо их знаете, да? Этих сестер.

– Кого-то видел мельком, о ком-то только слышал. Лично я знаю одну лишь сестру Аяйю Мегану. Скажу, что впечатление она оставила сомнительное.

– Вы, кажется, говорили, что они – лучшие агенты Часовни.

– Сомнительными я назвал не их способности. А их нравственные качества. По крайней мере, качества сестры Аяйи.

О, чудесно. У меня начинает сосать под ложечкой еще сильнее.

– Гранд-мастер. Если у Часовни не получится выкрасть ребенка, что они сделают ради того, чтобы подобная сила не попала в дурные руки?

– В дурные руки? – Он презрительно усмехается. – Они считают «дурными» все руки, кроме своих собственных.

– Даже руки родителей малыша? – уточняю я.

Лицо гранд-мастера становится суровым. Вот и ответ.

– Но они же не… они не навредят ребенку. – Меня вдруг охватывает страх. Все-таки я вырос среди худших из худших.

По лицу гранд-мастера пробегает тень сомнения, но после этого он отвечает:

– Нет, конечно нет. Они могут развязать войну, но не пожертвуют собственными душами. Чародейки Часовни высокомерны, но они не злодейки. Они не лишены человечности. Некоторые в прошлом совершали чудовищные преступления, но их орден в целом видит себя силой добра, несущей благо всем народам, всем людям. Нет, безусловно, если бы речь шла о глобальной угрозе, они не остановились бы ни перед чем. Но ради пророческого дара? Да, пожалуй, его можно было бы обратить в оружие. Но ведь это домыслы. Мои люди доложили, что группа сестры Аяйи лишилась в Эленее убийцы. Тем не менее группа продолжила задание; получается, убийца был им полезен, но не нужен для успеха.

Мне становится еще хуже.

– Убийца с ними все-таки есть.

– Но вы же сказали…

– Новенькая. Стажерка. Они говорили, что у нее есть и другие таланты. Но мне известно, кем она была в прошлом.

– И кем же?

– Мокрушницей.

– Но она же так молода? Хм. Что ж. Скорее всего, она нацелена на лорда Рефа'има. В ней есть хоть капля совести?

– Да, – говорю я. – Да. Намного больше капли.

– Ни одна женщина, слышащая голос совести, не поднимет руку на ребенка, что бы ей ни говорили ее убеждения.

Я смотрю на «Бегущего по шторму». В воздух поднялись еще восемь акробатов, которые теперь чертят по небу красивые разноцветные полосы. Ви уже на борту этого чудовища из магии и металла, готовится убить нового консорта императрицы – человека, которого охраняют сотней известных ей способов и который обладает силами, для нее непостижимыми. Ви заморочила мне голову, отвлекла, но почему-то при мысли о том, что она идет навстречу такой опасности, мне снова становится плохо.

А вдруг она, несмотря ни на что, справится с заданием? Часовня выкрадет сына Логана. И не вернет его. С такими-то способностями.

Когда Логан узнает об этом, то пойдет на Часовню войной, наплевав на последствия. И погибнет.

Я потерпел неудачу, и теперь выясняется, что она будет стоить мне как минимум одного, но скорее всего обоих друзей – последних, что остались у меня в этом мире.

– Я думал, что имперцы сглупят и дадут вам еще один шанс, – вдруг произносит гранд-мастер Витрувий. Он подходит ближе, но я не чувствую от него угрозы.

Мне плевать, нападет он на меня или нет. Сил сражаться во мне не осталось.

Я падаю на колени, едва его слышу.

– Думал, они поднимутся сюда, нападут на вас, – продолжает Витрувий. – Но они, похоже, все-таки умнее, чем я предполагал.

– Какая разница? – вопрос обращен даже не к Витрувию, но он все равно на него отвечает.

– Такая, что я из тех же соображений выбросил костюм. Будь у вас крылья, вы, теоретически, еще могли бы долететь до «Бегущего по шторму», пока он не отчалил.

Я пренебрежительно кошусь на гранд-мастера.

– Крылья? Чтобы овладеть такой магией, которая меняла бы тело, нужны столетия. – Мне это известно от Дарзо; он как-то сказал, что я слишком туп и не освою такие чары, даже если он и захочет меня научить – а он не хотел.

– Я имел в виду не настоящие крылья, – говорит гранд-мастер. – Их ведь невозможно наколдовать, верно? Неужели вы говорите, что… Неважно. Я имел в виду, что вы все это время сдерживались.

– Чего? – Я не пускал в ход только ка'кари, да и что я выиграю, если изобью гранд-мастера Витрувия?

– Троса у нас нет, поэтому вам придется прыгнуть очень далеко и поймать восходящий ветер, который разгоняется по склону вон того холма. Видите, вон того? Его насыпали, чтобы воздушным акробатам было легче подниматься. Но он слишком далеко, чтобы допрыгнуть – даже талант не поможет.

– Я вас вообще не понимаю.

– Вам понадобится помощь.

– Что? – спрашиваю я.

Он странно, пристально смотрит на меня.

– Ходят слухи о том, как вы покрываете себя чем-то черным. Второй кожей. Говорят, что вы умеете превращать ее в оружие, значит, она твердая. Сумеете сделать из нее костюм-крыло?

Я тупица. Мне это даже в голову не пришло. Я даже не спросил…

~– Я смогу.~

Мое сердце замирает.

– Как я попаду внутрь штормохода?

– Видите огни у воздухозаборников?

Внимательно приглядевшись, я замечаю у хвоста штормохода, рядом с дорожкой фонарей, зажженной до середины, две пухлые открытые полусферы. Наверное, это и есть воздухозаборники. Я киваю.

– В них запасается энергия ветра, с помощью которой штормоход разворачивают и выводят из залива, минуя подводные скалы.