Берсеркер: Маска Марса. Брат берсеркер. Планета смерти - Фред Сейберхэген

Андреас снова улыбнулся. Очевидно, он находил собственное остроумие чрезвычайно забавным.

Шёнберг уселся. Слова Андреаса не произвели на него ни малейшего впечатления.

– И как вы собираетесь запугивать меня на этот раз? – поинтересовался он.

– Скажу вам несколько слов.

– Андреас, мое уважение к вам стремительно падает. Если ваши прежние угрозы не произвели желаемого эффекта, с какой стати на меня должно подействовать невнятное бормотание о каком-то великом безымянном ужасе? Так вы меня не запугаете. На самом деле вы вообще не запугаете меня, как бы сильно ни хотели этого.

– А я думаю, что у меня получится. Полагаю, мне известно, чего может на самом деле бояться человек, подобный вам.

– И чего же?

– Возможно, я добьюсь этого, сказав вам всего лишь одно слово.

Андреас почти игриво всплеснул руками.

Шёнберг ждал.

– Одно-единственное слово – имя бога.

– Да знаю я это имя. Торун.

– Нет. Торун – всего лишь игрушка. А мой бог – настоящий.

– Ну, тогда давайте. Произносите это ужасное имя.

Шёнберг вопросительно приподнял брови и почти насмешливо уставился на жреца.

Андреас прошептал три слога.

Смысл дошел до Шёнберга не сразу. Сперва он просто удивился.

– Берсеркер… – повторил он и откинулся на спинку кресла с ничего не выражавшим лицом.

Андреас ждал, полностью уверенный в успехе, – ведь бог никогда его не подводил.

– Вы хотите… – начал Шёнберг. – Ага. Кажется, я начинаю понимать, что к чему. Вы хотите сказать, что один из них провел здесь пятьсот лет и вы… вы ему служите?

– Вскоре я пущусь в путь, дабы предложить богу Смерти особое жертвоприношение – нескольких человек, в которых мы больше не нуждаемся. Я могу показать вам это зрелище. Оно должно вас убедить.

– Я верю, что вы можете показать мне это. Вполне верю. Ну что ж. Да, это меняет дело, но отнюдь не так, как вам хотелось бы. Если я не желал помогать вам в локальном конфликте, то уж тем более не стану помогать вам устраивать массовую бойню.

– Шёнберг, когда мы сделаем с этой планетой все, что следует, когда она умрет, мы покинем ее. Мой бог заверил меня, что корабельные двигатели можно будет успешно восстановить и сделать пригодными для космического путешествия. После многолетнего путешествия мы доберемся до другой звезды, планеты вокруг которой тоже загрязнены этой дурацкой накипью жизни. Я и еще несколько человек, членов Внутреннего круга, совершим это путешествие. Мы будем нести отвратительный груз жизни в наших телах, но сможем освободить от него множество людей в других мирах. Замкнутая система жизнеобеспечения вашего корабля будет долгое время поддерживать нас в надлежащем состоянии. Путешествие, как я уже сказал, продлится много лет. Если вы сейчас откажетесь от сотрудничества, мы возьмем вас с собой в качестве пленника. Вы не умрете. Мой господин заверил меня, что существуют надежные способы предотвратить самоубийство. Он сможет кое-что проделать с вашим мозгом, когда у него будет достаточно времени. Вы будете полезны во время путешествия – нам ведь понадобятся слуги. Вас не будут пытать – точнее, не будут пытать помногу. Я прослежу за тем, чтобы ваши страдания никогда не становились слишком острыми, такими, благодаря которым можно отличить один день от другого. Я могу умереть прежде, чем путешествие завершится, но некоторые мои единомышленники – молодые люди, и они будут неукоснительно выполнять мои приказы. Я знаю, что вы, земляне, живете долго. Полагаю, что вы… как это говорилось на Земле? – ах да, свихнетесь. Никто не оценит вашего подвига. Его некому будет оценить. Но, полагаю, вы будете существовать, пока не достигнете примерно пятисотлетнего возраста.

Шёнберг не шевелился, но его правая щека дергалась от нервного тика. Голова едва заметно склонилась, а плечи опустились чуть ниже, чем раньше.

Андреас продолжил:

– Лично я предпочел бы, чтобы вы вышли из игры достойно. С красивым жестом. Если вы согласитесь сотрудничать со мной, ваше будущее может выглядеть иначе. Вы лишь поможете нам сделать то, что мы сделаем в любом случае, с вашей помощью или без нее. Если вы пойдете на сотрудничество, – Андреас поднял руку, слегка разведя большой и указательный палец, – я дам вам, в самом конце, маленький шанс. Вы не победите, но умрете благородно, в попытке победить.

– Что за шанс? – глухо спросил Шёнберг. Теперь в его голосе звучало отчаяние. Он то и дело моргал.

– Я дам вам меч, вы попытаетесь прорваться мимо одного из моих воинов, добраться до берсеркера и разбить его на куски. Его провода не выдержат такой атаки.

– Вы не сделаете ничего подобного! Ведь это ваш бог!

Андреас невозмутимо ждал.

– Откуда мне знать, что вы действительно так поступите?

Эти слова вырвались у Шёнберга словно бы помимо воли.

– Вы знаете, что́ я сделаю, если вы откажетесь сотрудничать.

Казалось, что молчание, повисшее в маленькой комнатке, будет длиться бесконечно.

В пустынном парке богов осталось всего трое живых, не считая пары рабов. Фарлей и Томас смотрели друг на друга подобно двум незнакомцам, случайно встретившимся в диких местах, которые оба считали необитаемыми. Где-то в стороне жрец отдавал распоряжения рабам; послышался удар заступа – там копали новую могилу.

Фарлей посмотрел на тех, кто лежал на земле. Джад не улыбнулся, получив рану, и не ушел весело в лес. Келсумба не смеялся, направляясь туда, где ему предстояло вечно пировать с богами. Фарлею не хотелось оставаться и смотреть, как их побросают в неглубокую яму. Ощущение неуязвимости медленно покидало его. Фарлей развернулся и двинулся вверх по дороге.

Томас Хватала, все еще вытиравший копье, молча пошел следом. Он явно был не против пообщаться. Жрец остался позади. Брусчатка в этом месте была очень ровной и поддерживалась в отличном состоянии. А еще дорога была аккуратно окаймлена камнями – Фарлею вспомнились дорожки в большом поместье его отца.

С ошеломляющей для Фарлея обыденностью они миновали последние деревья и последний поворот. По обе стороны от дороги, чуть поодаль, раскинулись фруктовые сады. Впереди же дорога проходила через тщательно ухоженную лужайку длиной в тридцать-сорок метров и упиралась в ворота города-цитадели богов. Ворота из массивных бревен, обитых полосами кованого металла, были закрыты. Высокие городские стены казались ослепительно-белыми под лучами полуденного солнца. Только очутившись рядом с ними, Фарлей понял, из каких огромных и тяжелых камней они сложены. Интересно, чем их красили, так что они приобрели цвет кости?

Ну что ж, вот он и добрался до своей цели, до места, где обитал Торун.