"Зарубежная фантастика -2024-11. Книги 1-19 - Дэвид Фридман Джерролд

Я вспоминаю, что сказал мне Сиа в машине.

« Когда они создают очередную ламию, им нужно вытянуть всю магию из существа, которое они истощают, но не перегрузить себя, чтобы это не убило их. Затем им нужно направить поток магии в истощенное существо, но не истощить свои запасы, иначе это тоже может привести к смерти ».

Я перевожу взгляд с Адриэля на Вона и пытаюсь сообразить, какое отношение его вопрос имеет ко всему происходящему. И вдруг я понимаю. В ужасе поворачиваюсь к Адриэлю, и он смеется.

– Все прошло гладко. Я никогда не чувствовал себя таким полным сил и умений, но, когда дело дошло до того, чтобы влить в него часть своей силы… – Он равнодушно пожимает плечами.

Не знаю, как другие Стражи, но я всегда представляла свою магию как запутанную пещеру, из которой тем не менее всегда могу выбраться. Теперь, когда я смотрю на Вона и вижу его пустые глаза, я понимаю, где Адриэль допустил ошибку.

– Ты был недостаточно сильным, и ты просто не смог, – выпаливаю я глухим голосом.

Адриэль сердито смотрит на меня, но пошел он на хрен. Он пытался сделать из моего отца полноценного ламию, но ему не хватило гребаной магии, и вот результат.

– Или, может, Стража нельзя обратить. – Адриэль пожимает плечами. – Так о чем это мы? – рассеянно спрашивает он. – Ах да, видишь ли, Вон, твоей прекрасной дочери нужны доказательства того, что она принадлежит мне, – усмехается он и хлопает мужчину по щеке.

Я полностью теряю контроль.

Может быть, дело в том, что моего отца, находящегося в таком состоянии, просто выставили передо мной напоказ, как будто в этом нет ничего особенного, а может, в том, что Лахлан предал меня, не сказав правды. Или в том, что Адриэль вот так запросто обнимает Вона за плечи, или в том, что я точно знаю, сколько лет моего отца мучил этот кусок дерьма, но я перестаю злиться и перехожу в режим психованной сучки.

Кричу от боли, призывая на помощь скорость Стража, чтобы перемещаться так же быстро, как любая ламия. Разворачиваюсь и опускаю короткий меч на плечо Адриэля. Мой клинок вонзается примерно наполовину, прежде чем Адриэль с диким воплем отскакивает от меня. Он убегает, а я снова кричу, потом падаю на колени, задыхаясь от жгучей боли и требуя от себя, чтобы остаться в сознании, не поддаваться тому, что причиняет мне боль прямо сейчас.

Зал вдруг погружается в хаос. Огромные черные двери распахиваются, и внутрь влетают ламии, преследуемые волками-оборотнями. В считаные секунды огромное помещение заполняется телами. С трудом заставляю себя подняться на ноги, в мои ушах звучат боевые кличи. Меня толкают во все стороны, запах крови и пепла наполняет нос. Я лихорадочно ищу Адриэля, и при мысли, что он может сбежать, во мне нарастает паника.

Справа от меня раздается пронзительный крик, и я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как на меня бросается ламия-женщина. Ее глаза горят красным, когти полностью выпущены, она готова нанести как можно больше урона. Мгновенно оцениваю ее скорость и разницу в наших размерах, готовясь сразиться с ней. Она прыгает на меня, но в воздухе ее перехватывает гигантский серый волк. Раз – и челюсти с щелчком смыкаются на ее горле. Ламия превращается в пепел еще до того, как волчьи лапы Торреза касаются пола. Он грациозно приземляется и разворачивается ко мне. Бросаюсь к нему, обвиваю руками шею и зарываюсь лицом в мех. Я никогда не испытывала такого облегчения, как сейчас, держа его в своих объятиях, и мне вдруг отчаянно захотелось обнять каждого из Избранных. Но у меня нет времени осмотреться – нельзя забывать, зачем я здесь. То, что случилось с Лахланом, отцом, матерью, наверняка с кем-то еще, нельзя оставить просто так, и я не могу позволить эмоциям взять верх.

Торрез фыркает, как будто услышал все, что промелькнуло у меня в голове, и полностью согласен с этим. Начинаю осматриваться в поисках необычных волос Адриэля: темно-коричневые, переходящие в красный. Замечаю группу его охранников. Они сражаются плечом к плечу, у каждого в руках меч, похожий на катану. На моих глазах один из охранников вонзает меч какому-то волку в плечо и тут же вытаскивает клинок. Кровь окрашивает шерсть волка и попадает на ламию. Не вижу, что там дальше происходит, потому что понимаю главное – нутром чую, что за спинами охранников Адриэль. Ламии, прикрывая Хозяина, шаг за шагом отступают к дверям. Если они выберутся отсюда, охоту на Адриэля придется начать сначала.

Начинаю проталкиваться к ним, без разбора отстраняя от себя и волков, и ламий. Торрез помогает мне; когда в нескольких шагах от цели нас атакует ламия, зубы Торреза смыкаются на его шее, он трясет ламию, как тряпичную куклу, пока тело не превращается в пепел. Я уклоняюсь от ударов и когтей, зная, что если сейчас попытаюсь использовать магию, то к тому времени, как доберусь до Адриэля, буду ослаблена настолько, что у меня не останется сил бороться с ним.

Но драка есть драка. Едва я успеваю отбросить очередного ламию в пасть оборотню, вижу когти, готовые разорвать мою кожу и мышцы. Черт, этот гребаный ошейник сделал меня бесполезной. Я не закрываю глаза – смотрю смерти в лицо. Мне больно, когда когти впиваются в кожу на правом плече, но как раз в тот момент, когда я ожидаю, что горячая кровь фонтаном хлынет из раны, ламия отдергивается, словно ее ударили гарпуном. В следующее мгновение из груди ламии вылетает кончик синего меча. Затем меч исчезает, и мое сердце подпрыгивает при виде Валена. Карие глаза полны огня и ярости, и я хорошо знаю этот взгляд. Я смотрю точно так же, когда чертовски зла на кого-то, кто пытается посягнуть на принадлежащее мне. Рядом со своим близнецом материализуется Бастьен, и я в восторге от их присутствия. Братья покрыты пеплом ламий и двигаются так, словно один является продолжением другого.

Ламии атакуют, и они оба крутятся, расправляясь с ними. Мечи, описывая дугу, рассекают ламий почти синхронно, и я настолько ошеломлена тем, как это красиво, что едва не пропускаю нападающего сбоку. Сжимаю кулаки и готовлюсь вырубить ублюдка, когда Нокс встает передо мной и взмахом короткого меча сносит ламии голову.

– Мне было интересно, перестанешь ли ты пускать слюни и вспомнишь ли наконец, что мы в самом разгаре битвы, Киллерша, – поддразнивает он, а затем хватает меня за затылок и прижимается своими губами к моим.

Поцелуй был крепким и быстрым, и, когда он отстраняется, в его глазах появляется озорной блеск, который так характерен для смешливого мулата. Нокс разворачивается и начинает рубить всех, кто нам угрожает, а я улыбаюсь ему в спину, машинально перебросив очередного ламию в пасть поджидающему Торрезу. Он разрывает тварь на части, и мы все ближе подбираемся к группе охранников. Замечаю гигантское тело Айдина, не дающего новым ламиям проникнуть в зал, Сильва и Эврин делают то же самое у других дверей.

В меня летит серебряное лезвие, и я едва успеваю отпрыгнуть и избежать удара. Ламия-охранник снова замахивается, но короткий синий меч опускается на его руку, отсекая конечность. Райкер… Охранник успевает вскрикнуть, прежде чем голова слетает с плеч, превращая ламию в горстку пепла.

– Ты в порядке, Пищалочка? – спрашивает Райкер, устремляя на меня небесно-голубые глаза.

– Теперь да, – отвечаю я, и мы обмениваемся улыбками, прежде чем парень превращает в пепел ламию, подкрадывающуюся к нему сзади.

Я быстро поднимаю катану и стряхиваю пепел с рукояти. Трачу пару секунд на то, чтобы прочувствовать оружие, и прихожу в восторг от того, что оно идеально сбалансировано и кажется естественным продолжением моей руки. Катана легче, чем мои короткие мечи, и после пробного удара по шее ламии, который пытался