Берсеркер: Маска Марса. Брат берсеркер. Планета смерти - Фред Сейберхэген

– Лучше сперва связаться с Андреасом и спросить у него, что делать, – возразил другой. После короткого препирательства они пришли к компромиссу. Суоми завели на трап и оставили неподалеку от открытого входного люка, при этом двое солдат крепко держали его за руки. Солдаты были необычайно рослыми и сильными; после того как первая попытка захватить Суоми окончилась неудачей, все выполняли приказы с особенным тщанием, так что стражи постоянно были начеку.

Суоми очень хотел сесть, но не был уверен, сможет ли он потом подняться на ноги. Со стороны рубки доносились голоса – жрец разговаривал по коммуникатору с человеком, находившимся где-то снаружи. Похоже, команда, оставленная Андреасом на захваченном корабле, соображала в технике куда больше, чем предполагал Суоми. Это усложняло дело.

Вскоре со стороны рубки появился один из жрецов, который остановился перед Суоми и критически осмотрел его.

– Андреас сейчас занят, проводит жертвоприношение. Думаю, лучше держать этого человека на борту корабля. Заприте его в каюте. Помещение обыскивали уже раз десять – никакого оружия там нет. Пришелец, ты плохо выглядишь.

– Если бы мне дали поесть…

– Полагаю, мы не станем морить тебя голодом до смерти. Хотя, возможно, ты бы предпочел такой исход.

Жрец кивком велел солдатам доставить Суоми на корабль. Перед входом жрец обернулся:

– Когда будем проходить через рубку, держите его как следует.

Они сделали очень правильно, решив держать Суоми покрепче. Иначе он наверняка попытался бы добраться до пульта управления и, прежде чем ему сумеют помешать, разбить корабль. Но сейчас на это нечего было и надеяться: даже в лучшие дни Суоми не вырвался бы из такой хватки, а этот день никак нельзя было отнести к числу лучших.

Второй жрец восседал в пилотском кресле.

На экране перед креслом виднелись лица двух людей, – похоже, те находились в полутемной комнате с каменными стенами. Чуть позади стоял еще какой-то жрец. А впереди – Шёнберг.

– Вы только что сказали, – произнес сидящий в кресле жрец, обращаясь к экрану, – что, если при ручном управлении крен корабля превысит десять градусов, тут же включится автопилот?

– Да, – отозвался Шёнберг с экрана. – Эта мера предусмотрена для сохранения искусственной гравитации. Десять градусов крена – и автопилот включен.

– Шёнберг! – крикнул Суоми. – Не объясняйте им ничего! Они работают на берсеркера! Не соглашайтесь на их требования!

Лицо Шёнберга слегка – едва заметно – изменилось, взгляд скользнул вбок: возможно, он смотрел на вынесенный с корабля портативный экран, наблюдая за тем, как Суоми тащат через рубку. Впрочем, конвоиры, приставленные к Суоми, не потрудились ни заткнуть ему рот, ни ускорить шаг.

– Это берсеркер, Шёнберг!

Шёнберг зажмурился. Он выглядел смертельно уставшим, да и голос его звучал не лучше.

– Я знаю, что делаю, Суоми. Идите с ними. Не усложняйте положение.

Суоми, вынужденный подстраиваться к темпу своих конвоиров, быстрым шагом пересек рубку и оказался в узком коридоре, который вел к каютам. Большая часть кают и отсеков оставались открытыми, и Суоми видел, что там все перевернуто вверх дном, но каюта Барбары была заперта. Рядом с дверью к переборке прислонился часовой. Вид у него был скучающий.

– Девушка там? – спросил Суоми. И снова никто не ответил ему. Впрочем, Суоми предположил, что сейчас совершенно не важно, где Барбара: там или нет.

Солдатам откуда-то было известно, какая каюта принадлежит Суоми, – то ли они обнаружили на чем-нибудь его имя, то ли Шёнберг по какой-то причине рассказал им все, вплоть до мельчайших подробностей. Когда Суоми втолкнули в комнату, он обнаружил, что здесь царит точно такой же разгром, как и в прочих помещениях. А чего еще можно было ожидать после того, как каюту несколько раз тщательно обыскали?

Суоми остался один; дверь за ним захлопнулась. Несомненно, рядом с его каютой тоже остался торчать часовой. Поскольку ее не собирались использовать в качестве камеры, она запиралась только изнутри. К несчастью, для того чтобы сопротивляться, находясь в ней, каюта тоже не годилась. Хотя дверь была толстой и звуконепроницаемой, двое-трое вооруженных и решительно настроенных мужчин взломали бы ее в считаные секунды. Тем не менее Суоми потихоньку защелкнул замок.

Потом Суоми подошел к койке, над которой в стену была вмонтирована панель интеркома, и замер с поднятой рукой. Можно попробовать связаться с Барбарой. Но что он ей скажет? В ее комнате вполне может быть кто-нибудь из врагов – как раз для того, чтобы подслушивать разговоры. А успокаивать девушку и внушать ей надежду бесполезно, если не сказать хуже. Суоми включил интерком на прием, но не на передачу, да так и оставил.

Вслед за этим он напился холодной воды из маленькой раковины. Потом открыл аптечку, достал оттуда антибиотик и болеутоляющее средство. Там же он взял медикаменты, чтобы обработать самые неприятные ссадины и довольно глубокую рану на ноге, которая ухитрилась воспалиться. Покончив с медициной, Суоми бросил тоскливый взгляд на удобную койку и направился к небольшому рабочему столику, где держал собственные камеры и устройства звукозаписи. Здесь тоже шарили – техника валялась в беспорядке. Суоми выдвинул ящики стола и наскоро осмотрел их. Все было перевернуто вверх дном, но, похоже, то, что ему требовалось, не унесли и не сломали. Суоми вздохнул с облегчением и расслабился, но тут же взял себя в руки.

Пора было приступать к работе.

Находясь в своей гробнице, глубоко под Храмом, берсеркер услышал отдаленное песнопение – пять знакомых мужских голосов. Оттуда же доносилось шарканье четырнадцати человеческих ног. Люди следовали друг за другом, – видимо, это была одна из процессий, с которой обычно начинались их священные ритуалы. Стандартный анализ звуков позволил берсеркеру определить, что в процессии участвуют не только пять знакомых ему служителей, но и еще два человеческих организма, самец и самка, которых он не знал.

Берсеркер сосредоточил все свои ощущения на неизвестном самце. Процессия начала спуск из Храма Торуна, и шедший босиком самец спотыкался на длинной каменной лестнице, по которой явно шел в первый раз. Берсеркер проделал все, что требуется при обнаружении неизвестного самца: попытался идентифицировать объект и сравнить его с другим, который значился в банке данных как существо первостепенной важности.

Со времен произошедшей 502,78 стандартных года назад битвы, в которой берсеркер был покалечен и едва не уничтожен, острота восприятия им действительности значительно понизилась, и сейчас берсеркер ненамного превосходил человека с его зрением и слухом. Но процессия с незнакомым самцом подходила все ближе и ближе, и вероятность его отождествления с объектом номер один стремительно уменьшалась до нуля. Берсеркер переключил свое внимание