Литания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

Шелк оглянулся в поисках Орева, но птица исчезла из виду среди голых прибрежных камней.

«Очевидно, Орев вернулся в дикие дебри, – решил Шелк, – на волю, к чему я и призывал его еще в первый вечер».

Совсем недавно заточенная в клетку птица свободна и счастлива. Казалось бы, что в этом грустного… однако на сердце слегка защемило.

Высматривая Орева среди камней, Шелк краем глаза заметил, как плавно изогнутые колонны у входа внезапно пришли в движение. Одна перегородила вход двойным S, а другая… Другая, змеясь, небрежно, едва ли не беззаботно потянулась к Шелку.

Отпрянув прочь, Шелк хлестнул по ней тростью Крови, однако колонна легко, словно каменный хобот, обвила его поперек туловища, а увенчанная головой Сфинги трость сломалась на третьем ударе.

Тем временем Сцилла посреди пола раздвинула каменные губы, щупальце неумолимо поволокло отчаянно сопротивляющегося Шелка к зияющему рту, приподняло над темным провалом и бросило вниз.

Поначалу падение оказалось не столь уж и серьезным, однако далее Шелк, рухнув на покрытые ковровой дорожкой ступени, кубарем покатился вниз и наконец, изрядно ошеломленный, растянулся на полу в двадцати, если не тридцати, кубитах ниже святилища, с расшибленными коленями, со ссадинами на локтях и солидным синяком на щеке.

– О боги!

Звук его голоса пробудил к жизни светоч. Поблизости обнаружился обширный стол в окружении просторных, удобных с виду кресел, обитых бурой и темно-оранжевой кожей, но Шелк даже не взглянул на все это великолепие. Первым делом он, крепко стискивая сломанную лодыжку, принялся хлестать по ковру повязкой доктора Журавля.

Внезапно округлая темно-синяя панель в дальней стене раздвинулась, разошлась лепестками, точно по волшебству, открыв взгляду Шелка громадного талоса – лик великана-людоеда из вороненой стали, тонкие вороненые стволы скорострелок возле блестящих клыков над кроваво-алой нижней губой…

– Опять ты?! – взревел талос.

Из глубин памяти тут же всплыли заточенные шипы поверх стены вокруг виллы Крови, безветренная знойная ночь, частая решетка калитки и этот громкоголосый гигант из бронзы и стали.

Заново перетягивая повязкой ногу, Шелк отрицательно покачал головой.

– Я никогда прежде не бывал здесь, – уверенно, как ни в чем не бывало возразил он, хотя с трудом сдерживал дрожь в голосе.

– Я тебя помню!

Левая рука талоса, стремительно удлиняясь, потянулась к нему. В отчаянии Шелк на четвереньках рванулся к устланной ковровой дорожкой лестнице.

– Я не хотел спускаться сюда! Даже не пытался войти!

– Я тебя помню!

Стальная ладонь величиной с лопату сомкнулась на правом плече, стиснула раны, нанесенные белоглавым, и Шелк, не сдержавшись, вскрикнул.

– Что, больно?!

– Да, – прохрипел Шелк. – Больно. Ужас как больно. Пожалуйста, отпусти. Я сделаю все, что ты скажешь.

Стальная рука безжалостно встряхнула его – раз, другой, третий…

– Тебе плевать!

Шелк вновь вскрикнул от боли, забился в тщетных попытках высвободиться из толстых, как трубы, пальцев.

– А Мускус меня наказал! Унизил!

Встряска прекратилась. Громадная механическая ручища вздернула Шелка кверху, оторвала от пола, точно щенка, сдавила плечо сильней прежнего.

– Ты – талос Крови, – стуча зубами, выдавил Шелк. – Это ты не пустил меня в калитку.

Стальные пальцы разжались, и он мешком рухнул на пол.

– И правильно сделал!

Азота, прихваченного с собою на озеро, за поясом брюк не оказалось.

– Можно мне встать? – с трудом сохраняя твердость голоса, осведомился Шелк в надежде нащупать оружие в штанине брюк.

– Мускус прогнал меня! – взревел талос, устрашающе склонив вперед, к Шелку, передний, вертикальный торс.

Шелк поднялся на ноги, однако азота отыскать не сумел. Когда он любовался озером из святилища, оружие точно было на месте, а значит, скорее всего, выскользнуло из-за пояса при падении и лежит где-то возле верхних ступеней лестницы…

Собравшись с духом, Шелк сделал шажок назад.

– Ужасно сожалею… нет, вправду. Конечно, никакого влияния на Мускуса, невзлюбившего меня так, как тебе и не снилось, у меня нет. Однако Кровь ко мне кое в чем прислушивается, и я сделаю все, что смогу, дабы вернуть тебя на прежнюю службу.

– Врешь!

– Вовсе нет, – заверил его Шелк, рискнув отступить еще на шажок. – Уверяю, я… постараюсь.

– Вы, мягкотелые твари!

С этим талос бесшумно, легко скользнул по ковру на паре широких черных ремней, едва не царапая потолок бронзовым гребнем шлема.

– Вы все на одно лицо, потому что все одинаковы! Ломаетесь с легкостью! Ремонту не подлежите! Бурдюки с мерзкой жижей!

– Бывал ли ты в святилище? – полюбопытствовал Шелк, мало-помалу, как можно незаметнее пятясь назад.

– Да! Мой процессор! Через интерфейс!

На сей раз талос протянул вперед обе стальные руки, удлинив их с такой быстротой, что не дотянулся до Шелка, успевшего вовремя отскочить, всего лишь на толщину пальца. Отпрянув назад, Шелк лихорадочно заслонился от одной из рук тяжелым креслом и нырнул под стол. Немедля поднятый в воздух, стол перевернулся столешницей книзу, обрушился на него, дабы прихлопнуть, словно человек – муху, но Шелк поспешил откатиться вбок. Край массивной столешницы слегка зацепил широкий рукав риз, в лицо дохнуло порывом ветра, стол с треском, с грохотом разлетелся в щепки.

На полу, менее чем в кубите от носа Шелка, тускло блеснул зеленый кристалл в серебристой оправе. Едва Шелк успел подхватить находку, талос подхватил с пола его самого – на сей раз за ворот риз, так что Шелк закачался в его ручище, словно черная бабочка, пойманная за бархатистые траурные крылышки.

– Мускус обидел меня! – проревел талос. – Обидел, унизил и выгнал! Обратно к Потто! А тот остался мной недоволен!

– Я здесь совсем ни при чем, – умиротворяюще заверил его Шелк. – Совсем ни при чем, и помогу тебе, если сумею, – клянусь, помогу!

– Ты проник внутрь! А я стоял в карауле! – встряхнув его, пояснил талос. – Ничего, туннелям красная водичка не страшна!

Не выпуская Шелка, талос медленно, но неуклонно заскользил назад, сквозь разошедшуюся лепестками стену и в то же время, укоротив руки, привлек жертву вплотную к устрашающему лику.

– Я не желаю тебе ничего дурного, – сообщил ему Шелк. – Убийство хема – грех столь же тяжкий, как и убийство био, а ты ведь практически хем.

Талос на долю секунды приостановился.

– Хемы – хлам!

– Хемы – чудесные конструкции, раса, сотворенная нами, био, в давние-давние времена, по собственному образу и подобию, из металла и полимеров.

– Био – рыбьи потроха!

Скольжение задним ходом возобновилось.

Шелк, крепко стиснув азот в левой ладони, нащупал большим пальцем демона.

– Прошу тебя, обещай не предавать меня смерти.

– Еще чего!

– Позволь мне вернуться наверх.

– Еще чего!

– Клянусь, я больше не причиню тебе никакого вреда, а если смогу, помогу.

– Я швырну тебя об пол и размозжу в кашу! – проревел талос. – Одним ударом!

Лепестки в стене сомкнулись за спиной Шелка. Далее, за ними, начинался длинный сумрачный коридор в два с небольшим раза шире талоса, пробитый