Утопия-модерн. Облик грядущего - Герберт Уэллс

Ветеранскому руководящему органу поставили прямой вопрос:

Существует ли еще в мире Верховное правительство?

Вероятно, кому-то казалось, что существование высшего руководящего органа совершенно необходимо. Деликатный доклад Эмиля Донадье это предположение развеял. На Собратьев спустилось озаряющее откровение об идеях времен юношеского пыла и кипучей энергии. Теперь же вдруг обнаружилось, что Мировое государство по-прежнему представляет собой воинствующий орган.

В те дни потребность в сосредоточенном руководстве преобладала над всеми другими соображениями. Необходимо было продолжать бороться и навсегда уничтожить обширные системы привязанностей и убеждений, которые разделяли, вводили в заблуждение и растрачивали энергию человечества. Хаос производства и распределения индивидуальной прибыли следовало заменить упорядоченной мировой экономической системой. Но как только масштабное изменение осуществилось, а его постоянство принялась обеспечивать реконструкция образования на основе всемирной истории и социальной науки, воинствующему Мировому государству пришел конец. Точнее, задача Мирового совета подошла к концу.

– А кто тогда будет править миром? – спросил самый молодой и амбициозный член Совета Эрик Гуннарссон.

– Отпала необходимость им править, – уверенно ответил Донадье. – Мы сделали войну невозможной. Мы освободились от великих антиобщественных традиций, которые настраивают человека против человека. Мы сделали невозможной способность одного человека превращать другого в раба через нищету. Факультеты здоровья, образования и поведения сделают так, что теперь все люди станут правильно себя вести. Продовольственный, Жилищный, Транспортный, Одежный, Снабженческий, Инициативный, Дизайнерский и Исследовательский Контроль выполнят всю остальную работу. Верховному правительству больше нечего делать. В нем отпала нужда. За исключением разве что только того, чтобы наслаждаться созданным миром и видеть, как он хорош. И да будет так!

– Да, – сказал Эрик Гуннарссон. – Но…

Эти слова отражены в фонографической записи дебатов. И с этими двумя словами Эрик Гуннарссон, амбициозный молодой человек, который, возможно, когда-то мечтал стать мировым президентом, исчез из истории.

Вкратце Донадье рассказал о том, как у человечества складывались управленческие дела. Сначала человек мог мыслить только в персонификациях и должен был постоянно представлять себе племенного Бога и племенного Вождя, потому что не мог представить себе организованного сотрудничества каким-либо другим путем. Вожди, а затем цари оказывались слишком эгоистичными и недостаточно общественными личностями. Они могли достигать только самых узких племенных и национальных идей, поэтому возникла необходимость контролировать этих людей. С этой целью появились парламенты, ассамблеи и конгрессы, но и они со временем стали ненужным хламом. Правящие органы сковывали людей сквозь века разногласий. И вот, наконец, человечество сплотилось в гарантированном постоянстве благодаря цементу универсального всеобщего образования.

Суть дальнейшего обсуждения отобразилась в «Межевской декларации»:

«Мировое государство поглотило и уничтожило все остальные. Верховное правительство, уничтожив все другие, исчерпало себя. Наши долгие, часто слепые и неправильно направленные усилия в борьбе за мир и безопасность, наконец, увенчались успехом благодаря этому великому Совету, который теперь уходит в отставку. Он удаляется под аплодисменты и изъявления благодарности всего человечества. В спокойствии и безопасности мы смотрим на то, чего достигли. Перед нами планета с ее неисчерпаемыми возможностями, наши собственные пока еще не совсем развитые способности и вся полнота изобильной жизни. Это великий день, и это великий час для навеки объединенного человечества. Мученичество человека подошло к концу! От полюса до полюса не осталось ни одного человека без справедливой перспективы самореализации, здоровья, интереса и свободы. Больше нет рабов, нет нищих, нет тех, кто по своему рождению обречен на низший статус, нет узников, приговоренных к длительным срокам тюремного заключения, нет людей, страдающих умом и телом, которым не помогала бы наука и соответствующие службы. Перед нами весь мир, и мы вольны поступать с ним так, как нам заблагорассудится, по мере своих сил и воображения. Окончена борьба за материальное существование. Мы победили. Отпала необходимость в репрессивных и дисциплинарных мерах. Теперь начинается борьба за истину и красоту, не стесненная никакими низменными императивами. Отныне никто не будет жить меньше, чем может. И никто не станет меньше, чем он есть.

Мы должны уважать всех и каждого. Это легко благодаря нашему воспитанию. Мы должны хранить верность денежному обращению, открытости и ответственности за общественный мир, здоровью и порядочности. Это общие обязательства гражданина, с помощью которых достигается всеобщее благо. Каждый должен внести свой скромный вклад в удовлетворение мировых потребностей. Отныне МЫ МОЖЕМ ЖИТЬ! Ни в какой части мира, ни в какой работе в мире, ни в каком удовольствии, если оно не причиняет вред окружающим, нам не отказывают. От всего сердца мы говорим спасибо Героическому Совету! Мы благодарны тебе безмерно!»

Часть пятая

Современное государство контролирует все

Глава 1

Утро понедельника в сотворении нового мира

Межевская декларация была опубликована в 2059 году. На этом закончился начальный период Эпохи Современного государства. Давайте подытожим эту историю в самых общих чертах. Мировое государство появилось смутно и уклончиво, как стремление, как отдаленная возможность, как предложение Лиги Наций, во время Мировой войны 1914–1918 годов. В течение нескольких десятилетий краха и катастроф оно набиралось опыта и определений. В 1965 году официально вторглось в мировую политику на Конференции в Басре как явно единственно возможное решение всех человеческих проблем. И вот теперь оно завершило завоевание человечества.

Систематическое закрепление этого завоевания приняло по-настоящему серьезный характер после Второй конференции в Басре в 1978 году. Мировой совет поставил перед собой настолько немыслимые задачи, что даже самые смелые социологи не отваживались встретиться с ними лицом к лицу. Эти специалисты довольствовались благочестивыми устремлениями и пребывали в трусливой надежде, что, если задачами пренебрегать, они каким-нибудь волшебным способом разрешатся сами собой. Это были не просто задачи! Это были задачи глубочайшей ментальной реконструкции! Их планировалось погрузить как можно дальше в субстрат индивидуальной жизни, то есть сделать то, чего никто не делал раньше. Национальные традиции навсегда отменялись, а расовые предрассудки предстояло заменить на расовое понимание. То есть речь шла о позитивной работе в условиях огромного сопротивления. Язык должен был стать универсальным. Тот или иной из великих литературных языков следовало сделать доступным для всех. Этого опять-таки нельзя было добиться посредством простого «хочу!». Ну и, наконец, следовало как-то решать вопрос с различными квазивселенскими религиозными и культурными системами, такими как христианство, иудаизм, ислам, буддизм и так далее, которые вплоть до конца ХХ века еще активно боролись с движением Современного государства за человеческие души. Эти конкурирующие между собой опасные культы, все еще сохраняя свою целостность и становясь убежищами для оппозиционных сил, намеревались не только нанести ощутимый ущерб, но и при возникновении такой возможности разрушить новый мировой порядок.

Мы уже рассказывали, как разрешился данный вопрос, и показали, насколько необходимо было привести всю моральную и интеллектуальную подготовку нашего вида в прямые и простые отношения с организацией Современного государства. После 2020 года в мире не зарегистрировано ни одной открытой школы, кроме школ Современного государства. Христианство там, где оно оставалось священным и неподатливым, Собратья подавили, но на большей части мира они не стали применять против этой религии слишком суровых мер. Ее попросту растворили в современности довольно деликатным способом. Дары христианства исчезали во всеобщем упадке. Оно больше не могло находить образованных людей, желающих ему служить. Церкви стояли заброшенными и пустыми. Когда началось великое переустройство мира, большинство из них исчезли вместе со всеми другими старыми зданиями, которым не хватало красоты и общественного интереса. Их убрали, как опавшие листья.

История ислама развивалась приблизительно в том же ключе. Он уходил с мировой арены даже более охотно, чем христианство, по причине слабой образовательной базы, что оказалось тесно связано с обучением арабскому языку. Упадок этой сферы разрушил сплоченность верующих точно так же, как это случилось с западным христианством из-за неупотребления латыни. Вера мусульман оставила